Сидни Шелдон - Интриганка
– Кейт, – смутился Роджерс, – Дэвид не хотел…
– Дэвида здесь нет. Решать нам с тобой.
Но Брэд Роджерс знал, что последнее слово остается за Кейт.
Она же никак не могла понять, почему Дэвид так относится к производству вооружения, ведь союзникам нужно воевать, и Кейт чувствовала, что ее обязанность как патриотки – снабжать их оружием. Она провела переговоры с главами дружественных государств, и уже через год на фабриках «Крюгер-Брент Лимитед» выпускали пушки, танки, бомбы и патроны. Компания быстро становилась одним из самых могущественных консорциумов в мире. Увидев цифру годового дохода, Кейт сказала Брэду Роджерсу:
– Ну что? Будь Дэвид здесь, тоже понял бы, что ошибался.
В Южной Африке было неспокойно. Партийные лидеры поклялись поддерживать союзников и защитить страну от германского нашествия, но большая часть африкандеров, белых, голландского
происхождения, не желали быть на стороне Великобритании – прошлое не так легко забывается.
Положение союзников в Европе вызывало опасения. Борьба на западном фронте зашла в тупик. Обе воюющие стороны засели в окопах, вырытых по всей Франции и Бельгии, и солдатам приходилось совсем плохо. День и ночь они были вынуждены находиться в глубоких рвах, наполненных дождевой водой и грязью, где, никого не боясь, шныряли жирные крысы. Кейт благодарила Бога, что Дэвид сражается в воздухе.
6 апреля 1917 года президент Вильсон объявил войну Германии, и предсказание Дэвида сбылось: в Америке началась мобилизация.
Первый американский экспедиционный корпус под командованием генерала Джона Першинга высадился во Франции 26 июня 1917 года. У всех на устах были названия незнакомых мест и городов: Сен-Мишель, Шато-Тьерри, Мез-Аргонн, Верден… В войска союзников влились свежие силы, и 11 ноября 1918 года война наконец закончилась. Силы демократии взяли верх.
От Дэвида пришло письмо с сообщением о скором приезде. Когда военное судно пришвартовалось в Нью-Йоркской гавани, Кейт ждала мужа на причале. Они долго не двигались с места, глядя в глаза друг другу, но внезапно Кейт очутилась в его объятиях. Дэвид похудел, выглядел усталым, и, хотя в голове Кейт теснились сотни вопросов, она решила, что дела обождут.
– Мы едем в Сидар-Хилл-Хаус! Лучшего места для отдыха не придумать!
В ожидании приезда мужа Кейт заново обставила дом: заказала для гостиной двойные диваны, обитые старинной шелковой тканью, набитые пухом кресла и повесила над камином фламандский натюрморт с цветами.
Высокие стеклянные двери вели на охватывающую дом полукругом веранду.
С веранды открывался великолепный вид на гавань, а комнаты получились светлыми и просторными.
Кейт, весело щебеча, провела мужа по всему дому, но Дэвид казался странно-притихшим. Наконец Кейт спросила:
– Ну как тебе понравилась новая обстановка, дорогой?
– Великолепно, Кейт. А теперь давай присядем. Я хочу поговорить с тобой.
Сердце Кейт тревожно сжалось.
– Что-то произошло, Дэвид?
– Мы, как выяснилось, поставляем вооружение чуть не всему миру…
– Подожди, вот увидишь отчеты, – начала Кейт, – наша прибыль составила…
– Я говорю совсем о другом. Насколько помнится, доходы и раньше были неплохи. По-моему, мы оба решили, что фирма не будет работать на войну.
Кейт почувствовала нарастающий гнев, но изо всех сил старалась держать себя в руках.
– Это ты так решил, не я. Времена меняются, Дэвид, и мы должны меняться вместе с ними.
Пристально поглядев на жену, Дэвид спокойно спросил:
– А разве ты изменилась?
Этой ночью, лежа в постели, Кейт не переставала спрашивать себя: в ком же произошли перемены – в ней или Дэвиде. Стала ли она сильнее? А может, Дэвид с годами ослаб? Она вспомнила аргументы, которые тот приводил тогда, во время давнего спора. Аргументы идеалиста, беспочвенного мечтателя… В конце концов должен же кто-то снабжать оружием союзников, а кроме того, огромные доходы… Что случилось с деловым чутьем Дэвида? Она всегда считала мужа одним из самых умных людей, которых знала, но теперь…, чувствовала, что может управлять фирмой гораздо лучше.
Кейт так и не удалось уснуть.
Утром после завтрака она и Дэвид гуляли по саду.
– Здесь действительно чудесно, – сказал Дэвид. – Я так рад, что приехал сюда.
– Насчет нашего разговора вчера вечером…
– Неважно. Меня не было, а ты поступила так, как сочла нужным.
