Дэвид Розенфелт - Первая степень
Дилан, торжествовавший победу, откликнулся первым:
– У обвинения нет вопросов, ваша честь. Я полагаю, что вы приняли верное решение.
– Так и есть, – сухо ответил Топор. – Мистер Карпентер?
– Желаю вам хорошо провести выходные, ваша честь.
Отклонение нашего ходатайства не было для меня большой неожиданностью. У нас не было иного выбора, кроме как сбросить его со счетов, и мы с Кевином почти до одиннадцати вечера трудились над стратегией защиты. Мы планировали посвятить этой работе весь завтрашний день, а в воскресенье дать себе передышку и как следует отдохнуть перед битвой.
Лори уже спала, я склонился над ней и легонько поцеловал в лоб. Я беспокоился за нее. Мы приближались к финишу, а у нее не очень-то твердая почва под ногами.
Я уже почти задремал, когда снова зазвонил телефон. Я немедленно вскочил, готовый к бою. Когда мне в прошлый раз позвонили в столь поздний час, дело касалось финансовых документов Дорси и запустило цепочку событий, приведших к смерти Барри Лейтера. Мне ужасно хотелось просто не снимать трубку, но я заставил себя подойти к телефону.
– Алло?
Я сразу узнал голос на том конце провода – а как же иначе, ведь он чертову уйму раз звучал сегодня днем. Это был измененный с помощью компьютера женский голос, который звонил в службу 911 и называл Оскара Гарсию убийцей Дорси.
– Мистер Карпентер, вы ищете не там, где нужно.
Это и так было понятно.
– А где надо искать? – спросил я.
– Во Вьетнаме. Именно там все и началось. И именно там вы обнаружите эту связь.
– Связь между кем и кем? Дорси и Кэхиллом?
Ответа не последовало, и я с отчаянием понял, что сейчас она повесит трубку.
– Пожалуйста, продолжайте, – умолял я. – Что именно я должен искать во Вьетнаме? Мне не хватает информации, я не знаю, откуда начать.
И снова мне не ответили, из чего я мог заключить, что она уже отошла от телефона. Но затем она все же ответила с сомнением, словно не была уверена, стоит ли говорить мне еще что-либо.
– Поговорите с человеком по имени Терри Мердек.
– Кто это такой? Где его найти?
Короткие гудки.
Я не стал даже класть трубку, а сразу набрал номер Кевина.
– Алло? – откликнулся он без тени сонливости в голосе.
– В какое время подполковники ложатся спать? – спросил я.
* * *В шесть утра Кевин уже явился ко мне, чтобы дать нашим выходным высокий старт. Он сообщил, что собирался позвонить своему шурину сегодня утром, но не устоял и позвонил вчера ночью. И это было правильно, потому что колесо уже завертелось.
Подполковник Прентис обратился в Военный архив в Форте Монмут и приказал его сотрудникам оказывать всяческое содействие в нашем расследовании. Он назначил там своего представителя, капитана Гэри Рейда, чтобы тот поддерживал с нами связь.
Лори только поднялась, когда мы с Кевином уже были готовы ехать в Форт Монмут. Она пришла в возбуждение от новостей и открывавшихся в связи с этим возможностей и очень удивилась, что, пока она спала, произошло так много всего. Должен признать, ее угнетало то, что она не может поехать с нами, но ей пришлось предоставить это нам.
Форт Монмут находится на побережье Нью-Джерси в окружении пляжей. Мы рано выехали, надеясь не завязнуть в пробках на дорогах, ведущих к пляжам, но это не помогло. Наша ошибка в том, что надо было выезжать в феврале.
Этот феномен всегда поражал мое воображение. В летний зной люди садятся в машины и трясутся в них два или три часа, и все для того, чтобы провести день, валяясь на грязном песке, жарясь, потея и сгорая под прямыми лучами, вызывающими рак. Единственное спасение для них – это прыгнуть в воду, которую лучше всего описать как ледяную и соленую ванну в ночном горшке. А потом, несмотря на толстый-толстый слой мерзкой замазки, именуемой кремом против солнечных ожогов, проводят те же самые два или три часа в машине по дороге домой, наблюдая, как их кожа покрывается пузырями.
Как вы уже, наверное, успели заметить, я пессимист, тип, для которого стакан наполовину пуст.
Мы разыскали Форт Монмут, несмотря на то, что кроме надписи «Армия США» на главных воротах самой базы, никаких указателей нам не попалось. База представляла собой жилой массив, дополненный несколькими строениями из грязно-красного кирпича. На каждого солдата, которого мы заметили в округе, приходилось трое или четверо гражданских служащих. Кевин, чья голова была забита всякой неведомой информацией из неизвестных источников, поведал мне, что здание базы напичкано электроникой и что школа армейских капелланов недавно была переведена отсюда в Мэриленд.
