Дэвид Моррелл - Лазутчики
А потом тишину прервал скрип раздвигаемой внутренней решетчатой двери.
— Стреляйте! — завопил Тод.
— Эй, в лифте! — Бэленджер навел пистолет на дверь. — Назовитесь!
— Дай-ка мне пушку, дружок! — Тод, донельзя уставший от маски смирения, попытался выхватить пистолет у Бэленджера, но получил удар рукоятью по лбу и рухнул на пол.
Бэленджер молниеносно снова навел пистолет на дверь, и тут изнутри что-то стукнуло. Жестом приказав всем перейти в медицинскую комнату, он отодвинул блины штанги от двери и поспешно присел за бегущей дорожкой.
Дверь начала медленно открываться.
Он слегка придавил пальцем спусковой крючок, и тут дверь открылась пошире. Но Бэленджер так и не увидел никого в кабине.
Тод стонал, лежа на полу и держась за голову.
Дверь открылась пошире.
Бэленджер увидел движение. Падая, Тод не выронил фонарь, и он все это время светил на дверь. И в его луче из кабины лифта ринулись крысы: три, восемь, дюжина... У некоторых зияли свежие раны, у некоторых не хватало одного, а то и обоих ушей, У некоторых было два хвоста, некоторые были одноглазыми. С отчаянным писком они понеслись на свет, начали было прятаться под бегущую дорожку и велотренажер, но, заметив человека, метнулись обратно и поспешили следом за самыми умными, которые сразу устремились в другие комнаты.
Кора закричала. Но не из-за того, что испугалась крыс. Вслед за грызунами из лифта, нетвердо держась на ногах, выбрался человек.
Бэленджер чуть не нажал на курок, но, к счастью, успел узнать перемазанные кровью джинсы и ветровку, тренированное тело, сейчас согнувшееся от нестерпимой боли. И еще он увидел кровь, невероятное количество крови, и деревяшку, торчавшую, словно кинжал, из груди человека.
— Рик! — Кора ринулась к мужу.
— Подождите! — сказал Бэленджер.
Но его предупреждение запоздало. Рик споткнулся о продолжавшего валяться на полу Тода, упал на Кору, и они оба повалились на пол. Шлем Коры с грохотом откатился в сторону.
А Бэленджер одним прыжком подскочил к лифту. Держа пистолет на изготовку, он распахнул дверь. При свете своего налобного фонаря он быстро взглянул на потолок и, к своему большому облегчению, не увидел там люка, из которого мог бы неожиданно выскочить Ронни. Но зато он увидел, что кабина вовсе не была пуста. В углу, несомненно в насмешку, стояли пять бутылок с мочой, которые остались на четвертом этаже после нападения Тода и его приятелей, теперь уже мертвых.
— Винни, подоприте решетку грузами! Пока она открыта, лифт не поедет. — Бэленджер повернулся к Коре и Рику. Рик лежал на Коре, по-видимому, мало что соображая от боли. А она изо всех сил пыталась освободиться. Бэленджер перевернул Рика и увидел, что в результате падения деревяшка еще глубже вонзилась ему в грудь. Судя по свистящему звуку, она проткнула легкое. Передних зубов не было. Левая рука в локте была неестественно согнута.
— Господи, — пробормотала Кора. — Рик. — Она вытерла ладонью его перемазанный кровью лоб. — Мальчик мой...
Винни поспешно подпирал блинами от штанги металлические решетчатые сдвижные двери кабины.
Кора продолжала гладить лицо Рика. Тот ничего не видел перед собой. Его грудь продолжала с хриплым свистом вздыматься и опускаться.
Бэленджер взглянул через плечо на медицинскую комнату.
— Помогите мне положить его на топчан.
Вместе с Амандой и Корой они перенесли раненого. Рик громко стонал. Чтобы он не свалился, Кора крепко взяла его за плечи.
Аманда пристроила фонарь на столик.
— Нужно будет побольше света. Я достану свечи из рюкзака Винни.
Бэленджер разрезал ножом ветровку, свитер и рубашку Рика. В свете свечей, которые быстро зажгли Аманда и Винни, он увидел, что из пробитой груди несчастного молодого человека буквально хлестала кровь.
— Его проткнуло почти насквозь, — сказал Бэленджер.
— Держись, мой милый, — сказала Кора, нежно поглаживая лоб Рика. — Держись.
Но Рик, похоже, ничего не слышал.
— Если я выну обломок, кровотечение может еще больше усилиться. Но если не выну...
Рик душераздирающе стонал. Было ясно, что он испытывает страшные мучения.
— Может быть, нам удастся по крайней мере облегчить его страдания? — молящим голосом проговорила Кора. — Морфий.
— Нет. Это убьет его, — ответил Бэленджер.
— Но если совсем немножко...
