Харлан Кобен - Ловушка
— Быстро нашел место.
— Он очень хороший специалист. На самом деле мы решили уже несколько месяцев назад.
— Когда стали защищать Дэна?
Дженна снова изобразила улыбку.
— Скажем так: мои слова не пошли на пользу нашему положению. Рассчитывали дождаться конца учебного года, чтобы Аманда выпустилась со своим классом. Но видимо, не судьба.
— Мне жаль.
— Вспомните Тэда с Маршей. Так что ерунда.
Уэнди так не сказала бы.
— Зачем вы все-таки приехали?
— Вы защищали Дэна.
— Угу.
— Настойчиво, с самого начала, с тех пор как вышла та передача. И даже не сомневались в его невиновности. А в прошлый раз заявили мне, что я уничтожила честного человека.
— А каких слов вы ждали? «Простите, оплошала»? «Я ошибалась, вы — нет»?
— А это так?
— В смысле?
— Ошибались?
Дженна изумленно посмотрела на Уэнди:
— Что вы хотите сказать?
— Думаете, Дэн в самом деле убил Хейли?
В холле стало тихо. Дженна покачала головой:
— Ничего не понимаю. По-вашему, Дэн невиновен?
Уэнди не знала, как ответить.
— По моему, тут есть белые пятна.
— Какие?
— Вот это я и хочу выяснить.
Дженна, похоже, ожидала большего. Теперь глаза отвела Уэнди, подумав, что ее собеседница заслуживает лучшего ответа. До сих пор она занималась делом исключительно как репортер, но теперь все будто стало иначе. Возможно, пришла пора принять правду и проговорить ее вслух.
— Хочу вам кое в чем признаться, хорошо?
Дженна кивнула и стала ждать.
— Я основываюсь на фактах, а не на интуиции. Обычно моя интуиция все поганит. Понимаете?
— Больше чем можете представить.
Увидев в ее глазах слезы, Уэнди почувствовала, что вот-вот заплачет сама.
— Дэн пытался совратить моего виртуального персонажа — тринадцатилетнюю девочку. Явился в указанное место. Потом эти вещи у него дома и на компьютере. Даже его работа — знаете, сколько подонков крутится возле подростков? Вроде как помогают. Все говорило против него. Но моя интуиция вопила: что-то тут не так.
— Хотя стояли на своем вы очень уверенно.
— Даже слишком уверенно, не правда ли?
Дженна, чуть улыбнувшись, заметила:
— Если подумать, мы обе упорствовали. Само собой, одна точно не права. Наверное, нельзя быть уверенным в другом человеке. Помните, я говорила о скрытности Дэна?
— Да.
— Похоже, вы тогда верно предположили: он что-то от меня скрывал. И я это понимала. У каждого есть тайны, мы никому не открыты полностью. В общем, избитая мысль: даже близкого человека нельзя узнать до конца.
— То есть все это время вы ошибались?
Дженна прикусила губу.
— Полагаю, причина таится в детстве без родителей, в неумении доверять. По-моему, именно это нас окончательно и развело. Однако теперь я все чаще задаю себе вопрос…
— Какой?
— Не было ли дело еще и в другом: не случилось ли с ним плохого, не скрывал ли Дэн в себе нечто темное?
Дженна встала, отошла к столику с большим термосом, налила кофе в пластиковый стаканчик. Уэнди поступила так же, а когда обе вернулись на место, почувствовала, что момент откровений растаял, но переживать не стала — хватит интуиции, пора возвращаться к фактам.
— В прошлый раз вы упомянули Принстон и некое происшествие с Дэном.
— Да.
— Можно поподробнее?
Дженна удивилась:
— Считаете, Принстон имеет какое-то отношение?..
Уэнди не хотела выкладывать подробности.
— Хотелось бы выяснить.
— Не понимаю. Да и при чем тут университетские годы?
— Это всего лишь деталь, которую неплохо бы уточнить.
— Для чего?
— Просто поверьте мне. Вы же сами упомянули какое-то происшествие в колледже. Так расскажите, что с ним произошло.
Некоторое время Дженна молчала.
— Даже не знаю. Это тоже было его тайной — самой большой, как мне теперь думается. Потому и упомянула.
— Вы хотя бы представляете ее суть?
— Не очень. Да и кончилось все ничем.
— Но рассказать-то мне можете?
— Не вижу смысла.
— А вы сделайте одолжение.
Дженна поднесла к губам стаканчик, подула, осторожно пригубила.
— Ну ладно. Когда мы только начали встречаться, Дэн стал куда-то пропадать каждую вторую субботу.
— Вы, конечно, задали вопрос.
— Да. Он ответил сразу: мол, одно давнее занятие, на которое уходит только его личное время. Еще сказал: беспокоиться не о чем. И попросил понять, что ему это необходимо.
