Карин Альвтеген - Тень
— Я должен попросить вас уйти, потому что все, что вы хотите сказать, меня не интересует.
— Ты прочел мои письма?
Он сделал шаг вперед, пытаясь выпроводить ее.
— Нет. Уходите, пожалуйста.
Стараясь удержаться на месте, она схватилась за дверной косяк.
— Я хочу только…
— Меня не интересует, что вы хотите!
Он расцепил пальцы Халины и, держа ее за плечо, изловчился и вытолкал на лестницу. Получилось грубее, чем он хотел. Страх исчез, уступив место злости. Эта женщина действительно перешла все границы. Он запер дверь, оставив Халину на улице. Она кричала и нажимала на звонок. Наверное, нужно позвонить Торгни, пусть приедет и заберет ее. Но что они будут делать с ней, пока он сюда доберется? Полицию беспокоить не стоит, они больше навредят, чем помогут. Газетных скандалов Аксель боялся больше, чем женщину за дверью.
Непрерывный звонок разливался по всему дому, а крики Халины проникали сквозь все двери и запоры. Потом ее лицо показалось в окне прихожей, и Аксель попятился, чтобы она его не видела.
Скрестив руки на груди, Алиса стояла в дверях гостиной.
— Впусти ее. Надо раз и навсегда положить конец этой истории. Да и соседи могут услышать!
— Ни за что. Ноги ее в этом доме не будет.
Поджав губы, Алиса решительно направилась к входной двери.
— Тогда я сама сделаю это.
— Постой, Алиса! Не открывай!
— Этой глупости нужно когда-то положить конец. Мы выслушаем ее или узнаем, что ей надо.
Он попытался преградить ей путь, но она оттолкнула его руки.
Алиса повернула ключ в замке. Звонок резко замолчал. Аксель видел, как обе женщины несколько секунд сверлили друг друга глазами.
Потом Алиса распахнула дверь и отступила.
— Входите, только снимите обувь.
Развернувшись, Алиса пошла в дом.
— Герда, подайте, пожалуйста, кофе в гостиную.
Халина вошла в прихожую, сняла ботинки и с победоносным видом улыбнулась Акселю.
Рагнерфельдт смотрел вслед Алисе — прямая осанка, решительная походка. Он знал это ее настроение. Сейчас она раздавит Халину как насекомое. Закрыв глаза, он провел рукой по лицу.
Когда они вошли в гостиную, Алиса уже сидела на диване. Улыбаясь, она вежливо предложила Халине присесть в кресло. Потом похлопала по лежавшей рядом диванной подушке:
— Иди сюда, дорогой, присядь со мной.
Не ответив, Аксель остался там, где стоял, — у изразцовой печи, опираясь рукой на ее выступ. Ситуация казалась настолько абсурдной, что он по-прежнему не до конца верил, что все это происходит на самом деле.
Халина посмотрела по сторонам. Алиса следила за ее взглядом, словно фиксировала, на что та обращает внимание.
— Я попросила Герду принести кофе. Вы ведь пьете кофе?
Халина кивнула.
Преимущество Алисы было очевидным. С нерушимым спокойствием она контролировала ситуацию, а Халина, грязная и притихшая, молча сидела в кресле. Какое-то время Алиса с улыбкой разглядывала ее, потом произнесла:
— Вас, как я понимаю, интересует мой муж. Вы посылали ему письма.
Халина не ответила, хотя по ее виду можно было догадаться, что она думает. Впрочем, Алису, похоже, не беспокоил огонь в глазах непрошеной гостьи.
Вошла Герда с кофейником. Пока она сервировала столик у дивана, в комнате стояла тишина.
— Герда, может быть, у нас найдется и печенье?
Застыв на миг, Герда в следующую секунду кивнула и вышла.
В страшном напряжении Аксель ждал взрыва. Если Халина заговорит, ему придется отвечать, и слова нужно будет выбирать очень осторожно. Ложь зашла так далеко, что о признании теперь не может быть и речи. Его спасение в ее безумии, за этим щитом он сможет спрятаться, что бы она ни сказала.
— Чем вы занимаетесь? У вас есть какая-нибудь работа?
Мягким голосом Алиса продолжила разговор. Как будто перед ней был маленький ребенок.
— Я писатель.
— Вот как. Значит, вы тоже писатель. Какие книги вы написали?
— Я написала, помимо прочего, роман, который я пошлю в «Артес». Это эротический роман. О нем, собственно, я и собираюсь поговорить.
Аксель сглотнул. «Артес» — престижный журнал о живописи, литературе, в числе его издателей, помимо прочего, Шведская академия. Крайне маловероятно, чтобы там могли публиковаться такие, как Халина. Но плохо, если редакция прочитает то, что она насочиняла. Он ведь понимал, о каком эротическом приключении идет речь.
