Роберт Блох - Царство ночи
«Конечно, я как раз туда и еду».
«Что, прямо сейчас? Вечером?»
«Как только позвонили из больницы, я сразу отпросилась с работы», — Рита не спускала с нее глаз, и Карен нервно поежилась. Искусственный ветер растрепал ее волосы. — «Ты что думаешь, я бы задержалась хоть на минуту?»
«Нет», — Рита мотнула головой. — «Я сказала Грисвольду, что ты не станешь ждать».
«Я уже достаточно ждала, — полгода, даже больше! Я что, по твоему мнению, не имею права встретиться с собственным мужем?»
«Дело не в твоих правах. Тут все решают врачи».
«Доктор Грисвольд сказал, что я могу приехать. Он хочет, чтобы Брюс меня увидел. Разве он не объяснил тебе? Реакция Брюса поможет им решить, выписывать его, или еще рано».
«Да, знаю», — Рита зажгла сигарету и затянулась. — «Вспомни, что случилось той ночью».
«Но Брюс тогда был совсем болен — ты сама прекрасно знаешь. А сейчас он снова стал самим собой. Так ты заявила мне…»
Рита выпустила облачко дыма изо рта, а вентилятор мгновенно превратил его в серый туман, окутавший ее голову. «Я только сказала, что брат показался мне вполне нормальным. И с каждой неделей, проведенной в больнице, он все больше и больше приходит в себя». Туман постепенно рассеялся, и Карен снова сверлил безжалостный взгляд собеседницы. «Только не забывай вот о чем. Я его сестра. У него нет и никогда не было ни единой причины относится ко мне враждебно».
«На что ты намекаешь?» — Карен стиснула зубы, у нее застучало в висках. — «Хочешь сказать, что я виновата в том, что случилось?»
Тишину нарушил лишь мерный рокот вентилятора. «За этими намеками скрывается настоящая ненависть. Она ищет повод обвинить меня».
От волнения кружилось голова, челюсти свело так, что она едва могла говорить. И все же слова неудержимо рвались наружу.
«Хорошо. Пусть Брюс попал в лечебницу из-за меня. Ты навещала его каждую неделю, но врачи сказали, чтобы я не приходила, и я подчинилась. Шесть месяцев я сидела и ждала. Теперь мне разрешили его увидеть, и я обязательно приеду. Потому что, если он в порядке и готов выйти из больницы, я тоже несу свою долю ответственности, я обязана позаботиться о том, чтобы он не пробыл там ни одной лишней минутки».
Рита затушила сигарету. «Ладно. Тогда подумай еще вот о чем». Она прищурилась. «А если он не готов? Если, увидев тебя, снова соскочит с катушек? Такую ответственность ты тоже принимаешь?»
Теперь промолчала Карен. Оставшийся без ответа вопрос, словно эхо, вновь и вновь звучал в голове.
«Почему Грисвольд сначала позвонил тебе?» — наконец произнесла она.
«Потому что я все время возилась с Брюсом, и его врач, прежде чем принять решение, захотел узнать мое мнение по этому поводу».
«И ты ему высказала все, что думаешь, правда?» — еле слышно произнесла Карен. «Объяснила, что Брюс не готов со мной встретиться».
«Я сказала правду», — отозвалась Рита. — «Сказала, что считаю твое неожиданное появление слишком большим риском, ведь брата даже не подготовили к нему. Доктор сказал, что подумает».
«Стало быть, когда Грисвольд позвонил мне сегодня утром, он принял решение», — Карен поднялась. — «Раз он не боится, я тоже готова рискнуть».
«Рисковать будете не вы с Грисвольдом, а мой брат», — отозвалась Рита. — «Неужели ты неспособна понять это?»
Карен повернулась к двери, но Рита быстро встала, загородив ей дорогу. Сильные пальцы крепко сжали руку. «Предупреждаю: держись подальше от брата…»
Карен вырвалась, оттолкнула ее. — «Он мой муж. Я хочу вернуть его».
«Подожди. Нет, не смей…»
Рокот вентилятора заглушил тираду. Рита не пробовала остановить ее, но когда Карен села за руль, ей показалась, что она что-то крикнула. Шум мотора заглушил слова, а вечерний полумрак превратил лицо в бесстрастную серую маску.
Карен развернула машину, так что ее осветили последние лучи закатного солнца, быстро проехала ворота. Направо, потом на юг. Вокруг сгущались сумерки.
Скоро повсюду станет править ночь.
Глава 4
Когда Карен свернула с шоссе на узкую дорогу, прорезавшую лес, над холмами уже поднималась луна.
