Микаэль Крефельд - Пропавший
– Что вы хотели мне показать?
– Терпение, мой друг! Нам туда. – Он повел ее куда-то по крыше мимо световых колодцев и огромного вентилятора. – Ты уже слышала историю про Гамельнского крысолова?
– Нет, не слышала. А о чем она?
– В ней рассказывается про то, как один городок заполонили крысы. И вот однажды туда зашел странствующий крысолов, и жители стали его умолять, чтобы он избавил их от крысиного нашествия. Они обещали ему отдать за это все, что у них есть. Крысолов был честным социалистом и сказал, что с него будет довольно, если они заплатят столько, чтобы он мог поужинать и не ложиться спать голодным. И знаешь, что он сделал?
– Нет. Я же не слыхала эту историю.
– Он вынул дудочку и заиграл на ней. – Хауссер стал насвистывать мелодию и зашевелил пальцами, как будто перебирал отверстия дудочки. – И вот изо всех щелей повылезали крысы. Зачарованные дудочкой крысолова, они пошли за ним, и он увел их из города.
– И куда он их увел?
– К ручью. И перешел его вброд. Ручей был не очень глубокий, но достаточно глубокий, чтобы все крысы в нем потонули.
– Так он помог жителям города?
– Точно. Помог. Но когда вернулся назад, чтобы получить обещанную плату, они отказались платить. Они сказали, что ему просто повезло и что сами они могли бы проделать то же самое без его помощи.
– Как нехорошо они поступили!
– Конечно нехорошо. Но так уж водится у капиталистов. Они жадные и лживые. Поэтому крысолов сделал так, чтобы они никогда не забыли про свой обман. Он снова взял дудочку и заиграл.
– Так ведь крыс уже не осталось?
– Нет. На этот раз за ним пошли все дети этого города.
У Ренаты округлились глаза.
– Неужели он их тоже утопил?
– Нет-нет! – засмеялся Хауссер. – Надо же вообразить себе такой ужас! Он увел с собой детей в прекрасное социалистическое государство, где исполнятся все их мечты. Где никто никого не обманывает. – Хауссер погладил девочку по головке. – Видишь вон те башни? – Он показал рукой на громадные прожекторы, черневшие на фоне ночного неба.
– Это прожекторы спортивного парка имени Фридриха Людвига Яна.
– Правильно. – Хауссер взглянул на свои часы. – А теперь гляди внимательно, – сказал он.
И в тот же миг на башнях, постепенно разгораясь, занялись огни. Разгоревшись в полный накал, они образовали ослепительно светящийся круг. Глядя на это зрелище с крыши, можно было подумать, что над этой частью города засиял сверкающий ореол.
– Ну что? Разве это не красота?
Девочка кивнула.
– Сияющий символ величия нашего города, носящий имя отца-основателя немецкой гимнастики.
– «Frisch, fromm, fröhlich, frei!»[30] – сказала Рената. – Это наш девиз. Фрау Герц говорит, что это он завещал.
– Ты просто поражаешь меня своими познаниями, Рената! На этом стадионе мне довелось быть свидетелем замечательных подвигов героев, прославивших наше государство. Когда-то я присутствовал при том, как Уве Хон[31] установил мировой рекорд в метании копья. Он стал первым атлетом, преодолевшим в этом виде спорта стометровый рубеж.
Девочка улыбалась и смотрела на него сияющими глазами.
– Рената! Рената! – донесся до нее из темноты голос матери.
Хауссер и Рената подошли к самому краю крыши и выглянули на школьный двор, по которому растерянно метались Лена и фрау Герц.
– Ты бы откликнулась! – сказал Хауссер, подойдя сзади вплотную к Ренате.
– Мама, мама! Я тут, наверху! – отозвалась Рената так громко, как только могла.
Лена обернулась. Рената снова крикнула, что она здесь. Лена и фрау Герц посмотрели на крышу, и обе одновременно увидели Ренату. Фрау Герц испуганно зажала ладонью рот. Лена оцепенела. Она не сводила глаз с Ренаты и Хауссера, который черной тенью возвышался у нее за спиной.
Хауссер погладил Ренату по головке, глядя на стадион. Один легкий толчок в сторону сияющего ореола, и она окажется мертвая у ног предательницы-матери. Трагедия, которую не искупит для Лены никакое будущее богатство.
– Хауссер, умоляю вас!
Он посмотрел на нее с улыбкой:
– Я – человек, который поставлен удалять мусор, застрявший в колесиках машины. Ты наконец это поняла?
Она ничего не ответила, а только смотрела на него не мигая, потухшим взглядом, с открытым в бессильной гримасе ртом.
Он насладился выражением ее лица, затем перевел взгляд на Ренату:
– Тебе пора спуститься к маме, Рената.
Рената отвернулась от зияющей бездны и побежала назад по плоской крыше.
