Катерина Кириченко - Отстегните ремни
Он встал с кресла и подошел ко мне. Опершись одной рукой о подоконник, второй он взял меня за кисть и развернул ее к свету.
— Часики у тебя, как я посмотрю, милые. Моей жене бы понравились. Давай куплю? Будет все по-честному.
Я скосила глаза на свое запястье, на котором посверкивали бриллиантиками мои любимые и совсем еще новенькие «Maurice Lacroix». Сама я бы ни за что не раскошелилась на столь дорогие часы, но они достались мне в подарок от одного из моих клиентов, оставшегося очень довольным своим двухэтажным амстердамским пентхаусом. Антон уже расстегивал браслетик.
— Ну так как? Готов немедленно предложить тебе пятьсот долларов.
— Ты с ума сошел? — я обалдело уставилась на бывшего любовника. — Они вообще-то стоят восемь тысяч! И не долларов ваших, а евро. И они совершенно новые.
Я не могла поверить, что мы ведем сейчас этот разговор.
— Ну новые — не новые, а уже все равно подержанные. Я же их без коробочки и паспорта покупаю? — Без. А потом моя консультация тоже денег стоит. Ты у меня уже два часа отняла, плюс напитки. А я еще собирался завтра по своим каналам попробивать твой случай. Глядишь, нашел бы адресок твоего нового любовничка. Он ведь у тебя не бедный был? — хохотнул адвокат при слове «был». — Ну вот найдется, и попросишь у него компенсацию. Ты ж все-таки по полной дури умудрилась ему дочь спасти! Не забывай! Он тебе до-о-олжен! Купит тебе не за восемь тысяч, а за восемьдесят часики потом.
Меня передернуло. Сняв своей рукой часы, я, не глядя, протянула их Антону. Лишь бы он не прикасался ко мне больше своими мокрыми противными пальцами!
Макс! Где ты, Макс? Мне так тебя не хватает! Я так уже устала! Смотри, чем я занимаюсь! Торговаться за часы мне было невероятно противно. Пусть Антон прав, и моя жизнь ничего уже и не стоит, но пока я живая, я не могу унижаться больше, чем могу. К черту эти часики!
— Давай деньги, — сказала я.
Антон, казалось, даже не сразу поверил в свою удачу.
— Да? По рукам? Пятьсот грина?
Суетливо пошел к секретеру. Оглянулся и решил не доставать денег при мне. Разумеется, я буду знать, где они, наведу на дом… Меня просто тошнило от происходящего.
— Я проведаю Дашу, лезь спокойно в свою заначку, — кинула я через плечо.
В гостиной, обставленной в духе аля-ампир, ярко горел свет и во всю громкость надрывался мультфильмами телевизор. Даша беспечно спала, уткнувшись в диванные подушки и прижимая к себе зайца. А ведь мы так ничего сегодня и не ели, — вспомнила я. Гастрит мой вел себя все лучше и лучше. Если первые два дня он еще требовал нормальной еды, то сейчас уже, казалось, адаптировался к действительности и вел себя тихо. В желудке было пусто, но он почему-то и не думал болеть.
Я погладила девочку по волосам. Сейчас Денисов выдаст мне мои деньги, и завтра я угощаю ребенка суперзавтраком из всего, чего она захочет. И два шарика того шоколадного мороженого, которое она обожает!
Денисов заглянул в гостиную. Я отметила, что моих часиков в его руках уже не было.
— Готово. Ваши денюжки. — Протянул мне пять зеленых хрустящих бумажек. — Ребенок уже спит? Во нервы, а? Нам бы такие! Пошли еще выпьем?
Денисов пребывал в прекрасном расположении духа. Улыбался и поглядывал на свет сквозь бокал с коньяком. У меня же, наоборот, пропало всякое настроение общаться, да и времени к тому же было уже почти два часа ночи.
— Где мне можно лечь? — спросила я.
Антон улыбнулся:
— Пошли провожу.
Пройдя по коридору, мы оказались в шикарной спальне, в центре которой, покрытая шелковым покрывалом с кистями, возвышалась совершенно королевского вида двуспальная кровать.
— Ваша с женой спальня?
Антон довольно кивнул и поставил стакан с виски на прикроватную тумбочку.
— Вау! Спасибо, — сказала я. — Можно я сразу лягу?
— Не можно, а я бы даже сказал, — нужно! — хохотнул Денисов и слегка толкнул меня вперед. От неожиданности я потеряла равновесие и упала на кровать. Я удивленно перевела дух и с удивлением обнаружила, что Денисов уже сидит рядышком, а его полная рука лежит на моем бедре. Все еще не веря в происходящее, я попыталась скинуть руку, но хозяин кровати сжал меня еще сильнее и, навалившись всем весом, подмял под себя. Толстые губы мгновенно прижались к моим губам, и я почувствовала, как чужой язык пытается проникнуть мне в рот.
— Фууу! — промычала я, не разжимая зубов и пытаясь скинуть с себя навалившееся на меня противное тело. — Уберись! Ты что, идиот?!
Но Денисов продолжал прижимать меня к кровати, а под футболкой прямо на коже оказалась и тотчас поползла вверх жадная рука.