— Морфий угнетает сердечную деятельность и понижает кровяное давление. — Бэленджер пощупал запястье Рика. — Я и сейчас с трудом ощущаю пульс.
— Выньте шип. Завяжите его скотчем, как вы сделали профессору, чтобы остановить кровотечение.
Бэленджер не мог придумать ничего другого.
— Посмотрите, нет ли в том шкафу спирта.
Винни распахнул стеклянную дверь.
— Подождите, — вдруг сказал Бэленджер.
— Но...
— Уже не нужно.
Хрип в легком Рика прекратился. И грудь больше не вздымалась.
— Нет... — медленно проговорила Кора, с ужасом глядя в остановившиеся глаза Рика, ища в них хоть какие-то признаки сознания. Потом она наклонилась, открыла его рот, принялась было дышать туда, но тут же отшатнулась без сил, услышав, как воздух со свистом выходит через дыру в груди.
— Второй раз. — Она затряслась от рыданий. — О, мальчик мой. О господи! Второй раз. — Заливаясь слезами, она прижимала к груди голову Рика. — Второй раз!
Аманда обняла ее за плечи.
Оглушительно прогремел гром. И, словно в ответ ему, послышалось характерное потрескивание статических разрядов в радиоприемном устройстве. Бэленджер опустил глаза на свой пояс с подвешенным к нему снаряжением, потом перевел взгляд на Винни.
Снова тот же самый звук.
— Что за... — растерянно пробормотал Винни.
Звуки доносились из обеих оставшихся у них раций. Бэленджер почувствовал, что у него кружится голова. С ощущением, что он все больше и больше сходит с ума, он поднес свою рацию ко рту и нажал кнопку «передача».
Глава 50
— Вы взяли рацию у одного из тех людей, которых убили, — сказал Бэленджер.
— Вам еще предстоит убедиться в том, что я очень находчив. — Голос был ровным, спокойным, нейтральным, тенорового звучания, с очень четким выговором и намеком на элитарный акцент. Услышав его, Аманда непроизвольным движением поднесла руку ко рту. — Ваш друг не долетел до нижнего этажа. Я нашел его в груде обломков на втором. Он даже нашел в себе силы помочь мне ввести его в лифт. Я восхищен. Как его дела?
— Никак, — сказал Бэленджер в рацию.
— Ах! — раздалось в ответ.
Некоторое время в динамике потрескивало.
— Вы ворвались в мой дом, — произнес голос.
— Во всяком случае, здесь как будто не было никаких объявлений о том, что это частная неприкосновенная собственность и доступ сюда воспрещен. Но если бы мы сюда не пришли, то не смогли бы спасти Аманду.
Кора с усилием оторвала взгляд заплаканных глаз от тела Рика.
— Аманда совершенно не нуждалась в спасении, — прозвучало из рации. — Я относился к ней с величайшим уважением. Очень многие женщины с удовольствием поменялись бы с ней местами.
— Особенно те, которые любят, когда их назойливо домогаются.
— Я ни разу не позволил себе ничего такого по отношению к ней. — Впервые в этом голосе прорезался намек на эмоции. — Если она говорила вам, что я был с ней груб, то она лгала.
Бэленджер нахмурился. Ему на память сразу пришли несколько вопросов, которые Винни пытался ей задать, но ему каждый раз что-то мешало. Мог ли Ронни говорить правду?
— И насчет остальных ваших подружек вы можете сказать то же самое? — спросил Бэленджер в рацию. — Как их звали? Айрис, Алиса, Вивиан... — Что-то, связанное с этим списком, уже успело его встревожить. Имена... Что-то было в этих именах такое... Но события развивались так стремительно, что он не успел осмыслить, что же это было.
— Многие женщины оказывали мне честь своей дружбой.
— Одна из них та, что сидит мертвая в коридоре на нижнем этаже?
Шорох статических разрядов.
Бэленджер, хотя и заранее боялся ответа, не мог не задать этот вопрос:
— Что вы сделали с моей женой?
Продолжительное шипенье в динамике.
— Если вы сдадитесь, я обещаю, что покончу с вами безболезненно, — произнес наконец голос.
И тут в рацию вцепилась Кора:
— Зато если я до тебя доберусь, погань мерзкая, козел вонючий, я тебе покажу! — Она стояла возле стеклянного шкафа с медикаментами и, истерически топая ногами, яростно орала в трубку. — Когда ты мне попадешься, я...
Пол взорвался.
Бэленджер инстинктивно повалился назад. Паркет под ногами Коры вздыбился. Внизу прогремел безошибочно узнаваемый выстрел дробовика. Заряд угодил Коре в живот; брызнула кровь. Второй выстрел отбросил ее на шкаф с медикаментами, зазвенело бьющееся стекло. Третий выстрел, затем четвертый. Щепки разлетались по всей комнате. Картечь рвала тело Коры на куски.
