Кирилл Григорьев - Галатея
— Наташа! — Гарин стиснул нож.
Что будет, лихорадочно заметались его мысли. Она с нами или против? Что происходит?
Ее руки ответили на его вопросы. Вернее пальцы. Вокруг них зазмеился горячий воздух.
— Ложись! — успел прокричать Виктор, падая лицом в грязь.
Над ним пронеслась обжигающая волна. Грязь вокруг закурилась, спекаясь и лопаясь. Новая волна, еще и еще. Он приподнял голову и увидел, как Наташа идет вперед, вытянув руки. Ее глаза были закрыты, а вокруг неподвижного спокойного лица, словно нимб, переливалось лиловое сияние.
— Наташа! — закричал он.
Девушка остановилась и, пошатнувшись, упала в грязь.
Виктору показалось на мгновение, что он оглох. Вокруг стало неестественно тихо, только где-то совсем рядом потрескивало пламя. Гудение водометов стихло один за другим.
Виктор перевернулся и сел.
Мертвецов не было. Вокруг на сколько хватал глаз расстилалось поблескивающее спекшееся поле. На нем валялись горящие фрагменты мертвых тел, какие-то ветви, тлеющие ограды.
Выбрались, только и смог подумать он, вытирая лицо. Что-то запело у него внутри. Мы снова живы! Снова! Живы! И сейчас же на него навалилась неимоверная усталость.
Гарин поправил съехавшую к подбородку гарнитуру.
— Можете не спешить, — еле ворочая языком, произнес он. — Вроде бы отбились.
Эпилог
На окраине кладбища Андрей попросил остановить машину.
— Куда вы? — спросил водитель Роман. — Ранее утро, как вы добираться будете?
— Останови, — кивнул Тарас. — Он знает, что делает.
Джип прижался к обочине.
— Я не знаю, что и как будет, Тарас Васильевич, — сказал Андрей, открывая дверь. — У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность. Надеюсь, Максим выздоровеет.
— Он выздоровеет, — твердо ответил Петровский.
Он молча смотрел, как Андрей помогает Наташе выбраться из машины.
— Завтра мы ждем вас в офисе, — сказал Тополев Андрею. — До свидания, Наташа.
Она кивнула ему, и посмотрела на Петровского.
Страх и непонимание светилось в ее взгляде.
Кто я, откуда? Что произошло сегодня ночью на самом деле? Как все мы остались в живых?
Сколько же любви потребуется, чтобы растопить лед в ее глазах, — подумал Тарас. — Сколько веры, терпения и любви, чтобы превратить ее в нормального человека.
Он выбрался из машины следом за ребятами.
— Здесь, рядом, остановка, — махнул Петровский рукой. — Автобусы уже начали ходить.
Прекрасное зимнее утро.
Солнце, снег, поскрипывающий под ногами. Уснувшие до весны деревья. Тишина и чириканье редких птиц.
— Я знаю, Тарас Васильевич, — кивнул Андрей, протягивая руку. — Вы не волнуйтесь, мы справимся. И еще раз, спасибо.
Рукопожатие его оказалось крепким и решительным.
— До завтра, — кивнул Петровский.
Он смотрел, как они уходят, думая о том, что иногда Пигмалионы ошибаются. Ты создал существо и подарил ему жизнь. А дальше оно идет своей дорогой.
Сзади взвизгнул тормозами джип Гарина.
— Что случилось, Тара? — вылезая из машины, спросил он. — Ты отпустил их?
— А ты бы что сделал?
— Я уже все сделал там, на кладбище, — ответил Виктор, подходя. — Что я еще могу?…
Петровский молча полез за фляжкой.
Отвернул пробку, сделал глоток, протянул ее Гарину.
Странное успокоение разливалось внутри.
— Мне звонил Немченко, — сказал Петровский. — Они нашли дом Тензора. Из восемнадцати воскрешенных они обезвредили шестерых.
— Дочь нашли?
— Нет, — покачал головой Тарас. — Ответь мне как? Как вам удалось выбраться?
— Это она, — произнес Гарин, глядя вслед «молодоженам». — Это она, Наталья. Я, если честно, уже со всем попрощался, когда мертвяки полезли со всех сторон. Было жутко и, знаешь, страшно. И когда она вышла вперед, подняла руки… Маленькая, тоненькая, в своем белом платьице, господи, посреди всего этого кошмара… И когда вся эта мерзость начала пятиться… Я ведь чуть ее не убил, Тара… Я был уверен, что сейчас-то и начнется настоящее шоу…
— Она больше не человек, — задумчиво кивнул Петровский.
— Но кто?
— А кто я?
— Ну, знаешь ли…
Петровский глубоко вдохнул морозный прекрасный воздух.
— Тензор дал ей часть своей силы, — сказал он. — Теперь она стала повелительницей тьмы. Той, из которой Тензор ее вытащил.
— Так почему же ты ее отпустил тогда? Ты уверен, что она не принесет с собой новый кошмар?
Тарас пожал плечами.
— Самое главное, Вик, она любит. Тьма, как и всем воскрешенным, дала ей новые силы. Но пока есть любовь, есть и надежда.
— Романтические сопли, — хмыкнул Гарин, доставая сигареты. — С каких это пор ты полюбил мелодрамы?
— А ты? — ехидно посмотрел на него Петровский.
— А я-то что?
— Что же ты не воспользовался своим шансом?
Гарин с тоской посмотрел на исчезающие за поворотом две пары легких следов.
— Я им не воспользовался гораздо раньше, Тарас, — грустно сказал он. — А сегодня… Сегодня, я, наверное, просто вернул свой старый долг.
КОНЕЦ