Мы направились к главному зданию. Капитан Рейд ждал нас там. Он был персонификацией военного, всегда застегнутого на все пуговицы, и выглядел так, будто стирает и гладит свой мундир, не снимая его. Капитан счел необходимым сообщить нам, что подполковник Прентис дал ему вполне внятный приказ: сделать все необходимое, чтобы содействовать нашему расследованию. И это хорошо, потому что этот человек, вне всяких сомнений, привык выполнять приказы.
Капитан Рейд назначил четырех молоденьких солдатиков-срочников, чтобы они выполняли все наши распоряжения. У меня возникло непередаваемое чувство власти – было сильное искушение отправить их в Гватемальский залив спасать выдр. Однако прежде всего надо сделать дело – и мы запросили все военные документы, касающиеся Дорси и Кэхилла, а также любые записи о Терри Мердеке, учитывая, что о нем мы ничего не знали и могли лишь предполагать, что он тоже служил во Вьетнаме.
Всего через несколько секунд у нас на руках оказались военные досье Дорси и Кэхилла. Записи были довольно подробные – здесь описывались все контакты, каждый приказ, каждая награда и даже каждое недомогание, которое у них было.
И, разумеется, совпадений было немало. Оба служили в войсках особого назначения, оба прошли пехотные учения и считались незаурядными солдатами – и оба довольно долго прослужили во Вьетнаме. Дорси начал службу через два месяца после Кэхилла, и значит, время службы также практически совпадало.
К сожалению, очевидных связей между ними не было. Это были два человека из разных концов страны, они учились в разных школах, проходили учения на разных базах и служили в разных подразделениях во Вьетнаме. Не было никаких указаний на то, что они знали друг друга – по крайней мере, мы их не нашли. Ничего такого, чтобы можно было объяснить взаимосвязь их смертей столько лет спустя.
Капитан Рейд принес военные досье двух мужчин и одной женщины, все трое носили имя Терри Мердек. Все трое служили во Вьетнаме, но только один из мужчин был там в то же время, что Кэхилл и Дорси. Он тоже служил в войсках особого назначения, тоже в пехоте и тоже имел немало наград, но он тоже не имел никакой очевидной взаимосвязи с Дорси и Кэхиллом. Мердек закончил службу в 1975 году, и так же, как Кэхилл и Дорси, исчез из поля зрения армии.
– Есть у вас какие-нибудь предположения, где бы мы могли разыскать его сейчас? – спросил я капитана Рейда.
– Мы не храним эти записи, – сказал он, – но у нас есть несколько источников, куда мы можем обратиться, если встает крайняя необходимость.
Его слова прозвучали таинственно и угрожающе, и я как-то побоялся спросить его, что он имеет в виду, – вдруг если он мне скажет, то затем ему придется меня убить? Кевин тоже не был храбрецом – он бы сейчас не открыл рот, даже если бы я предложил ему булочку с малиновым джемом.
– Подполковник Прентис приказывал сделать все возможное, – сказал я.
Рейд улыбнулся.
– Верно.
Он ушел, предложив нам спуститься в военную столовую на ленч. Я заказал только кофе и с интересом наблюдал, удастся ли Кевину найти здесь что-нибудь съедобное. В конце концов он возложил на свою тарелку нечто, напоминающее запеченный линолеум. Кевин отправлял в свой желудок вещи, которые я бы не рискнул запихнуть даже в мусоропровод.
– Не такая уж и гадость, – сказал он и отправился на раздачу, чтобы выяснить, не удастся ли договориться насчет добавки. Раздатчик согласился – уверен, к нему впервые обратились со столь необычной просьбой. Кевин приканчивал вторую порцию, когда к нам подошел солдат и передал, что капитан Рейд ждет нас.
– Ну как, наелись? – спросил Рейд, когда мы вернулись.
– Я бы сказал, что каждый из нас съел столько, сколько хотел, – ответил я.
– Ну вот и отлично. Терри Мердек не прибавил чести армии с тех пор, как вышел на гражданку.
– Что вы имеете в виду? – спросил я.
– В настоящее время он отбывает срок в Лэнсинге. Лэнсинг – это федеральная тюрьма в Пенсильвании, менее чем в сотне миль отсюда.
– И что он совершил?
– Фальшивомонетчик, – бросил Рейд, – от двадцати пяти лет до пожизненного, и как минимум двадцать пять он там просидит.
