Ульрих Хефнер - Завет Христа
— Без отчетов нельзя, — между прочим ответила Лиза.
Чашка кофе дымилась в руках Буковски.
— Конечно, без отчетов нельзя, но вполне достаточно, если мы надиктуем их на пленку.
— Два года назад у нас еще были машинистки. Но теперь приходится справляться самостоятельно. Впрочем, мне тоже не нравится нынешняя жесткая экономия.
— Если бы мы при этом, по крайней мере, действительно экономили — но ведь государство сэкономит марку в одном месте и потратит десять в другом.
— Тебе нужно было стать политиком. Да, кстати, марок больше нет, теперь у нас евро!
Буковски поставил чашку на письменный стол Лизы.
— Не дай Бог, — сказал он и махнул рукой. — Я ведь присягу давал. Мне нельзя общаться с головорезами и демагогами. Так что политикой мне заниматься тоже нельзя.
— Хорошего же ты мнения о слугах народа.
Ее собеседник сел на стул и с наслаждением сделал глоток из чашки.
— Кстати, а какая разница между слугой народа и страховым агентом?
Лиза бросила на Буковски короткий нервный взгляд и снова повернулась к экрану.
— Внимание: это очень просто. Страховой агент продает договоры страхования, а слуга народа продает свой народ, — и Буковски громко рассмеялся над собственной шуткой.
— Послушай, если ты будешь постоянно болтать, легче мне не станет, — проворчала Лиза. — Как ты смотришь на то, чтобы пойти в столовую и посидеть там, пока я не приду?
Зазвонил телефон. Но не успел Буковски встать, как Лиза уже взяла трубку.
По ее выражению лица он понял, что новости не из лучших. После краткой беседы она повесила трубку.
— Что-то произошло?
Лиза кивнула.
— Звонили из полиции Берхтесгадена. Там нашли изувеченный труп. Недалеко от Рамзау, над ущельем Вимбахкламм.
— А мы-то тут при чем?
— Недалеко от этого места есть гостиница. На стоянке полицейские обнаружили тот самый французский «мерседес». Кроме того, труп распяли в овине головой вниз и изуродовали.
Буковски так резко поставил чашку, что расплескал кофе.
— Тот самый «мерседес»?
Лиза кивнула.
— Они выяснили личность убитого?
На этот раз Лиза покачала головой.
— Мужчина, лет семидесяти пяти, личность не установлена.
Буковски вскочил.
— Так поехали, чего ты ждешь?
32
Иерусалим, отель «Рейх» в Бейт-Хакерем…
— Он занимается этой темой уже больше двадцати лет, — объяснила Яара и показала очень длинный перечень работ профессора Хаима Рафуля.
— Он должен был знать, что во время раскопок мы наткнемся на рыцаря Храма, — подумал вслух Том.
Яара встала и принялась ходить по комнате.
— Они пришли после Первого крестового похода, после того как христиане захватили Иерусалим. Всего их было девять. Девять рыцарей удачи, представителей обедневшего дворянства или третьих и четвертых сыновей дворянских фамилий, которым дома ничего не светило. Их предводителем был Гуго де Пейен, граф из Шампани, и они называли себя бедными рыцарями Храма Соломона. Король Балдуин, в то время властитель этой страны, выделил им жилище недалеко от Храмовой горы, там они и провели девять лет.
— Девять рыцарей — разве это не маловато для того, чтобы защищать Святую землю от врагов? — удивился Том.
— Они не сражались, — парировала Яара. — Они договорились с арабскими и еврейскими жителями и почти не покидали Иерусалим.
— Я не понимаю, — удивленно возразил Мошав. — Чем эти парни занимались день-деньской?
— Они копали, — сухо ответила Яара. — Они копали в запутанных коридорах Храмовой горы — так же, как шахтеры копают уголь. Девять лет. А затем некоторые из них вернулись в Рим. Как ни странно, после аудиенции у Папы они получили широкие полномочия и стали необыкновенно богатым и могущественным орденом, который подчинялся одному-единственному господину — Папе. Они были могущественнее даже королей некоторых стран. Только к тому времени они стали принимать в орден других рыцарей и заинтересованных лиц и стали боеспособной и внушающей страх организацией.
Том задумчиво кивнул.
— Должно быть, они что-то обнаружили под Храмовой горой — и это что-то принесло им большую власть и влияние внутри церкви. Но что бы это могло быть?
— Существует масса самых невероятных предположений, — продолжала Яара. — Некоторые считают, что это было овеянное легендами сокровище Соломона, другие — что кости Иисуса, Ковчег Завета Моисея или свитки с записями о жизни Иисуса Христа.
Мошав погладил подбородок.
