Саймон Керник - Без пощады
Болт отпустил руку Ленча и встал. Арестованный перевернулся на спину, и инспектор увидел его лицо — маленькое, круглое, с нездоровыми мелкими чертами, выдающими жестокость. Морщинистая мертвенно-серая кожа, вся в следах от прыщей, туго обтягивала выступающие скулы неправильной формы, между которыми засели узкие прорези глаз. Ленч потер руку, и его бледные губы растянулись в хитрую улыбку.
— Ты еще пожалеешь, — сказал он, чувствуя себя увереннее. — Может, когда все это закончится, я наведаюсь к тебе и поколдую над твоими детьми.
— У меня нет детей.
— Ладно, придумаем что-нибудь другое. — Ленч приподнялся, по-прежнему потирая руку, и взглянул на раненую ногу. — Вызови мне «скорую».
Болт давно привык терпеть оскорбления от арестованных — как приходится привыкать любому копу. Поддаваться на них, особенно в эпоху, когда на каждом углу торчит по видеокамере, — значит губить себя. В большинстве своем эти угрозы — не более чем пустой треп, и от них можно отмахнуться, ведь всякий такой клиент наверняка сядет за решетку. Однако с Ленчем все было иначе. Ублюдок знал, что перевес на его стороне и что если он хоть словом обмолвится о детях, то фактически признает свою вину. Болт размышлял, какая судьба ждет детей Меронов. Они в руках у людей, не знающих жалости. Возможно, похитителям будет легче разделаться с детьми, чем отпустить их, — убить и избавиться от тел.
Болт представил перед собой Микаэлу. Что она бы ему посоветовала?
— Надеюсь, это «скорая» там воет. Ногу надо бы подлатать.
Болт обернулся. Меронов уже не было видно. Видимо, они вернулись в дом и ждут. Ждут, что он выбьет из Ленча нужную информацию, верят в него. Судя по звуку, машины с сиренами уже заезжают в деревню. Время на исходе.
Снова зазвонил телефон.
Детишкам грозила смерть. Может быть, они уже мертвы. А может, их и отпустили. Болту просто неоткуда было знать. А единственный человек, располагавший этой информацией, сидел перед ним с наглой улыбкой на лице.
Болт вынул из кармана пистолет с глушителем и снял его с предохранителя, потом направил дуло на живот Ленча.
На лице Ленча промелькнуло сомнение, но оно исчезло так быстро, что Болту могло и показаться.
— Скажи, где дети, не то я выстрелю.
Рука Болта твердо сжимала пистолет, лицо оставалось бесстрастным, однако в душе бурлил водоворот противоречивых эмоций и желаний. Он понимал: то, что он намерен сделать, поставит под сомнение его карьеру — и даже свободу. Он угрожает задержанному расправой. Ничего подобного Болту раньше делать не приходилось. Во время службы в «Летучем отряде» он убил человека — но тот напал из засады, сопротивлялся аресту и целил в голову из автоматического «ремингтона» с обрезанным стволом. Иными словами, тогда убийство было оправдано. Сейчас же… сейчас все иначе.
И однако его рука не дрожала.
Ленч вздохнул, словно учитель, которого утомил не в меру озорной ученик:
— Так-так-так, к избиению прибавляется еще и угроза расправы. Теперь ты точно влип.
Болт нажал на спусковой крючок и прострелил Ленчу живот. Преступник дернулся верхней частью туловища, но остался в сидячем положении. Его глаза широко распахнулись, он судорожно выдохнул и схватился за рану, пытаясь хоть как-то унять боль, затем повалился на бок и громко застонал.
Болт схватил его за шею и перевернул лицом к себе.
— Скажи мне, где они, а то отстрелю тебе яйца.
— Да пошел ты, — прошипел Ленч. Из уголка его рта струйкой потекла кровь.
Болт приставил пистолет к паху Ленча.
— Даю тебе последний шанс. Будешь пищать, как двухлетка, до конца жизни. — Он сильнее вдавил пистолет. — Я и так уже в дерьме. Почему бы и тебя с собой не захватить?
Их глаза встретились, и Ленч понял, что Болт не шутит.
— Лаймстоун-стрит, дом двадцать четыре… это в Хендоне. Цокольная квартира… Они там.
Кровь снова выплеснулась из его рта и потекла по подбородку. Ленч закашлялся и пробормотал что-то насчет «скорой», но Болт слов не разобрал.
Инспектор выпрямился. Машины уже поднимались на холм — в какой-то сотне ярдов от них. Выли целых четыре сирены… вполне достаточно, чтобы разогнать всех любопытных в радиусе нескольких миль.
— Полиция! — внезапно заорал он. — Брось оружие!
Ленч перевалился на спину и в упор посмотрел на Болта, с удивительным спокойствием на лице. Он понимал, что сейчас произойдет. Для него все кончено — и пожалуй, это даже к лучшему.
