Джон Гришем - Повестка
— Что бы вы получили, расставшись с миллионом долларов?
— Два к одному.
— То есть два миллиона?
— Совершенно верно. Год спустя я все еще не мог оправиться от потери. Надо же, свалять такого дурака!
— А потом появился «Райекс».
— Ага.
— Как вы на него вышли?— Рэй знал, что пространный ответ позволит ему без помех заняться едой.
— Я находился на юридическом семинаре в Сент-Луисе в то самое время, когда по всей стране адвокаты делали бешеные деньги на табаке и асбесте. В местном баре познакомился с коллегой из маленького городка. Его сын занимался медициной в Колумбийском университете, изучал новые препараты, в том числе и «Райекс». Данные исследований поражали: оказывается, «Райекс» превращал человеческую почку в сито. Но, поскольку пилюли только появились на рынке, потребитель ничего еще не знал. В Чикаго у меня имелся знакомый эксперт, он-то и отыскал через своего родственника Клита Гибсона. Мы заинтересовались статистикой, провели множество опросов, и пожалуйста — на «Майер — Брэк» обрушилась лавина исков. Оставалось лишь заполучить вердикт суда.
— Почему вы решили не связываться с присяжными?
— Я очень люблю присяжных. Я пестую их, ублажаю всеми возможными способами, я покупаю их пачками. Беда лишь в одном: уж слишком они непредсказуемы, а мне требовались железные гарантии. Да и суд должен был быть скорым. О «Райексе» уже пошли слухи, юристы начали сбиваться в голодные стаи. Первый, кто добился бы в суде положительного вердикта, обеспечил бы себя на всю жизнь, понимаете? Особенно если слушать дело на Юге, где-нибудь в Билокси. «Майер — Брэк» — компания швейцарская, и…
— Знаю, я читал архивы.
— Все?
— Да, вчера в Хэнкоке.
— Европейцев наша система судопроизводства доводит до исступления.
— Вот как?
— В хорошем смысле. Она вынуждает их быть честными. Старушка Европа и представить себе не может, чтобы какое-то ее снадобье покалечило человека. Но когда речь идет о миллиардах долларов, сантименты отходят в сторону.
— Производитель знал о губительных свойствах «Райекса»?
Френч запил проглоченную устрицу бокалом вина, поднес к губам салфетку.
— И довольно давно. Но пилюли настолько эффективно снижали уровень холестерина, что «Майер — Брэк» без колебаний выбросила их на рынок. Несколько лет о побочном воздействии никто не слышал. Потом взорвалась бомба. Что такое нефрон, вам известно? Знаете, как работают почки?
— Ради всего святого — нет.
— Внутри каждой почки находится примерно миллион крошечных фильтров, медики называют их нефронами. Так вот, синтетический компонент «Райекса» медленно растворял стенки фильтров. Умирают от этого далеко не все — Гибсону просто не повезло,— но последствия для организма необратимы. Почка — настоящее чудо природы, во многих случаях она способна сама себя восстанавливать — только не после пяти лет употребления «Райекса».
— Когда «Майер — Брэк» поняла, что возникли серьезные проблемы?
— Трудно сказать. Мы предъявили судье Этли некоторые из внутренних документов компании, где аналитики призывали к осторожности и требовали от руководства продолжения исследований. Результаты тестов, проведенных через четыре года с момента выпуска препарата, свидетельствовали о том, что состояние здоровья многих потребителей значительно ухудшилось. Я считал необходимым найти идеального клиента — это удалось, собрать доказательную базу — это тоже закончилось успехом — и передать дело в суд, обогнав конкурентов. Тут-то и вступил ваш отец.
Тенью возникший за их спинами стюард убрал блюда с пустыми раковинами и поставил на стол салат из крабов. Вторую бутылку бургундского мистер Френч выбрал лично.
— Что происходило после процесса Гибсона?— спросил Рэй.
— «Майер — Брэк» умылась слезами. Эти высоколобых зазнайки готовы были на коленях ползать. Перед началом суда у меня на руках имелось четыре сотни исков — и никакого прикрытия. По его окончании количество исков выросло до пяти тысяч, а вердикт принес победившей стороне одиннадцать миллионов долларов. Я устал отвечать на телефонные звонки измученных завистью коллег, в течение трех недель облетел полстраны, подписывая контракты о совместной работе. Позже, месяца через четыре, истцы и представители ответчика собрались в Нью-Йорке на конференцию по взаимному примирению. За пару часов мы уладили шесть тысяч дел, отсудив у компании семьсот миллионов долларов. Еще месяц спустя тысячу двести исков «Майер — Брэк» удовлетворила двумястами миллионами.
— Сколько же составила ваша доля?— Любой другой собеседник наверняка счел бы подобный вопрос по меньшей мере неделикатным, но Паттон Френч явно сгорал от желания похвастаться своими гонорарами.
