Патрик Ли - Брешь
Но приступ это не остановило. Даже особо не замедлило. Люди из задних рядов, спотыкаясь, топтали тела упавших, ставших на их пути всего лишь чем-то вроде «лежачего полицейского».
Между тем все новые и новые огоньки зажигались в окнах дальних домов: спавшие жители просыпались, поднятые то ли раздавшейся в ночи стрельбой, то ли зовом «Ареса». Огни светились у окон ровно столько времени, сколько требовалось обитателям квартир, чтобы взглянуть на Театерштрассе, 7 и понять, где находится то, что для них ненавистнее всего на свете. После этого они разворачивались, устремлялись вниз по лестницам и выбегали на улицы. В течение нескольких минут в движение должен был прийти весь город.
Внизу, в тумане, толпа надвигалась на здание, несмотря на интенсивный огонь. Трэвис видел в глазах Пэйдж слезы. Он знал, что решимости и силы духа ей не занимать, но сейчас и они мало помогали. Да и что тут могло помочь!
— Этого недостаточно, — промолвила она, и ее голос при произнесении этих двух слов дважды дрогнул. — Одиночными выстрелами их не удержать.
Пэйдж отвернулась от окна и быстро двинулась по тоннелю среди проводов по направлению к лестнице. Трэвис последовал за ней. На ходу Пэйдж завела руку себе за спину, расстегнула рюкзак, пошарила внутри и вытащила что-то похожее на фонарь с линзами по обе стороны. «Удвоитель». Трэвис, читая описание, примерно так его себе и представлял, хотя сейчас его внимание привлекли некоторые опущенные там особенности. То, как отражала его поверхность свет, то, что разнородные, какими бы они ни были, материалы корпуса образовывали единое целое без стыков и швов. Ничего подобного ему видеть не доводилось: чужеродность этого изделия бросалась в глаза.
Добравшись до лестничной площадки, Пэйдж крикнула:
— Седьмой этаж — старшему оператору выйти на лестницу!
Ей пришлось прокричать приказ снова, дождавшись короткого перерыва между выстрелами, прежде чем одна из снайперов, женщина лет тридцати с хвостиком, появилась под пролетом.
Трэвис припомнил, что ее представляли как Миллер. Судя по виду, она была потрясена происходящим, как, наверное, и остальные снайперы, однако держалась стойко.
Пэйдж бросила ей «Удвоитель», и крикнула:
— Придется стрелять очередями. Надо взять пять магазинов, довести с помощью этой штуки их количество до восьмидесяти, а потом использовать эти восемьдесят как основу для дальнейшего удвоения. Пусть один человек с каждого этажа займется доставкой боеприпасов от «Удвоителя» снайперам. Да, нужно продублировать еще и запасные винтовки. Непрерывного огня они долго не выдержат.
Миллер кивнула и исчезла, отправившись выполнять задание.
Трэвис и Пэйдж вернулись к окну. Снаружи толпа полностью запрудила оба моста на юге и все улицы в остальных направлениях. Огни колыхались в тумане над толпой, словно на чудовищном рок-шоу, устроенном в честь конца света. Количество трупов, нагромоздившихся в горловинах всех этих подступов, как улиц, так и мостов, стало наконец реальным препятствием для толпы, хотя и не умерило ее рвения. Трэвис подозревал, что эту баррикаду составили тела не только сраженных пулями, но и тех горожан, кто, споткнувшись, оказался под ногами напиравших сзади.
Снайперы пока продолжали вести одиночный прицельный огонь, поражая в первую очередь вырывавшихся вперед. На глазах Трэвиса один огонек взметнулся над завалом из трупов, преодолел его и, подскакивая, понесся к зданию с невероятной скоростью. Ну не мог человек, кем бы он ни был, так бежать…
В окне пятого этажа, прямо под Трэвисом, громыхнул выстрел. Огонек в тумане, дернувшись, упал на мостовую практически одновременно с криком получившего пулю человека. Трэвис услышал дребезжание металла. Атакующий свалился вместе со своим велосипедом.
Но завалы из трупов были лишь временной преградой. Представлялось очевидным, что, если бойцы очень скоро не перейдут на огонь очередями, пятидесятифутовая буферная зона вокруг здания долго не продержится.
Трэвис услышал, как внизу кто-то кричит от боли. Похоже, человек, проскочивший через завал на велосипеде, был только ранен. Судя по голосу, совсем молодой, может быть, чуть за двадцать, он так страдал, что у Трэвиса скрутило желудок. В заполненных слезами глазах Пэйдж отражался лунный свет, падавший сверху, и красные трассирующие следы снизу: лишь с огромным трудом ей удавалось сохранять самообладание. Раненый молодой человек истошно выкрикивал одно и то же слово — «Bitte!».