— О! Ты так и ходишь до сих пор без лифчика? — выдохнул он. — Расслабься. Ну что ты? Ну, девочка моя…
Извиваясь всем телом, я изо всех сил пыталась увернуться от поцелуев и скинуть с себя Денисова. В какой-то момент мне удалось на секунду вывернуться, и, молниеносно воспользовавшись этим, я согнула ногу и со всего размаха боднула коленом куда попало.
Денисов отвалился от меня, согнулся пополам, обняв живот руками, и, мыча что-то нечленораздельное, озадаченно на меня уставился.
— Ты че, вообще ошалела?! Больно же! Лягаешься, как дикая!
— Ошалел это ты! — сказала я, садясь на кровати и поправляя футболку. — Зачем ты вдруг полез?
— Что значит «вдруг»? Сама ж сюда пришла! Или какие у тебя идеи были, куда я тебя спать-то веду?
Я непонимающе на него уставилась:
— Что значит «какие идеи»? Никакие. Откуда я знала, где у вас тут гостевое место?
— Гостевое место?! А у нас тут не Европа, чтобы еще и гостевые спальни иметь, дорогая!
— И что поэтому?
До меня, кажется, начинало наконец доходить.
— Ну и… А тебе прям жалко? Раньше — пожалуйста, а теперь уже никак? — сказал он и опять обвел мои бедра одобрительным взглядом. — Чего ты так уперлась-то? Иди сюда.
На меня навалилось настоящее бешенство, в висках застучало, щеки запылали нездоровым огнем.
— Денисов! Ты вообще тут случаем не охуел?! Сначала почти силой вынуждаешь меня отдать дорогущие часы за бесценок, пользуешься тем, что я в конкретной беде и у меня нет никакого выбора, а теперь еще и секса вдобавок захотел?!
Мой бывший любовник уставился на меня в полном изумлении. Он, кажется, даже и не предполагал, что с этой темой у нас возникнут какие-то накладки. Гораздо более сложной процедурой для него было выманить по дешевке мои часы. То, что я упрусь в таком простом и очевидном вопросе, как, подумаешь, переспать разик по старой памяти, он явно просто не предполагал.
— Ты что, Воронцова? Того, что ли? Чего ты так орешь-то? И матом ругаться тебе конкретно не идет! Ну хочешь, я тебе сотню еще за часики добавлю?
— Ту сотню, за которую я с тобой еще и пересплю? Пиздец, Денисов, какой ты урод!
Быть «уродом» Денисову не понравилось.
— Это я — урод? Ты на себя-то в зеркало давно смотрела? Как беспризорница тут в белых кедах затерлась в приличный дом, сама непонятно где живешь, заразу натащишь, бомжиха хренова! Ребенка чужого приперла диванные подушки мне обмусоливать, вина дорогущего выжрала — даже спасибо не сказала, время мое отнимаешь зазря, раскрутила меня на бесплатную консультацию… А сама из себя ничего вообще не представляешь!
Я открыла рот.
— Ты, может, думаешь, что ты тут, как раньше, самая умная и главная? Да все давным-давно уж с того несчастного моста поменялось! Я — приличный человек, адвокат с постоянной клиентурой, женат, между прочим, а значит — востребован обществом, оценен по достоинству, а ты — непонятно кто вообще и что из себя представляешь! И ты еще и не давать мне будешь! Да тебе это за честь, что я сам тебя еще хочу! Да у меня у самого жена красавица, между прочим, метр восемьдесят один, бывшая фотомодель!
— Я что-то не врубаюсь… Раз ты женат, то это лишний повод трахать чужих баб, что ли? Как у вас тут в Москве все наворочено-то, господи! Прям с ног на голову поставлено!
Я вылетела в коридор, вошла в гостиную и в бешенстве стала рассекать комнату, собирая Дашины манатки. Противный кусачий красный свитерок, курточку, подобранные нами на детской площадке комиксы… Ребенок проснулся и осоловело смотрел на нас, протирая заспанные глаза кулачком. Денисов наблюдал за мной, не отходя от косяка двери.
— Я, кажется, понял, — сказал он наконец. — У тебя крыша поехала на тему этого твоего нового бизнесмена. Так я тебе скажу: труп он! Все! Сдох! Не выберется он уже из своего говна! Останется ни с чем, в инженеры пойдет! В менеджеры! А упрется если — то вообще закопают на фиг! И тебя с ним заодно! Идиотка! Дура ты просто полная!
Подхватив девочку, я вышла из комнаты. Пошла коридором, завернула в кабинет забрать свою сумку, поставила Дашу на пол у входной двери. Навороченный замок не открывался.
— Открой дверь, козел! — приказала я Антону.
— А и пошла ты! Катись! Вот пусть тебя ментура ночью-то и примет! И бай-бай твой бизнесменишка, и ты сама подохнешь где-нибудь в здешней тюряге! Так тебе и надо! За весь твой гонор! Ни фига не изменилась с тех лет! Все самой умной себя мнишь! Людей ни во что не ставишь! А люди такого не любят! Не забывают! — Поковырявшись с замком, распахнул передо мной дверь. — Давай! Вали отсюда! И больше мне не звони! И я, идиот, еще думал заняться твоим делом, в такое говно из-за тебя полезть, справки завтра собирался наводить!..
