Сабина Тислер - Я возьму твою дочь
— Что, пива больше нет?
— Нет.
— Это невыносимо до тошноты.
— Да.
Габриэлла хотела побольше услышать о Валентини, а не говорить о пиве, которого не было. Она очень любила эту пару.
— Расскажи поподробнее, что случилось в Ла Пассерелле, — попросила она Нери. — Пожалуйста!
Джанни, который как раз собирался покинуть кухню, остановился и выжидающе смотрел на отца.
— Когда наконец мне дадут хоть что-нибудь поесть? — спросила бабушка.
— Сейчас, — неприветливо ответила Габриэлла.
— Я есть хочу!
— Да, я знаю. Но ты же сможешь подождать еще чуть-чуть, правда? Иди в свою комнату и решай кроссворд. Когда справишься, у меня уже все будет готово.
— А-а, ты хочешь избавиться от меня! — воинственно скрестила руки на груди бабушка.
— Итак, что же случилось у Валентини? — решила не обращать на нее внимания Габриэлла.
— Один из гостей упал с каменной лестницы, ведущей к бассейну, и ударился затылком. И так неудачно, что умер. Йонатан и София очень расстроены. Да ты и сама можешь это представить.
— Он упал спиной вперед?
Нери кивнул:
— Мы так предполагаем.
— С чего бы это? — задумалась Габриэлла. — Я знаю эту лестницу. Если спускаться и споткнуться или шагнуть мимо ступеньки, то, конечно, упадешь. Но тогда можно схватиться за что-нибудь или поломать руки. Но чтобы упасть с лестницы спиной вперед…
— Но он все-таки упал на спину! Боже мой, нас же там не было! Может быть, он шел по лестнице вверх и упал назад. Или перевернулся в воздухе.
— Для этого лестница слишком короткая, Tesoro.[64] Там всего пять или шесть ступенек.
— Девять.
— Хорошо, пусть будет девять. Но там нельзя выполнять пируэты! Если человек падает спиной вперед и летит вниз, значит, его кто-то толкнул. Над этим ты должен подумать, Нери.
— Ну, если ты так считаешь…
У Нери начали сдавать нервы. Это ужасно! Габриэлла всегда знает все лучше других.
— Во всяком случае, он упал, ударился затылком, лежал на спине и не издавал ни звука. В таком положении его нашел Йонатан, когда пошел проверять водяной насос.
— Не имеет значения, хотел Йонатан отремонтировать насос, полить цветы или поковыряться в носу! Важно то, что ни один человек без причины не падает с лестницы спиной вперед! Если человек поднимается по лестнице и спотыкается, то он падает на лестницу по ходу вверх, на руки. И при этом не может случиться ничего особенного. Ты об этом подумай. Я бы порасспросила обо всем более подробно.
— Что значит «более подробно»?
— Ну, значит, нужно внимательнее расследовать. В конце концов, это твоя работа!
Нери почувствовал, как злоба поднялась в нем, словно ядовитая желчь.
— Черт возьми еще раз, Габриэлла! Человек был там один! Его жена уехала за покупками. Кто мог столкнуть его? Может быть, Джанни? Ты не должна везде видеть призраки и тайных убийц-заговорщиков. Бывают проклятые обычные несчастные случаи!
— Он нашел его не мертвым, — сказал в наступившей тишине Джанни, и все испуганно вздрогнули, потому что прошло уже много месяцев, даже, может быть, лет с тех пор, как Джанни последний раз принимал участие в разговоре.
— Что ты имеешь в виду? — заикаясь, спросил Нери.
— Я имею в виду, что когда он нашел его, то тот не был мертв. — Джанни закатил глаза. Такую простую фразу, в конце концов, можно было бы и понять. — Йонатан был возле него, а мертвец кричал.
— Ты это видел?
— Нет, зато слышал. Я же был далеко. Но это было довольно громко.
— Как он кричал? — Сейчас вопросы задавала уже Габриэлла.
— Наверное, так мог бы кричать человек, которого оперируют без наркоза.
Габриэлла посмотрела на мужа пронзительным взглядом и наклонилась к нему.
— Скажи, если человек падает с лестницы, он кричит?
Нери пожал плечами.
— Откуда я знаю? Я же не падал с лестницы. Один кричит, другой нет. По-разному бывает.
— Чушь! Не кричит! Человек лежит в шоке. И даже если он что-то поломал, то в первый момент не ощущает боли. Человек понимает, что с ним случилось что-то ужасное, но что — пока не знает. Поначалу люди не кричат. Они кричат потом, когда начнутся боли.
— И ты точно это знаешь?
— Да, знаю, потому что я, когда была маленькая, выпала на ходу из автобуса и сломала ногу.