— В саркофаге нашего рыцаря Храма находились свитки, и он был одним из девяти. А теперь они в руках Хаима Рафуля.
— Как ни странно, рыцарь Рено де Сент-Арман не упоминается среди первых девяти рыцарей. Я случайно нашла перечень их имен. Гуго де Пейен был предводителем этого маленького отряда, а других звали так: Годфруа де Сент-Омер, Андре де Монбар, Гундомар, Годфруа, Ролан, Жоффруа Бизо, Пейн де Мондидье, Аршамбо де Сент-Арман. Рено нигде не упоминается.
— Возможно, в надписи есть ошибка, — предположил Том. — В любом случае, это звучит очень интересно. Но теперь действительно пришла пора поговорить с профессором Хаимом Рафулем.
Мошав выглянул из окна гостиничного номера на улицу.
— Не может быть: там стоит наш преследователь!
Том подошел к окну.
— Это он! Тот парень, который следовал за нами из города.
— Тогда давайте наконец узнаем, чего хочет этот тип, — нетерпеливо заявил Мошав.
Берхтесгаден, над ущельем Вимбахкламм…
Буковски стоял на идиллически-зеленом лугу у подножия массива Вацманна, над ущельем Вимбахкламм; лицо его обдувал освежающий ветер. Он курил.
— Какое чудовище способно на такое? — простонала Лиза и сжала носовой платок в кулаке.
Ее желудок взбунтовался. За всю свою работу в полиции она никогда еще не видела такой резни. Труп был буквально расчленен. У мертвеца отрубили руки и похитили лицо.
— Это был дьявол собственной персоной, — ответил Буковски и выпустил дым по ветру.
Вокруг овина на маленькой просеке трепетали красно-белые оградительные ленты. Недалеко от хижины стоял полицейский вертолет, так как здесь не было дороги, по которой мог бы проехать грузовичок местного отдела криминалистики. Просека лежала на высоте почти восемьсот метров.
Лиза огляделась. Вокруг только лес, и луга, и несколько тропинок.
— Как его вообще смогли сюда затащить?
Судмедэксперт вышел из хижины и осторожно пошел по отмеченной тропе.
— Такого у меня еще не случалось, — вздохнул он, надевая куртку. — Никогда не встречал такой жестокости.
— Вы уже можете что-нибудь сказать? — спросила Лиза.
Судмедэксперт одернул куртку.
— Я бы сказал, что труп принадлежит мужчине, примерно семидесяти с небольшим лет. Он мертв уже четыре или пять дней.
— Причина смерти? — спросил Буковски.
— Должно быть, вы шутите, Буковски. А как по-вашему отчего он умер?
— Я и сам вижу, что его подвергли ужасным пыткам, но вы уже можете сказать, от чего именно наступила смерть?
— При таком количестве повреждений он, пожалуй, просто истек кровью.
— Когда вы сможете точно установить это?
Судмедэксперт скривился.
— Установить личность убитого будет нелегко. У него украли не только лицо и руки, ему еще и зубы выбили.
— Похоже, кто-то хотел действовать наверняка, — заметила Лиза.
Судмедэксперт кивнул и огляделся. Он прилетел на полицейском вертолете. Пилот сидел на траве и, кажется, равнодушно наблюдал за происходящим.
— Как мне отсюда выбраться? — спросил он наконец.
Буковски указал на протоптанную дорожку.
— Двадцать минут, если идти быстро.
Лиза наградила его сердитым взглядом, но пронять судмедэксперта ей не удалось.
— Небольшая прогулка пойдет мне на пользу после всего, что я увидел. Ну что ж — хорошего вам дня и желаю насладиться дальнейшим расследованием.
Лиза подождала, пока судмедэксперт оказался за пределами слышимости.
— Ты иногда поступаешь довольно низко, — упрекнула она Буковски. — И к чему был этот идиотский вопрос о причине смерти? Никто не переживет подобной жестокости.
— А разве ты не хочешь выяснить, узнали ли убийцы то, что хотели, или жертва просто умерла под пытками? — возразил Буковски и отошел в сторону.
Она проглотила готовое сорваться с губ проклятие. Иногда Буковски обгонял ее на каких-нибудь пару сантиметров, призналась она самой себе и смущенно опустила глаза. Громкий крик снова испугал ее.
— Мы нашли ключ! — кричал криминалист, ходивший по территории с металлоискателем.
Лиза побежала к нему, а Буковски отошел к дереву, чтобы удовлетворить естественную потребность. Полицейский уже положил обнаруженный ключ в целлофановый пакет. Это был ключ от замка с секретом, наверняка от входной двери. Он висел на брелке, выполненном в виде серебряной монеты. На ней был изображен большой глаз.
