Скотт Смит - Сумка с миллионами
Луи сделал движение, означающее, что он открыл дверь, потом он улыбнулся, сел на краешек стула и демонстративно сложил руки на коленях.
– Это касается Дуайта Педерсона, – начал Луи. В этот момент я поднял руку к груди и осторожно нажал на кнопку записи.
– Я вас слушаю, – сказал Джекоб.
– Понимаете, Педерсон погиб не при несчастном случае.
– Что вы имеете в виду?
– Я убил его, – шепотом произнес Луи, нервно бегая взглядом по комнате и изображая волнение.
Потом последовала небольшая пауза. Луи подождал, пока Джекоб ответит что-нибудь. Наверное, брат надеялся, что на этом я остановлю наш эксперимент, но я желал, чтобы Луи не просто сказал, что убил, я хотел, чтобы он подробно рассказал, как это случилось.
– Вы убили Дуайта Педерсона? – наконец спросил Джекоб, делая вид, что шокирован признанием.
Луи кивнул:
– Ага. Я задушил его шарфом, а потом столкнул с моста и сымитировал несчастный случай.
Джекоб замолчал. По его позе я понял, что он больше ничего не собирается говорить. Тогда я выключил диктофон. Кажется, мы получили все, что хотели. Если эта кассета напугает Луи, тогда мы снова будем в безопасности и все будет в порядке.
– Хорошо, – сказал я. – Хватит.
Луи покачал головой:
– Нет, я хочу дойти до места, когда ты начнешь давать показания против нас.
Луи махнул Джекобу, чтобы тот продолжал допрос:
– Давай, Джек, спрашивай меня.
Джекоб ничего не ответил. Он сделал один большой глоток виски и вытер рот рукой.
Тогда я достал диктофон и перемотал запись на начало.
– Что это? – спросил Луи.
– Диктофон, – ответил я и включил его, чтобы продемонстрировать Луи запись.
– Диктофон? – изображая удивление, поинтересовался Джекоб.
Я увеличил громкость и положил диктофон на стол. Через пару секунд голос Джекоба спросил:
– Да?
– Понимаете, Педерсон погиб не при несчастном случае, – говорил голос Луи.
– Что вы имеете в виду?
– Я убил его.
– Вы убили Дуайта Педерсона?
– Ага. Я задушил его шарфом, а потом столкнул с моста и сымитировал несчастный случай.
Я наклонился, взял диктофон, выключил его и снова перемотал на начало.
– Ты что, записывал нас? – спросил Джекоб.
– Какого черта ты делаешь, Хэнк?! – выпалил Луи.
– Это твое признание, – сказал я улыбаясь. – На этой записи хорошо слышно, как ты говоришь, что убил Дуайта Педерсона. И даже как ты это сделал.
Луи явно был сбит с толку и с трудом понимал, что происходит.
– Но это было твое признание, – заметил он. – Я же просто играл твою роль, притворился, что я – это ты.
Я опять нажал на кнопку и диктофон снова воспроизвел диалог Луи и Джекоба. Они внимательно смотрели на стол и слушали.
Когда запись закончилась, я спросил:
– Странно, но это больше похоже на твой голос, чем на мой, разве нет?
Луи ничего не ответил. Несмотря на то, что он был пьян, он понимал, что произошло что-то не очень для него хорошее, но что точно, как мне показалось, он так и не осознал.
– Мы не будем делить деньги до лета, – сказал я.
Луи был крайне удивлен моим заявлением:
– Но ты же обещал, что мы разделим их на следующих выходных.
Я покачал головой:
– Нет, мы подождем, пока обнаружат самолет, как мы и планировали с самого начала.
– Хэнк, мне очень нужны деньги, – добавил Луи и посмотрел на Джекоба в поисках помощи и поддержки. Джекоб молча смотрел на диктофон, как будто все еще никак не мог прийти в себя после такого неожиданного поворота событий.
– Тогда я расскажу, – сказал Луи, – тогда я все расскажу шерифу о Педерсоне.
Мне показалось, что только сейчас, когда он произнес эти слова, Луи понял, что произошло и зачем я записал его разговор с Джекобом.
Луи усмехнулся:
– Хэнк, да никто в это не поверит. Это же очевидно, что я просто шутил и разыгрывал сценку.
– Хорошо, тогда как ты думаешь, если мы с тобой оба завтра утром пойдем к шерифу и расскажем все, что считаем нужным, – кому он, скорее всего, поверит? Разве тебе? У меня вот и доказательство твоей вины есть.
Луи ничего не ответил. Поэтому сказал я:
– Ты же понимаешь, что он поверит мне, а не тебе.
– Что б тебя… – начал Луи. Потом он резким движением наклонился к столу и попытался схватить диктофон, но я оказался быстрее. Я взял диктофон и положил его в карман.
– Так что ты ничего никому не расскажешь.