Bitte! Насколько знал Трэвис, по-немецки это означало «пожалуйста». В том, о чем он умоляет, сомнений не было.
Пэйдж выудила из-за пазухи очки ночного видения, надела их, сняла с плеча винтовку, и пристроившись на подоконнике, прицелилась вниз. Она произвела единственный выстрел, и крики мгновенно оборвались.
Спустя несколько секунд снайперы, один за другим, стали переходить на стрельбу очередями, а потом снизу донесся жуткий рев. Воздействие автоматического огня на напиравших оказалось более драматическим, чем они могли себе представить. Передние ряды прогибались назад безумными дугами, словно сорняки, срезаемые косой. Пэйдж, ошеломленная открывшейся ей во всех подробностях страшной картиной, сорвала очки и, не выдержав, бросилась ему на шею. Трэвис в ответ тоже сжал ее в объятиях, глаза его против воли увлажнились, и он чертовски надеялся, что когда-нибудь ему выпадет шанс взять на прицел Аарона Пилгрима.
Глава
28
Пэйдж прижалась лицом к его груди лишь на миг, после чего отстранилась, утерла слезы и снова всмотрелась в ночь, как будто это составляло ее обязанность или то была ее епитимья.
— Может быть, — пробормотала она, — будь у нас слезоточивый газ… перцовые гранаты… что-нибудь в этом роде…
— Сомневаюсь, чтобы это помогло, — угрюмо отозвался Трэвис, глядя на хаотическое метание огней, накатывавших отовсюду, скашиваемых очередями и надвигающихся снова, снова и снова.
— Зато могли бы помочь некоторые объекты, — с сожалением заметила Пэйдж. — Прояви я побольше прозорливости, непременно прихватила бы с собой нечто подобное. Есть одна вещица, с виду очень похожая на «Арес», только зеленая — она воздействует на память. Мы ее называем «Забывалка»: в пределах радиуса действия этот объект мгновенно и начисто стирает память за последние три дня. Подвергнувшемуся такому воздействию кажется, будто то, что происходило с ним три дня назад, имело место только что. Полная путаница, никакой возможности быстро осмыслить происходящее. Со временем память восстанавливается. Это идеальное средство для рассеивания толпы, пресечения массовых беспорядков. Если бы мы имели возможность установить такой объект внизу, перед входом, то, может быть… не знаю.
Она мучилась и из-за этого пыталась взять на себя вину за то, в чем на самом деле виновата не была. Судя по такому поведению, Пэйдж обладала качествами, необходимыми для настоящего руководителя, только вот в нынешних обстоятельствах это никому помочь не могло. И меньше всего — ей самой.
Трэвис положил руку ей на плечо и заставил отвернуться от окна.
— Пойдем лучше обратно и посмотрим, с чем мы тут имеем дело.
Пэйдж кивнула, стараясь снова взять себя в руки. Он повернулся и двинулся по тоннелю к лестнице.
Выйдя на площадку, Трэвис посмотрел вниз и увидел Миллер и еще двоих операторов, работавших с «Удвоителем». Пульсирующие вспышки автоматического огня разгоняли мрак, позволяя, хоть и урывками, рассмотреть, что происходит. Миллер направляла излучавший одним концом устройства конус желтого света так, что он полностью охватывал груду из примерно восьмидесяти магазинов с патронами. Поток ультрафиолетового излучения с другой стороны сам по себе почти не был виден, хотя там, куда он падал, на полу и отчасти на перилах ярко светились пылинки.
Каждые пятнадцать секунд под ультрафиолетовым конусом формировалась копия находившейся по ту сторону груды боеприпасов. Хотя вспышки выстрелов позволяли отслеживать процесс лишь фрагментарно, Трэвис сомневался, что он выглядел бы в его глазах нормально и ясным солнечным днем. Стоило очередной куче магазинов сформироваться, кто-нибудь из операторов, работавших в связке с Миллер, забирал ее и исчезал в одном из боковых тоннелей или спешил по лестнице на нижние уровни.
Трэвис пересек площадку и стал подниматься по пролету на девятый этаж. Пэйдж — за ним. Они выбрались из прохода между проводами и спустя несколько секунд уже поднялись на верхнюю площадку, обогнули ядерную боеголовку и вошли в помещение девятого этажа.
«Арес» по-прежнему излучал яркий свет, и они воспользовались этим, чтобы толком осмотреться, чего не сделали ранее, пустившись бежать. В центре просторного зала виднелся плотный клубок проводов и кабелей, появлявшихся в этом месте и переплетавшихся, формируя нечто, напоминавшее орлиное гнездо. Свет исходил из углубления посередине, куда Трэвису не удавалось заглянуть, пока он, прикрывая глаза ладонью от слепящего сияния, не приблизился футов на десять.
