Матс Ульссон - Наказать и дать умереть
– Неужели с тех пор вами никто не интересовался? Вы никогда больше не слышали об этом полицейском? Никто не говорил, что нечто подобное случалось и с другими?
Она покачала головой:
– Нет… хотя… этот Арне звонил маме и спрашивал, чем все закончилось. Но это все.
– Вы не узнали, кто был тот мужчина?
– Нет.
– И не встречались с ним больше, на дискотеке или еще где-нибудь?
– Нет, насколько я помню.
– И никогда его больше не видели?
Она прикусила нижнюю губу и пристально посмотрела мне в глаза:
– Нет.
– Правда?
– Нет, – повторила Бодиль уже не так решительно и минуту спустя добавила: – Или… я не уверена… Может, десять лет назад…
– Вы его видели?
– Не знаю, я же сказала.
– Простите.
– Я делала покупки в «Мальмборгсе» в Кароли-Сити… Вы знаете… И вот когда я стояла в очереди в кассу, заметила мужчину с двумя полными сумками. Он шел к выходу. Когда все произошло, я не разглядела как следует того типа, но в этом мужчине было что-то такое… в походке, манере двигаться… У меня екнуло сердце. Я не знала, что делать, оставаться ли в очереди или бежать за ним… Я оплатила и упаковала покупки, но когда вышла на улицу, его уже не было… Он исчез.
– И что такого было в его походке?
– Скорее в манере двигаться. Я сразу вспомнила, как он тащил меня за руку, как уходил к машине.
Она посмотрела на часы и сказала, что ей пора возвращаться в офис. Я собрал свои вырезки, засунул в карман куртки и вызвался проводить ее до бюро, потому что якобы мне тоже нужно в ту сторону. Я понятия не имел, где находится ее бюро, но в глубине души надеялся, что это в другом конце города.
К сожалению, оно оказалось совсем рядом, почти напротив «Замкового парка», в здании, называемом «Гамла-Вестен», – прибежище нуворишей и людей творческих профессий: журналистов, фотографов, писателей и рок-звезды местного значения по имени Бладт.
У входа в бюро она протянула мне руку:
– Приятно было пообщаться. Если вы что-нибудь об этом напишете, меня засмеют. – Она кивнула в сторону двери.
– Могу я пригласить вас на ужин? – неожиданно для себя спросил я. – Как насчет завтрашнего вечера?
Она улыбнулась и поправила мне воротник рубашки:
– И как это будет выглядеть? Я действительно развожусь с мужем, но пока не разведена.
– Вы неправильно меня поняли, – поспешил возразить я, хотя она все поняла абсолютно верно. – Я хочу отблагодарить вас за интересное интервью и вообще за то, что согласились со мной встретиться.
– Очень любезно с вашей стороны, – ответила она, – но у меня есть дочь, которую я должна забрать от няни, и потом, завтра вечером я обещала устроить вечер с барбекю для нее и ее приятелей.
– Поджарить пару хороших окороков?
Она снова улыбнулась:
– Нет, только гамбургеры и зефир. Конечно, сейчас лето, но пятница есть пятница. Может, когда-нибудь получится заглянуть в ваш ресторан.
– Откуда вы знаете? – удивился я.
– Ради бога! – рассмеялась она. – А «Гугл» на что?
Она исчезла.
Некоторое время я стоял, вперившись взглядом в закрытую дверь, а потом тихо выругался.
Глава 27
Сканёр, июль
Галерея закрывалась в четыре, но он решил подстраховаться и приехал на час раньше. Остановил машину в сотне метров от входа и еще раз прошелся мимо «конуры» Лизен – «мини-купера», удостоверился, что шина пробита.
Она должна умереть.
Он повторял это про себя, не испытывая ни восторга, ни злобы. Просто констатировал факт.
Он убивал и раньше.
Животных и людей, то есть женщин.
Часть из них он наказал и оставил жить. Собственно, так и планировалось с самого начала, однако потом стал убивать, по необходимости.
Все проходило на удивление просто.
С первой все вышло совершенно случайно, это потом он изменил прическу и купил очки. О ней и о следующей писали в «Кристианстадсбладет».
Вторая стала своего рода местной знаменитостью, ее фотографию напечатали в «Треллеборгс аллеханде». Но ее он высматривал. Заготовил для нее березовые розги и субботними вечерами разъезжал возле танцплощадок и клубов. Он хотел подобрать какую-нибудь автостопщицу и преподать ей хороший урок.
То же самое он повторил в Смоланде и Халланде, но никто из них, очевидно, так и не обратился в полицию, потому что о них нигде не писали. Это касалось и домохозяйки из Хальмстада.
Он не переставал удивляться женской доверчивости.
Или, лучше сказать, глупости.