Сквозь деревья в последний раз блеснули огоньки станции, где она только что заправила бензином машину и купила сэндвич. Потом далекий свет растворился в темноте. Петляющий путь впереди окутал туман, и Карен снизила скорость до минимума, осторожно преодолевая внезапно выплывавшие из мрака крутые повороты.
На дороге ни одной машины, лес под холмами словно вымер. Луна поднялась выше, и в ее честь где-то далеко завел свою унылую песню койот.
К тому времени, когда она добралась до развилки, туман стал совсем густым, но Карен все-таки разглядела маленький белый знак, отмечавший пределы частного владения, и направила автомобиль по усыпанной гравием узкой дороге, петлявшей среди деревьев.
Вскоре луна пропала за высокими стволами, осталась лишь серая полоска пути, выхваченная неясным светом фар из кромешного мрака. Впереди возникла пара немигающих желтых глаз, но мгновение спустя их обладатель исчез среди деревьев, и Карен вновь осталась наедине с ночью.
Неожиданно дорога кончилась, показалась высокая проволочная ограда, окаймлявшая такой же массивный вход. Она казалась бесконечно длинной, теряясь в темноте, и внушала невольный трепет, но Карен понимала, почему ее тут установили, и совсем не удивилась. Странным показалось другое: настежь распахнутые ворота. Но потом она вспомнила, что ее здесь ожидают, и успокоилась.
Она заехала внутрь, направила машину по асфальтовой дороге, прорезавшей лес. Деревьев становилось все меньше, наконец снова показалась луна, нависшая над неясно вырисовывавшимся впереди зданием.
Это был не просто большой дом. Неизвестный архитектор воплотил в явь мечту о жизни в роскошном поместье среди дикой природы. Двухэтажный кирпичный особняк с внушительным фасадом и двумя крылами. Обитель миллионера, наследство той эпохи, когда миллион долларов еще считался целым состоянием.
Теперь он приютил совсем других жителей — людей с расстроенной психикой, как их вежливо именуют, и, хотя они конечно не миллионеры, но уж никак не бедняки. Содержание в частной лечебнице доктора Грисвольда обходится недешево — кому как не ей знать это… Неудивительно, что здесь никогда не держат больше полудюжины (или около того) пациентов.
Она остановила машину у входа. Теперь темная громада особняка ясно выделялась на фоне ночного неба; за толстыми шторами, закрывавшими стекла, посверкивали полосы света. Их отражения образовали под окнами сложное переплетение линий, словно дом раскинул вокруг себя тонкую сеть.
Карен открыла дверцу и кинула взгляд на свое отражение в зеркале. Прическа в норме. Тушь не размазалась, губы подведены ровно, — она привела себя в порядок в женской комнате придорожной закусочной. И все-таки на лице написаны нервное напряжение и усталость. Сразу после встречи с Ритой она постаралась забыть про их разговор, но отдельные фразы до сих пор звучали в голове.
«А если он не готов? Если, увидев тебя, снова соскочит с катушек?»
«Слишком большой риск… Предупреждаю: держись подальше…»
Вообще-то, пока еще не поздно передумать. Захлопнуть дверцу, развернуть машину и отправиться домой. Домой? В пустую, пугающе просторную клетку. Она полгода провела там в полном одиночестве, с нее довольно.
Карен вышла из машины, заставила себя улыбнуться, добралась до входа и позвонила. Никакой реакции.
Она еще раз нажала на кнопку. Мелодичный звук снова растворился в тишине. Сейчас только девять с лишним вечера, — конечно, штат у них небольшой, но не могут все сейчас спать!
Она дотронулась до ручки, легко повернула ее. Дверь распахнулась.
Оказавшись в просторном, слабо освещенном холле, Карен быстро огляделась. Паркетный пол, обшитые панелью стены, ряд закрытых дверей из темного дерева по обе стороны прохода, впереди — ступеньки, ведущие в темноту. У подножья лестницы, возле большой лампы, стоящей на полу — стол, за ним сидит женщина в белом халате. Дежурная медсестра.
Карен остановилась, ожидая, что ее окликнут. Но та продолжала молчать, не спуская с нее глаз. Наконец, девушка двинулась вперед. Подошла поближе. Да ее не просто разглядывают, сестра буквально сверлила посетительницу горящим немигающим взглядом! Карен остановилась у стола, растянула губы в вежливой улыбке. Лампа ярко освещала женщину, в уродливо выкачанных глазах сверкали маленькие огоньки.
Выкачанные в агонии глаза, коричневая петля, врезавшаяся в шею…
Карен тихо охнула; почти не сознавая, что делает, дотронулась до плеча застывшей на стуле фигуры, и та как подкошенная рухнула лицом вниз.
Нет смысла кричать, звать на помощь. Нет смысла хвататься за телефон на столе, ведь у него кто-то выдернул шнур и использовал как удавку.