— Полиция! — снова закричал Болт и выстрелил Ленчу в левый глаз. На траву хлынула кровь, и тело задергалось в конвульсиях.
Болт тут же извлек из куртки «вальтер» и бросил его на землю рядом с Ленчем, поближе к непострадавшей руке. Потом достал из кармана мобильник и нажал клавишу быстрого набора. Лишь бы Мо поднял трубку…
Мо ответил после третьего гудка. На заднем плане по-прежнему шумели дети.
— Слушаю, босс. Какие новости?
Болт быстро заговорил:
— Срочно звони в Службу спасения и скажи, что ты только что видел, как двух маленьких детей затащили в дом по адресу Хендон, Лаймстоун-стрит, двадцать четыре. Не представляйся. Ты уверен, что их держат там силой. Запомнил?
— Конечно. А мне самому ехать?
— Да, езжай и все разведай, только постарайся не светиться. — Машины тем временем остановились на подъездной дорожке. — И еще: этого разговора не было. Ясно?
— Да, босс, как скажете. — Мо повесил трубку.
Болт с шумом выдохнул. Разумеется, Мо сделает все как надо… но теперь их отношения навсегда изменились.
Его пошатывало. Он сам не верил в то, что сделал, мысль об этом вызывала тошноту. И все-таки надо взять себя в руки: если он утратит самообладание, то ни за что не выберется из этой ямы…
Болт перелез через забор и потихоньку зашагал к саду — навстречу двум полисменам в черной форме, которые осторожно приближались к нему с винтовками в руках.
48
Мы с Кэйти ждали перед домом. Сжав ее в объятиях, я шептал, что спасший нас коп обязательно выяснит, где дети, и молился про себя, чтобы это оказалось правдой.
На подъездную дорожку под вой сирен завернули две полицейские машины, а за ними — «скорая помощь». Раздался визг тормозов, и из первой машины выпрыгнули трое малых с винтовками. Чем-то эти ребята напоминали копов из «Робота-полицейского».
— Нам поступил срочный звонок! — крикнул один из них, круглоголовый мужчина лет тридцати с небольшим. — Прошу вас, положите руки на голову и отойдите друг от друга.
— Мы тут ни при чем! — возмутилась Кэйти. По ее грязному лицу текли слезы. — Они в поле!
— Пожалуйста, сделайте, как мы просим, мадам, — потребовал коп, оставаясь футах в двадцати от нас. Винтовку он на нас не направлял, однако держал ее наготове. Из другой машины выбрались еще двое полицейских, безоружных. Санитары «скорой» оставались в машине. Где-то невдалеке выла еще одна сирена.
Мы сделали, как было велено. Вот забавно, уже в четвертый раз за сутки меня держали под прицелом.
— А теперь, пожалуйста, встаньте на колени.
Кэйти громко выругалась. С полицией она всегда вела себя как бунтарь — она ведь преподаватель в колледже и все такое. Но эти ребята, похоже, были не в настроении для споров, да и у меня напрочь пропала охота с кем-то препираться. Я опустился на колени, и через мгновение Кэйти последовала моему примеру.
— Кто-нибудь ранен? — спросил коп.
— Мы нет, — ответил я, — но детектив, который спас нас, погнался за человеком, который нас тут удерживал.
— Он забрал наших детей, — подхватила Кэйти. — Человек, который нас тут держал, забрал наших детей. Только не убейте его!
— Он вооружен?
— Да, — ответили мы в один голос, и я добавил:
— В коттедже лежит еще один, но он безоружен. И ранен.
— В него стреляли?
— Нет.
— Нам сообщили, что здесь была перестрелка. Кто еще в ней участвовал?
Я вкратце рассказал ему, что произошло. Он уставился на меня озадаченным взглядом, словно не мог представить парня вроде меня с оружием в руках. Что ж, понимаю.
— Хорошо, сейчас мы все проверим, — кивнул коп. Потом он быстро что-то сказал своим напарникам, и они бросились за угол дома.
На дороге остановился полицейский «рейнджровер», и из него появилась еще одна троица с винтовками. Они подбежали к круглоголовому, переговорили с ним, затем двое отделились от остальных и подошли ко мне. Меня подняли на ноги, после чего быстро обыскали.
— Чист! — крикнул один из них, и мне сказали, что я могу идти, хотя куда, я так и не понял.
Я отошел в сторонку и подождал, пока невооруженная женщина-коп, невесть откуда появившаяся, обыскивала мою жену. Кэйти тоже оказалась «чиста», и тогда нас обоих отвели к карете «скорой». Санитары спросили, не ранены ли мы.
— Нет. Мы просто боимся за наших детей, — ответил я, поглядывая через плечо.