— Боже мой, детка, это же ужасно! Об этом ты мне не рассказывала! — воскликнула бабушка, вмешавшись в разговор, но никто не обратил на нее внимания.
— По-всякому может быть, Габриэлла. Факт остается фактом: этот доктор Кернер кричал. Точка.
— Именно это и кажется мне странным. Обычно человек кричит, когда испытывает дикий страх, паникует, хочет обратить на себя внимание или ожидает чего-то ужасного. Но если он понимает: «Это со мной уже случилось, хуже не будет», то кричать не станет. И уж ни в коем случае он не будет кричать, если рядом находится тот, кто хочет ему помочь.
Габриэлла сердилась из-за того, что Нери явно не имел желания заняться чуть более тщательно этим несчастным случаем. Поэтому она снова повернулась к Джанни.
— А потом? Что было дальше?
— Больше я ничего не слышал. Когда я вышел из-за угла, Йонатан испугался и сказал, что тот тип умер и что я должен позвонить bappo.
— Я хочу есть! — ныла бабушка, но никто не обращал на нее внимания.
— Что ты скажешь на это, Нери?
Габриэлла смотрела на мужа проницательным взглядом.
— Ничего. Прожил ли Кернер еще пару секунд после того, как Йонатан к нему подошел, ничего в деле не меняет. Он, вероятно, умер у него на руках.
— А почему Йонатан не рассказал тебе все точно так же?
— Но он рассказал мне все точно так же!
— Тогда ты мне рассказал неправильно.
— Вполне возможно, Габриэлла, что я не каждую фразу заучил наизусть. Я и сейчас еще не совсем пришел в себя, можешь поверить.
— Да я тебе верю.
Ее голос стал нежным. Она сознательно выбрала этот мягкий тон, потому что знала: так будет легче подобраться к мужу. Когда Габриэлла так разговаривала, он, по крайней мере, прислушивался к ней. Но если она его критиковала, замыкался в себе или вообще выходил из комнаты.
— Может быть, тебе нужно поскорее подробно все записать, как в протоколе, чтобы ничего не забыть?
Нери кивнул, хотя ему очень не понравилось, что Габриэлла обращается с ним, как с глупым мальчишкой-школьником. Но почему Йонатан не сказал, что его гость кричал от боли? «Он ничего не мог сказать, только страшно хрипел». Это были слова Йонатана, а сейчас все выглядело по-другому.
— А вдруг Йонатан из-за чего-то поссорился со своим гостем и это как-то связано со случившимся? — осторожно спросила Габриэлла. — Я имею в виду, может, стоит порасспрашивать и хорошенько подумать?
— Нет, это невыносимо! — взорвался Нери. — Твоя извращенная фантазия действует мне на нервы, Габриэлла. Я больше не хочу ничего об этом слышать. Ни звука! Лучше, черт возьми, приготовь наконец поесть!
— Хороший мальчик, — прокомментировала бабушка и с благодарностью посмотрела на Нери. Похоже, этот незнакомец был единственным, кто прислушивался к ней и проявлял интерес к тому, что она говорила.
София
28
Прощания с Софией он забыть не мог. Она отчаянно вцепилась в него, всхлипывала, плакала и умоляла его не уезжать.
— Я не могу жить без тебя, Йонатан! И не хочу!
— Я вернусь, София, обещаю. Как ты не понимаешь, что мне нужно туда поехать? Я хочу принести свои соболезнования. Нельзя, чтобы я просто ответил и на этом все закончилось.
— Да, — всхлипнула она, — но все-таки…
Через пять дней после того, как тело доктора Кернера было отправлено в Германию, пришла открытка — извещение о смерти.
Кто есть кто, кто был кем,
становится явным при прощании.
Мы не слушаем, когда звучат слова Господа,
мы пугаемся лишь тогда, когда они смолкают.
Эти стихи были напечатаны в левом углу открытки.
И ниже:
ДОКТОР ЭНГЕЛЬБЕРТ КЕРНЕР 23.3.1945 — 14.6.2007 Трагическая случайность отняла его у нас. В глубокой скорби Ингрид Кернер и семья.Погребение состоится 24.6.2007 в 10 ч 30 мин на кладбище Мариенфридхоф на улице Вальдштрассе с последующим поминальным обедом в ресторане «Цур Линде».
Вместо цветов мы просим внести пожертвования в общественную организацию «Помощь жертвам несчастных случаев».
Он прочитал открытку раз двадцать пять.
«ПОЕЗЖАЙ ТУДА!» — кричал голос.
Семья Энгельберта будет на похоронах, а кроме того — коллеги, знакомые и друзья. И непременно лучший друг Энгельберта, инженер. И наверняка там будет его сын Тобиас, юрист, которым все восхищаются.