– Рената! – окликнул ее Хауссер.
Она обернулась к нему.
– Скажи мне еще раз, о чем ты мечтаешь.
– Представлять ГДР на Олимпийских играх и выиграть для нас золото! – крикнула девочка.
Он в ответ сделал жест, как бы отдавая ей честь.
53
Хауссер наблюдал по монитору за Кристофом и Леной. Они сидели на черной лестнице, Кристоф крепко обнимал жену, прижав ее к груди, но она продолжала рыдать:
– Мы должны бежать отсюда… сегодня же ночью.
– Этого мы не можем сделать, Лена. Это было бы самоубийством.
– Самоубийство – оставаться здесь. Почему ты, черт возьми, не сказал, чтобы его убили?
– Я так и договаривался. Мы все думали, что он мертв. Он выглядел мертвым.
– Надо было убедиться, Кристоф!
– Знаю. – Он погладил ее по голове и поцеловал в лоб. – Нам придется подождать, Лена. В новостях сообщали о начале реформ. Будет больше свободы. Я совершенно уверен, что настает наше время.
– Но когда еще это будет!
– Ждать осталось неделю-другую, не больше.
Она высвободилась из его объятий и встала со ступеньки:
– Какие там недели! А я знаю, что и нескольких часов не пройдет, как этот психопат опять что-то против нас предпримет. Если ты ничего не сделаешь, то я сама заберу Ренату и сбегу с ней за границу.
– Но, Лена, послушай…
Она направилась к кухонной двери:
– Я серьезно. И ты больше нас никогда не увидишь.
Кристоф тоже встал, шагнул к ней и заключил в объятия:
– Дорогая, мы убежим вместе. Я что-нибудь придумаю.
– Ты не шутишь?
– Что ты!
– Ты можешь задействовать свои… свои связи?
– Какие связи! Они все сами сбежали или попрятались…
– Но как же быть?
Он задумался, глядя в пространство.
– Браун как-то упоминал о другом плане. Он называл это «запасным выходом». Этот план не так детально разработан, как то, что предлагал Шрёдер – уехать на посольских машинах, но тоже вполне выполним.
Хауссер откинулся в кресле. После стольких месяцев и недель, после стольких неудач и страданий его план, кажется, близок к осуществлению!
54
Кристиансхавн, апрель 2014 года
Томас положил перед Викторией взятое у нее взаймы зарядное устройство. Виктория, с сигаретой в зубах, сидела на прилавке. В помещении, кроме них, никого не было, и холодный взгляд, который она бросила на Томаса сквозь облако сизого дыма, ясно говорил, что она предпочла бы остаться одна.
– Я думал, ты обрадуешься, что я его тебе вернул, – сказал Томас, кивая на зарядник.
Она ничего не ответила и продолжала молча смотреть. Томас отвел глаза.
– Я наконец заставил себя оставить все это в прошлом. Теперь с этим раз и навсегда покончено, – поудобнее развалившись в кресле, улыбнулся он Виктории.
Она посмотрела на него без всякого выражения.
– Ну что? – спросил наконец Томас, не выдержав молчания. – Может, лучше сваришь кофе, чем демонстрировать свое недовольство?
– У меня нет желания пить кофе, – сказала она и загасила в пепельнице сигарету.
Томас пожал плечами:
– Кто тебе сегодня испортил настроение?
– Ты. Причем не только сегодня. Ты меня очень разочаровываешь, Ворон.
– Что я такого сделал? – спросил он, разводя руками.
– Когда ты напивался, как бездонная бочка, я думала, что дальше тебе уже некуда опускаться.
– Но теперь же я почти всегда трезвый.
– Да. Это я заметила, и, оказывается, это тебя не красит.
Виктория достала из кармана пачку табака.
– Никак не пойму, что я тебе такого сделал и почему ты такая неприветливая?
Она покачала головой:
– Разве можно чуть что пускать в ход кулаки?
– Так вот в чем дело! – Томас прищурился и посмотрел ей прямо в глаза. – Учитывая, как поступил со мной Миккель, он и не того заслужил! Он еще дешево отделался.
– Ты так считаешь? – Она высыпала на листок папиросной бумаги щепотку табака и свернула себе сигарету. – Значит, ты считаешь, что кулаками можно решить все мировые проблемы?
– Я никогда не говорил, что собираюсь решать мировые проблемы. Ни кулаками, ни без кулаков. Я и не суюсь в мировые проблемы, мне бы со своими разобраться! – Томас улыбнулся ей, чтобы разрядить обстановку.
Виктория закурила новую сигарету и выпустила ему в лицо густую струю дыма.
– Я советовала тебе оставить в покое этот мобильник. Но ты не смог удержаться. Вместо того чтобы послушать меня, ты начал рыть носом землю, чтобы узнать, кто стоит за этими эсэмэсками. Ну и до чего ты докопался?