Кейт спросила себя, сделала бы она то же самое, будь муж рядом, но вслух ничего не сказала. Важнее всего то, что компания богатеет. Неужели бизнес для нее важнее семьи? И Кейт побоялась ответить на этот вопрос.
Глава 17
Последующие пять лет были годами процветания. Филиалы «Крюгер-Брент Лимитед» существовали почти во всех странах мира, а интересы консорциума больше не ограничивались, как в давние времена, алмазами и золотом. Последними приобретениями были страховая компания, издательство и миллионы акров лесных участков.
Как– то среди ночи Кейт разбудила мужа:
– Дорогой, давай переместим главную контору. Тот потряс головой, пытаясь прогнать сон:
– Ч-что?
– Нью-Йорк – вот деловой центр мира. Там и должна быть наша контора. Южная Африка слишком далека от всего. А кроме того, теперь у нас есть телефон и телеграф, и с любым отделением можно связаться за несколько минут.
– Странно, почему я раньше не подумал об этом, – пробормотал Дэвид и снова заснул.
Нью– Йорк казался Кейт волшебной неизведанной страной. Она и раньше, во время недолгих посещений, чувствовала напряженный ритм жизни города, но, только переехав сюда, ощутила себя в центре вселенной, словно земля здесь вращалась быстрее, а все двигалось с гораздо большей скоростью.
Кейт и Дэвид выбрали участок для нового административного здания, где вскоре закипело строительство. Еще один архитектор возводил на Пятой авеню дом в стиле французского ренессанса шестнадцатого века.
– В этом чертовом городе ужасно шумно, – жаловался Дэвид.
Он был прав. По всему Нью-Йорку раздавался грохот клепальных молотков – это росли на глазах высоченные небоскребы.
Нью– Йорк стал центром торговли, Меккой, куда стремились бизнесмены всего мира и где располагались главные конторы крупнейших концернов. На свете не было другого такого города, и Кейт любила его, хотя чувствовала, что муж раздражен и несчастен.
– Дэвид, пойми, здесь будущее. Город разрастается, и мы будем расти с ним вместе.
– Господи, Кейт, неужели тебе мало того, что уже есть? Что ты еще хочешь получить?
– Все! – не задумываясь ответила она.
Кейт не могла понять, почему Дэвид задал такой вопрос, ведь главное в игре – победить, стать первым, а этого можно добиться только опередив остальных. Все было так очевидно – как муж может не видеть этого?
Конечно, Дэвид хороший бизнесмен, но ему чего-то недостает… Голода, ненасытного желания покорить, стать сильнее и лучше всех. Отец ее, как и она сама, обладал этими качествами. Кейт не знала точно, когда именно это произошло, но в какой-то момент ее жизни компания стала господином, а она – покорным рабом, и неизвестно, кто кем владел в большей степени.
Когда Кейт попыталась объяснить Дэвиду все, что чувствует, тот только рассмеялся и сказал:
– Ты слишком много работаешь, дорогая!
Но про себя подумал, что она слишком похожа на отца, и, сам не зная почему, ощутил странное беспокойство.
Кейт же считала, что нет такого понятия «слишком много работы». Для нее не существовало большей радости, чем погрузиться в дела компании, только этим она жила. Каждый день приносил свои трудности и каждая проблема оставалась вызовом, головоломкой, которую нужно решить, новой игрой, где нужно стать победителем. И до сих пор никто не смог обойти Кейт. Такая жизнь превзошла самые смелые ожидания, и дело было не в деньгах или достигнутых успехах. Власть. Власть, когда ты держишь в руках судьбы сотен людей во всех уголках земли. Имея силу и власть, ты ни в ком не нуждаешься, и нет на свете оружия могущественнее!
Кейт приглашали на обед короли и королевы, президенты и премьер-министры, и все искали ее дружбы и расположения, ведь каждая вновь открытая фабрика компании «Крюгер-Брент Лимитед» приносила огромные выгоды государству.
А компания все росла, словно сказочный великан, ежечасно требующий пищи, новых и новых жертв, и ею нельзя было пренебречь. Кейт понимала: теперь она неразрывно срослась с гигантским организмом, стала его частью.
В марте, через год после переезда в Нью-Йорк, Кейт почувствовала себя плохо. Дэвид убедил ее обратиться к Джону Харли, молодому, но уже известному доктору. Кейт неохотно согласилась.
Джон Харли, двадцатишестилетний уроженец Бостона, худой, с серьезными глазами, почтительно поднялся навстречу пациентке.
– Предупреждаю, – объявила Кейт. – У меня нет времени на то, чтобы валяться в постели.
– Постараюсь иметь это в виду, миссис Блэкуэлл. А пока давайте все же взглянем, что с вами.
