Ульрих Хефнер - Завет Христа
— Что ты собираешься сделать?
— Пойдем, — ответил Том.
Следующее, центральное окошко справочной перед проходом к авиакомпаниям было занято. Там сидела девушка в синей форменной куртке и беседовала с группой японцев. Том терпеливо подождал, когда подойдет его очередь.
— Good morning, may I help you?[27] — спросила служащая. Да, со знанием языка международного общения в аэропорту проблем не было.
— Извините, я ищу службу розыска багажа, у меня потерялся чемодан, — заявил Том.
Служащая кивнула и указала на эскалаторы.
— Второй этаж, уровень два, комната двести восемьдесят восемь. Поднимаетесь на эскалаторе, потом направо по коридору. Последняя дверь с левой стороны.
Том поблагодарил ее. Яара последовала за ним по указанному маршруту. Когда они проходили мимо туристической группы, он украдкой посмотрел на Мошава. Тот покачал головой: очевидно, преследователи пока не объявлялись.
Том и Яара поднялись по эскалатору и оказались перед стеклянной дверью, на которой рядом с надписью на иврите значилось «Baggage-Investigation».[28] Том постучал и вошел. За письменным столом сидел молодой человек с вьющимися белокурыми волосами. «Вайцманн» — гласила дощечка с именем. И снова посетителей приветствовали на превосходном английском языке.
— Извините, возможно, я ошибся дверью — собственно, я ищу камеру хранения.
Мужчина улыбнулся.
— Да, вы действительно ошиблись. Вам нужно снова спуститься на первый уровень: автоматические камеры хранения находятся справа от входа.
Том вежливо поблагодарил его и, повернувшись на каблуках, вышел. Уже в коридоре Яара вопросительно посмотрела на него.
— Что все это означает?
— Сейчас увидишь, — ответил Том.
В вестибюле Том сразу же подошел к закрытому окошку справочной в северо-восточной части зала. Он вытащил сложенное расписание рейсов из кармана брюк.
— А теперь, пожалуйста, следи за окружающими, Яара. Как только кто-то приблизится к нам, подай мне знак.
Яара кивнула, а Том перегнулся через стойку и незаметно подтащил к себе телефонную книгу. Затем снял трубку и набрал короткий номер кассы «Эйр Франс».
— Добрый день, меня зовут Шарон, я из компании Ллойда, Лондон, филиал в Тель-Авиве, — произнес Том, после того как его соединили. — Один из ваших авиапассажиров заключил у нас договор на страхование багажа. Он летел в четверг или пятницу две недели назад. К сожалению, в заявлении об убытках он забыл указать правильный номер рейса. Он сообщил о потере дорогостоящей картины. Номер партии 23 647. По его словам, картина стоит сто тысяч долларов. Я не могу принять к учету заявление об убытках без указания номера рейса.
Прошло некоторое время, прежде чем женщина на том конце провода снова заговорила.
— Этот номер партии — что он означает?
— Он записал эти цифры на заявлении об убытках. Я тоже не знаю, что бы это значило. Я связался с господином Вайцманном из отдела розыска багажа, но он не смог мне ничем помочь и порекомендовал обратиться в вашу авиакомпанию.
— Как зовут пассажира?
— Речь идет о профессоре Хаиме Рафуле из Тель-Авива, — ответил Том. Яара растерянно посмотрела на него.
— Вы говорите, в четверг или пятницу, две недели назад?
— Да.
— Я могу вам перезвонить? Проверка займет некоторое время.
— Я здесь, в аэропорту, просто наберите четырнадцать, и я отвечу.
Том повесил трубку.
— Ты прошел сквозь огонь и воду, — прошептала Яара, когда Том снова повернулся к ней.
— Иногда лучше всего импровизировать, — ответил Том.
Звонка пришлось ждать почти двадцать минут, но служащая «Эйр Франс» не смогла помочь ему. Она не нашла пассажира по имени Хаим Рафуль в своих списках.
— Париж вычеркиваем, — заявил Том и набрал еще один номер. На этот раз — справочную «Бритиш Эйрвэйз». Он снова спел свою сказочку, и снова ему пришлось довольно долго ждать. Но на этот раз звонок принес успех, Том положил трубку и широко улыбнулся Яаре. — Ну, вот: Хаим Рафуль летел в субботу, четырнадцать дней назад, рейсом ВА 7089 в Штутгарт. Он был один, багаж не сдавал.
— В Штутгарт?
— Да, в Штутгарт, — повторил Том. — Я думаю, пора покупать билеты.
30
Иерусалим, отель «Рейх» в Бейт Хакерем…
Они снова покинули аэропорт, но не успели дойти до выхода, как туда же вошел отец Филиппо в сопровождении еще одного церковника. Их взгляды ненадолго встретились. Отец Филиппо любезно кивнул им, проходя мимо.