— Обычные для защитника пятьдесят процентов плюс накладные расходы, остальное получали клиенты. Вот в чем недостаток наших контрактов: половину суммы они отдают клиенту. Со мной работали несколько коллег, и после справедливой дележки мне досталось триста миллионов, с какой-то мелочью. Вот в чем преимущество массированной атаки: чем больше участников, тем выше ставки, тем весомее твоя доля.
Ни хозяин, ни гость не прикасались к салату: ноздри обоих щекотал запах денег.
— Триста миллионов?— недоверчиво переспросил Рэй.
Френч отпил вина, почмокал.
— Галлам явно известен какой-то секрет. И почему оно так быстро кончается?
— По-моему, это закономерно,— взглянув на пустой бокал хозяина, заметил Рэй.
— Триста миллионов — всего лишь верхушка айсберга. Слышали о «Минитрине»?
— Читал на вашем сайте в Интернете.
— Правда? Что скажете?
— Две тысячи исков впечатляют.
— На сегодняшний день их уже три. Выпускает его «Шайн медикэл». Они предложили мне по пятьдесят тысяч долларов за иск, но я отказался. Полторы тысячи исков к антидепрессанту «Кабрилу», который вызывает потерю слуха. Название «Тощий Бен» вам о чем-нибудь говорит?
— Да.
— Три тысячи исков. Плюс…
— Я видел весь список. Сайт, похоже, регулярно обновляется?
— Конечно. Моя «Фемида» несет гражданам страны высшую справедливость. В фирме сейчас работают тринадцать юристов, а нужно бы сорок.
Стюард принес горячее — обещанную рыбу-меч, поставил на стол очередную бутылку, хотя вторая была опустошена лишь наполовину. После обстоятельного ритуала снятия пробы хозяин кивнул. Рэй новую марку вина не отличил от первых двух.
— И всем этим я обязан судье Этли,— сказал Френч.
— Каким образом?
— Вашему отцу хватило мужества принять дело под свою юрисдикцию, не отпустить «Майер — Брэк» к либералам из федерального суда. Он тонко уловил суть вопроса и не испугался ответственности. Успех в моем случае определялся жесткими рамками времени. Менее чем через полгода после вынесения вердикта я стал обладателем трехсот миллионов.
— У вас до сих пор на руках вся сумма?
Поколебавшись, Френч положил в рот кусочек рыбы, прожевал.
— Не понимаю.
— Неужели это так трудно? Вы же отблагодарили судью?
— Да.
— Щедро?
— Одним процентом.
— Тремя миллионами?
— С небольшим. Рыба великолепная, вы не находите?
— Нахожу. Почему?
Френч положил вилку, аккуратно вытер салфеткой губы и поднял бокал.
— Подобных вопросов можно задать целую кучу: как, почему, когда, где?..
— Вы отличный рассказчик. С удовольствием послушаю.
Долгий глоток вина.
— Это совсем не то, что вы думаете, Рэй. За такой вердикт я с легкой душой подкупил бы любого, и вашего отца тоже. У меня богатый опыт, поверьте. Честно говоря, воспрепятствовала его репутация. Я не смог заставить себя шевельнуть языком. Ройбен Этли упрятал бы меня за решетку.
— Ройбен Этли сгноил бы вас в тюрьме.
— Того же мнения держался и мой отец. Поэтому я решил сыграть в открытую. Противник был серьезным, зато на моей стороне правда. Я победил, потом победил по-крупному, а сейчас выигрываю еще больше. Летом прошлого года, когда деньги поступили на счет, я захотел сделать судье подарок. Я всегда проявляю заботу о тех, кто мне помог, Рэй. Одному — приличную машину, другому — домик за городом, третьему — мешок наличных. Я привык награждать друзей за оказанные услуги.
— Судья не входил в число ваших друзей.
— Мы и в самом деле не были приятелями, но человека более преданного своей профессии я еще не встречал. С Ройбена Этли все началось. Можете представить, сколько я заработаю в ближайшие пять лет?
— Готов услышать еще одну поразительную цифру.
— Пятьсот миллионов. Благодаря вашему отцу.
— Когда же вы думаете остановиться?
— Юрисконсульт одной табачной компании не так давно сколотил миллиард. Я должен его обойти.
Почувствовав сухость во рту, Рэй с жадностью осушил бокал. Паттон Френч вплотную занялся рыбой.
— Что ж, звучит достаточно искренне.
— Я не лгу. Могу схитрить, дать взятку, но не стану лгать. Полгода назад, занимаясь покупкой самолетов, яхт, охотничьих хижин и прочего, я узнал, что врачи поставили судье суровый диагноз. Денег, как мне было известно, у него нет, а те, что когда-то звенели в его кошельке, ваш отец жертвовал налево и направо.