Дженна замолчала.
— И как вы поступили?
— Ведь я любила. Поначалу придумывала объяснения. Говорила себе: ну, играют парни в гольф, в боулинг, ходят с друзьями в бар — имеют право. Тем более в остальное время Дэн был таким внимательным. Я взяла да и махнула рукой.
В дверях возникло семейство из пяти человек — потоптались у входа, пошли к стойке регистрации. Отец назвал фамилию и протянул администратору кредитку.
— Поначалу?
— Да. Хотя какое «поначалу» — со свадьбы прошел примерно год, когда я спросила снова. Дэн сказал: «Не беспокойся, ерунда». Но меня распирало от любопытства. И как-то в субботу я решила пойти за ним.
Дженна умолкла и чуть улыбнулась.
— А дальше?
— Никогда никому не говорила. Даже Дэну.
Уэнди отпила кофе и устроилась поудобнее.
— Да и рассказывать-то не о чем. Ехала следом час или полтора, чувствовала себя дурой. Он свернул к Принстону, оставил машину в городе, заглянул в кофейню, посидел там минут десять. Один. Я ждала — сейчас явится другая женщина, какая-нибудь сексапильная профессорша — очки, черные волосы и все такое. Никого. Допил кофе, пошел дальше. Сама понимала: следить за Дэном — дикость. Ведь я любила этого человека, даже не представляете как. Но тот темный закоулок в его душе — помните? Теперь вот прячусь, не попадаюсь на глаза, а сама чувствую: еще немного — и узнаю наконец правду. И мне страшно.
Дженна снова отпила кофе.
— Так куда он ходил?
— В двух кварталах, в самом центре преподавательского района, стоял симпатичный викторианский дом. Дэн постучал, вошел, пробыл там час, потом вернулся в город, сел в машину, поехал обратно.
Администратор сообщил семейству, что заселение не раньше четырех, и ни в какую не хотел пускать раньше.
— Кому принадлежал дом?
— Вот это самое забавное: шефу службы по делам студентов, Стивену Слотнику. Он тогда уже развелся и жил с двумя своими детьми.
— Что Дэн у него забыл?
— Понятия не имею. Никогда не спрашивала. Вот и вся история. Я о ней больше не заговаривала. Главное — не интрижка. Секрет какой-то. Захотел бы — рассказал.
— Он так ничего и не объяснил?
— Нет.
Они стали пить кофе, задумавшись каждая о своем.
— Вам не в чем себя винить, — сказала Дженна.
— Я и не виню.
— Дэн умер. В одном мы сходились: не верили в загробную жизнь. Умер — значит умер. И плевать бы хотел на возвращение доброго имени.
— Не этого я хочу.
— Тогда чего?
— Черт меня знает. Наверное, ответов.
— Иногда самый очевидный ответ и есть верный. Вдруг все правы насчет Дэна?
— Возможно. Но это не решает одну из главных загадок.
— Какую?
— Зачем он ходил к шефу студслужбы своей альма-матер?
— Без понятия.
— А вам самой не интересно?
Дженна призадумалась.
— Хотите выяснить?
— Да.
— Эта его тайна могла разрушить наш брак.
— Вероятно.
— А могла быть совершенно ни при чем.
— Еще вероятней.
— По-моему, ту девочку убил Дэн.
Уэнди ничего не ответила, но продолжения не услышала. Признание лишило Дженну сил — она облокотилась о спинку кресла и застыла, не в состоянии пошевелиться.
Через некоторое время Уэнди сказала:
— Возможно, и так.
— Но вы все равно хотите разузнать про шефа студслужбы?
— Да.
Дженна кивнула.
— Если что-нибудь выясните — расскажете?
— Конечно.
ГЛАВА 30
По дороге от лифта к кабинету шефа Уэнди прошла мимо новой ведущей Мишель Файслер, работавшей в своем офисном боксе в окружении фотографий Уолтера Кронкайта, Эдварда Мерроу и Питера Дженнингса.[22] Невольно подумалось: «Ой-ей».
— Привет, Мишель!
Та, на секунду оторвав пальцы от клавиатуры, едва взмахнула рукой. Уэнди посмотрела на экран из-за ее плеча. «Твиттер». Кто-то написал: «На прошлой передаче ваши волосы выглядели потрясающе». Мишель переслала сообщение, добавив: «Новый кондиционер. Подробности позже. Следите за новостями!»
Эдвард Мерроу, безусловно, гордился бы.
— Как тот парень с простреленными коленями? — спросила Уэнди.
— Да, история в вашем духе.
— То есть?
— Вроде извращенец. — Мишель на мгновение отвлеклась от компьютера. — Это ведь ваша специализация?