— Погодите-ка: вы знаете, кто провожатый нашего друга-церковника? — спросил Том.
— Нет, никогда его не видели.
— Он идет к окошку компании «Алиталия», — сказала Яара.
— Минутку, я хочу посмотреть, куда летит наш друг священник, — извинился Том и тут же исчез в толпе. Яара, Мошав и Жан вышли из аэропорта и остановились перед залом прилета. Долго им ждать не пришлось. Вскоре Том снова протолкался к ним.
— Наш друг священник привез в аэропорт визитера из Рима, — сообщил Том. — Разве не странное совпадение?
— Ты с ним говорил? — спросила Яара.
— Я рассказал ему, на что наткнулся Джонатан. Он очень смутился. Я объяснил ему, что мы собираемся уезжать. Кстати, того, кого он провожает, зовут отец Леонардо. Доминиканец из Рима.
— Может, это просто совпадение, — возразил Жан. — По-моему, вы оба двинулись. Сюда постоянно приезжают люди из Вечного города. В конце концов, здесь Святая земля. Я не считаю это чем-то необычным.
— Ты, похоже, вообще ничего не считаешь необычным, верно? — съязвил Том.
Жан обернулся к Мошаву.
— Ты сегодня заметил каких-нибудь преследователей?
Мошав покачал головой.
— Вот видишь, снова фантазии, — продолжал Жан. — Ты все время пытаешься нам что-то внушить. Просто нужно принимать вещи такими, какие они есть. Зачем израильским полицейским врать нам, что за нами следят? Наш преследователь определенно был полицейским. Если ты вообще кого-то видел, а не стал жертвой разыгравшегося воображения…
Том уже не мог сдерживать гнев и хотел высказать Жану все, что о нем думает, но по выражению лица Яары понял, что она не одобряет ссоры.
— Возможно, ты и прав, — вздохнул Том. — Я бы хотел, чтобы ты был прав, но я — археолог, так же как и ты. Мне не достаточно придерживаться какого-то мнения, я хочу увидеть доказательства. И я не верю в ту глупость, которую рассказывает нам следователь о Джине и профессоре.
Всю дорогу назад в отель они молчали. Только когда уже шли по коридору к своим номерам, Том снова заговорил.
— Нужно подумать о том, что делать дальше.
Жан Коломбар скривил губы.
— Лично я сыт по горло представлениями. Я пойду в свой номер и завалюсь спать.
И Жан, не дожидаясь ответа, исчез.
Том, Мошав и Яара молча проводили его взглядом, а затем все вместе вошли в номер Тома.
— Я могу его понять, — задумчиво произнесла Яара. — Он приехал сюда, чтобы раскопать римский гарнизон, а в результате очутился в каком-то детективе.
Мошав со вздохом опустился на диван.
— И что мы теперь будем делать?
— Искать Рафуля, — решительно ответил Том.
— Он почти две недели назад улетел в Штутгарт. Пока все ясно. Но как ты собираешься искать его в Германии? Он может быть где угодно.
Яара кивнула, соглашаясь.
— Я поеду в университет и поговорю с деканом, — решил Том. — Да сами подумайте: у него при себе свитки, и он захочет их перевести. Для этого ему нужны материалы и лаборатория, чтобы не повредить их. Возможно, у него есть посредники в Германии. Кто-то, кто помогает ему в этом. У вас есть идеи?
Мошав теребил нитку, которую оторвал от дивана.
— Как насчет Интернета?
Том кивнул.
— Возьмете это на себя?
— Конечно, — ответила Яара.
— Тебя я, похоже, не совсем убедил, — заметил Том и посмотрел Яаре в глаза.
— Честно говоря, я не знаю, как отнестись ко всей этой истории. Иногда мне кажется, что Жан прав.
— А ты как к этому относишься? — спросил Том у Мошава.
Мошав пожал плечами.
— Я не знаю, что и думать. Я тоже разрываюсь, как и Яара. Но я в деле, это не вопрос. Единственное, что может с нами случиться, если ты ошибаешься — мы поймем, что ты ошибся. Я считаю, это не страшно. За свою жизнь я вырыл столько раскопов, надеясь найти там что-то ценное, — и достаточно много усилий в результате оказывались напрасными.
Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…
— Фабрицио Сантини — опасный мафиозный наемник, и я надеюсь, французские власти уже скоро арестуют его, — сказала начальница Буковски и похлопала его по плечу. — Вы хорошо поработали, и поездка в Париж оправдалась. Хоть я и не всегда соглашаюсь с вашими методами, в данном случае должна выразить вам свою признательность.