Он мог бы не убивать Катю Пальм, в этом не было необходимости. Но ему захотелось, чтобы она узнала, кто он, прежде чем будет наказана. Выражение лица – «Господи, да это же он!» – стоило большего, чем дюжина отметин на мягком месте. Она целый час простояла на коленях на гальке, как стоял когда-то он сам после возвращения матери из Фальстербу. Катя Пальм не была замужем, в течение нескольких недель газеты публиковали ее фотографию с подписью «Пропала без вести». Но ее так и не нашли и не найдут никогда.
Он видел, как Лизен Карлберг попрощалась с ассистенткой и заперла дверь галереи.
Потом она подошла к своей машине, остановилась. Шагнула назад. Увидела, что правая передняя шина проколота. Огляделась. Кажется, даже выругалась шепотом. Обошла машину, проверила задние колеса. С ними все было в порядке, он знал это.
Лизен открыла сумочку, предназначенную, судя по размеру, не только для косметики, и выудила мобильник.
В этот момент он нажал на газ и медленно поехал вперед.
Мотор чуть слышно жужжал.
Он опустил стекло.
– Так это ваша машина, – обратился он к Лизен. – Я заметил, что шина проколота, когда проезжал мимо.
Она вздрогнула, потому что не слышала, как он подъехал.
– Мальчишки! – Она тряхнула головой. – Вандалы! – Глаза ее покраснели, она чуть не плакала. – И что мне теперь делать?
– В какой автомастерской вы обычно ремонтируете машину?
– Но…
– Где вы живете? Мне в сторону Хелльвикена. Если нам по пути, могу подвезти.
– Я живу в Хелльвикене. – Она подняла голову. – Вы тоже?
– Да.
– О’кей. – Она улыбнулась и убрала мобильник в сумочку.
– Прошу вас. – Он перегнулся через пассажирское сиденье и открыл дверь с правой стороны.
Лизен Карлберг села в машину.
– Какое счастье, что я вас встретила! – щебетала она. – Вы, конечно, сможете подбросить меня до авторемонтной мастерской в Хелльвикене, там я передам мастерам ключи, чтобы они забрали мою машину.
– Разумеется, – ответил он. – Им даже не придется забирать ее. Починят колесо на месте, а потом подгонят «мини-купер» к вам.
Ее юбка скользила вверх по гладкой, шелковой коже.
Он залюбовался ее загорелыми ногами.
От Лизен приятно пахло. Вероятно, духи, но аромат не парфюмерный – естественный, благородный. Дорогие, наверное.
Она одернула юбку, скорее инстинктивно.
«Скоро я займусь твоей юбкой», – говорил его взгляд.
Он представил себе ее трусики и пояс с кружевами… О, это будет хороший урок.
– Такое бывает, – вздохнула Лизен.
Он вопросительно посмотрел на нее.
– Бывают периоды, когда жизнь – одна сплошная проблема, – пояснила она.
«Ты еще не представляешь, как влипла», – мысленно ответил ей он.
Но вслух ничего не сказал, только кивнул.
– Хорошо еще, что попадаются такие люди, как вы: отзывчивые и готовые помочь, – продолжала Лизен. – Даже не знаю, как вас благодарить.
Она положила руку ему на плечо. Кожа словно горела. Ее голос был сладкий как мед.
Он наслаждался им, еще когда говорил с ней по телефону. А сейчас, когда она сидела рядом в машине, окутанная тонким цветочным ароматом, он чувствовал себя на вершине блаженства. Лизен сказала, что продала все картины Рагнара Глада и очень за него рада.
Она рассмеялась, потому что получилось в рифму.
Он в жизни не встречал такой очаровательной женщины.
Путь от Сканёра до Хелльвикена занял двадцать минут. Он хотел бы, чтобы она жила гораздо дальше, пусть даже в Хапаранде или Копенгагене, будь он неладен. Он уже не помнил, чем она так раздражала его в рыбном ресторане.
Она показала дорогу к мастерской «Шины Драгана», и он уехал не сразу, отчасти желая убедиться, что у нее все в порядке, отчасти потому, что не мог налюбоваться ею: тем, как она поправляет волосы, как смотрит в окошко приемной, как машет ему на прощание рукой.
Вернувшись на парковку, она сразу направилась к нему и прижалась к его груди. Ни больше ни меньше. Она улыбалась.
– Сейчас ремонтники все устроят. Я поеду с ними в Сканёр. С шиной они управятся за десять минут. – Она снова прильнула к нему. – И все благодаря вам.
У него закружилась голова, и он встряхнулся.
«Разве не то же происходит с влюбленными?» – спросил он себя.
Сам он никогда не чувствовал ничего подобного.
Лизен была само очарование – чистая, милая и… сладкая.
Он проклинал себя за то, что хотел с ней сделать.
Лизен еще раз помахала ему, когда усаживалась в машину с работником мастерской, молодым парнем в бейсболке «Мальмё ФФ», а он пошел к своему автомобилю.