— А о чем ваш роман? Нет, я понимаю, что это эротический роман, но почему вы хотите обсудить его именно с нами?
Аксель прикрыл глаза. Он ничего больше не понимал. Неужели все это действительно происходит? Не поддающаяся осознанию власть случая. Маленькая ошибка. Лишенная смысла, не имеющая значения. И такие неслыханные последствия.
— Потому что это роман обо мне и Акселе.
Он посмотрел на Алису.
Та по-прежнему улыбалась. Аксель уже набрал воздуха, чтобы возразить, но Алиса его опередила.
— Вы имеете в виду ту ночь в Вестеросе?..
Халина удивленно взглянула на нее, но Алиса продолжила фразу, и гостья снова обрела уверенность.
— …которую вы себе нафантазировали?
— Это ты сказал, что я нафантазировала?
Аксель, не проронивший пока ни слова, откашлялся и ответил:
— Вы, так же как и я, прекрасно знаете, что в Вестеросе ничего не было. К нам приходил Торгни и сказал, что вам следует принимать лекарства, тогда подобного рода представлений у вас не будет.
Откинувшись назад, Халина захохотала.
Вернулась Герда.
Халина сунула руку под куртку и, вытащив стопку бумаг, протянула ее поверх блюда с печеньем.
— Прочитайте! Потом поймете, кому из нас верить. Ему нравится, когда при половом акте пользуются ртом, но надеюсь, вам это и так известно. А еще у него очень милое родимое пятно в паху, похожее на маленькое сердце.
Следующая минута раздробилась в памяти Акселя на фрагменты. Лицо Алисы. Остановившиеся шаги Герды. Наслаждающаяся местью Халина. Кажется, звонил телефон, но к нему никто не подошел. Аксель онемел. Надеясь на алиби, которое дал ему Торгни, Аксель был готов отказаться от всего, опровергнуть любое обвинение. Но он никак не мог предположить, что Халина приведет в качестве доказательства родимое пятно в паху. То самое, которое когда-то было их с Алисой тайным любовным знаком.
Тишину нарушила Халина. Герда очнулась от столбняка и скрылась в кухне.
— Итак, сначала я собиралась обратиться в «Артес», но они мало платят. Есть другие издания, которые платят намного лучше, но я пока точно не решила. Мне кажется, мы можем обсудить это вместе. Как вы считаете, куда мне лучше обратиться?
Аксель смотрел на Алису. Та сидела, сложив руки на коленях, и спина ее больше не была прямой. Ореол самоуверенности исчез. Она подавленно смотрела в пол, будто признавая собственное поражение.
Халина победила.
— Зачем вам это?
Аксель говорил с трудом, он не хотел опускаться до разговора с ней. Отвращение исказило его голос.
Халина встала и спрятала под кофту свои бумаги.
— Потому что ты, самодовольная свинья, сделал мне больно. Хватит с меня дерьма! Никто больше не сможет безнаказанно поступать со мной так, как ты. Все эти твои красивые слова и фразы. Я не допущу, чтобы люди думали, будто ты герой, когда на самом деле ты всего лишь слабая скотина. Ты почувствуешь, каково это, когда тебя окунают в грязь. Я обещаю тебе это. И это, дорогой Аксель Рагнерфельдт, только начало.
* * *Ян-Эрик вернул последнее письмо в коробку и откинулся на спинку кресла. С растущим недоумением он вскрывал запечатанные конверты и в итоге убедился, что у отца действительно была любовница. Письма были не датированы, и Ян-Эрик попытался установить хронологию с помощью почтовых штемпелей.
Сначала шли чисто любовные письма, одни возвышенно-романтические, другие эротические. Некоторые, особо яркие, фразы заставляли его краснеть. Но потом тон писем изменился. В них появился враждебный подтекст, а в последних письмах звучала откровенная угроза. Женщина обещала опубликовать какой-то роман, если Аксель не придет на встречу в указанное место.
Интересно, почему отец не прочитал это? Может, он хотел закончить эту любовную историю и решил не обращать внимания на письма? А мать знала? Ян-Эрик вдруг понял, почему родители разъехались на разные этажи, пока он был в Штатах. И почему до сих пор испытывают друг к другу откровенную неприязнь.
Больше всего Ян-Эрик боялся получить подтверждение, что в результате этой связи родился внебрачный сын, но ничего подобного, к его радости, ни в одном из писем не упоминалось. Однако беспокойство его не покидало. Странная история Кристофера Сандерблума не выходила из головы и дразнила воображение. Подкидыш. А у отца роман именно в это время. Он явно порвал с этой женщиной, избегал контактов — тон писем становится все более отчаянным. Но Герда почему-то оставляет наследство Кристоферу. И все эти годы посылает ему деньги, хотя сама отнюдь не богачка. Возможно, даже она пересылала ему часть денег, которые ей все эти годы выплачивало АО «Рагнерфельдт»…