Луи встал, как будто хотел обойти стол и наброситься на меня. Я тоже поднялся с дивана. Я понимал, что он неопасен – Луи был ниже меня, кроме того, он был пьян, но тем не менее мысль о том, что мне, возможно, придется подраться с ним, пугала так, что я сделал бы сейчас все, чтобы только поскорее уйти из этой комнаты, тем более что теперь у меня было то, за чем я приходил.
Луи некоторое время молча смотрел на меня. Его явно переполняли злость и негодование. Потом он вдруг сказал:
– Хватай его, Джек.
– Хватать? – удивленно переспросил Джекоб.
– Луи, сядь, – сказал я.
– Ну же, Джек! Давай. Помоги мне.
Некоторое время в комнате было тихо. Мы с Луи оба ждали, как поступит Джекоб. А Джекоб весь съежился, отодвинулся от меня и вжался в диван.
Должно быть, именно этого момента он с ужасом ждал весь вечер. Теперь ему надо было открыто выбрать одного из нас.
– Кассета никак не повредит тебе, – неуверенно произнес Джекоб. – Она нужна только для того, чтобы ты не навредил ему.
Луи удивленно посмотрел на Джекоба:
– Что?!
– Хэнк не использует ее, если ты не донесешь на него. Это вполне честно, разве нет?
Слова Джекоба были как камни для Луи. Он выслушал его, потом посмотрел на нас обоих, слегка покачнулся и спросил:
– Так вы заодно, да?
Джекоб молчал.
– Хватит, Луи, – сказал я. – Сядь и успокойся. Мы по-прежнему друзья, и мы втроем.
– Вы сговорились и предали меня, да? Вы оба, – говорил он, трясясь всем телом. – Да еще в моем собственном доме.
Луи сжал руки в кулак и огляделся, как будто хотел кого-то ударить.
– Притворись, что я – это ты, – передразнил он меня. – А ты, Джекоб, будешь шерифом.
– Я не знал… – начал Джекоб.
– Не ври мне, Джек, – тихо сказал Луи. – От этого только хуже.
– Может быть, Хэнк прав, – заметил Джекоб. – И действительно будет лучше, если мы подождем, пока самолет найдут.
– Ты знал?
– А пока я помогу тебе, я дам тебе в долг, – продолжил Джекоб, словно не расслышал вопрос.
– Ты хочешь мне помочь? – спросил Луи, – какого черта мне теперь помогать? Как?
– Послушай, Луи, – сказал я. – Он действительно ничего не знал. Это только моя идея.
Луи даже не взглянул на меня. Он показал пальцем на Джекоба:
– Я хочу, чтобы ты сам сказал мне. Правду.
Джекоб облизал губы и посмотрел на стакан. Он был пуст, и брат поставил его на стол.
– Он пообещал, что поможет мне выкупить мою ферму, – собравшись с мыслями, ответил Джекоб.
– Твою ферму? О чем ты, черт возьми, говоришь?
– О ферме моего отца.
– Я заставил его это сделать, – быстро добавил я. – Я поставил ему условие, что либо он помогает мне, либо я не позволю ему вернуть ферму.
Луи снова не обратил на мои слова никакого внимания. Он вообще полностью игнорировал меня, как будто я для него был пустым местом.
– Так, значит, ты знал? – спросил он Джекоба.
Джекоб кивнул:
– Да, знал.
Услышав этот ответ, Луи медленно, театральным движением поднял руку и показал на дверь. Он выгонял нас из своего дома, как предателей, которых он презирал.
– Пошли вон, – процедил он сквозь зубы.
Это было как раз то, чего я так хотел. Я думал, что если мы сейчас уйдем, если никто больше ничего не будет говорить, то Луи точно не приедет на следующее утро и не потребует денег, и тогда все будет в порядке.
– Пойдем, Джекоб, – сказал я. Но брат не двигался с места. Он молча смотрел на Луи. Мне показалось, что каждая клеточка его тела тянулась к другу и умоляла простить и понять его.
– Разве ты не понимаешь… – еле слышно начал он.
– Вон из моего дома, – повышая голос, повторил Луи.
Я взял свою куртку:
– Джекоб, идем.
Джекоб не двигался с места. И тогда Луи начал кричать:
– Уходите! Вон! Сейчас же!
– Луи? – вдруг послышался женский голос. Мы все замерли на месте. Это была Нэнси. Мы все-таки ее разбудили. На мгновение мне показалось, что ее голос доносился откуда-то с потолка, как будто это сам дом говорил с нами.
– Джекоб, – снова сказал я уже более настойчивым тоном. На этот раз брат поднялся с дивана.
– Луи? – снова позвала Нэнси. Кажется, она злилась. – Что там происходит?
Луи подошел к двери, выглянул в коридор и крикнул:
– Они обманули меня.
– Мне рано утром вставать на работу. А вы тут раскричались.
