Алексей Сухаренко - Антихрист и Русский царь
Юродивый молча перекрестился, не пытаясь даже интересоваться, что произошло.
— Турки захватили греческий монастырь, соседний с нашим, русские монахи не уходят и просят помощи, — пояснил Романов.
— Где сейчас исчезнувший образ Иверской Богоматери? — вздохнул Юродивый. — Исполняется пророчество. Пропала икона, и почти тысячелетнему существованию афонского братства — конец.
— Образ Богоматери в нас самих, и святая Заступница ещё покажет себя, как только православие явит твёрдость духа и преданность её Сыну, — уверенно заявил Романов.
— Может, мне вернуться и помочь монахам в этот трудный момент? — предложил Юродивый. — Что им делать, срочно уходить или оказаться под турками?
— Мы не дадим святых отцов в обиду. — Царь нахмурил брови, принимая ответственное решение. — Но тебе не стоит возвращаться. Сегодня ночью на помощь братьям высадится батальон воздушного десанта и спецподразделение военной разведки.
— А если турки откроют огонь?
— Ответим. Нам не впервой отстаивать веру, — улыбнулся царь.
— Десанту будет тяжело в одиночку, — с сомнением высказался Юродивый.
— Почему в одиночку, мы обеспечим его силовым прикрытием, — заверил Романов. — Вчера ночью мы с Генеральным штабом армии досконально обсудили возможность подобного развития событий.
— А что греки? — поинтересовался Юродивый.
— После предательства НАТо греки и их армия деморализованы, — грустно констатировал Романов. — Объявленная мобилизация только ускорит их поражение. Масштабные боевые действия чреваты сотнями тысяч жертв. Вчера днем у меня состоялась неофициальная — тайная — встреча с руководством Греции, включая архиепископа Афинского и всей Эллады. Просят о военной помощи.
— И что будет? — с тревогой поинтересовался собеседник.
— Война, — спокойно констатировал Романов. — Война, о которой мечтают враги России, желающие ослабить её мощь. Но они ошибаются. Это будет война за Православную веру. Мы объявим её и выступим на стороне греков. Я подписал вчера Договор об оказании взаимной военной помощи. Очень скоро информационные каналы объявят об этом договоре, и, если Турция не уйдёт с захваченных территорий, начнём военную операцию на суше и на море. А формальным поводом послужит чинимый турками произвол на афонской земле. Нас поддержит православное население Болгарии, Грузии, Сербии и Черногории, народное ополчение этих стран придёт на помощь греческим братьям.
Юродивый с любовью смотрел в одухотворённое лицо православного Царя-Победителя, появление которого предсказывали русские святые старцы. По окончании разговора он спустился вниз, сел в машину и выехал из Боровицких ворот, решив проехаться по Москве. Но через несколько сотен метров он застрял в «мёртвой» пробке. Его скромный автомобиль, лишённый отличительных знаков государственной власти, не мог себе позволить выехать на разделительную полосу, не говоря уже о выезде на встречку. Дёргаясь в общем потоке, он незаметно для себя оказался рядом с домом своей семьи. Ноги, словно сами, привели его к знакомому месту. Чтобы припарковать машину, пришлось заехать во двор Алёниного дома. Он остановился неподалёку от детской площадки, где играла ребятня. Он взглянул в салонное зеркало. Пожилой, уродливый бомж, приодетый в приличный костюм. Словно герой реалити-шоу о социальной адаптации бродяг. Даже в монашеской рясе он выглядел лучше, чем в этом цивильном наряде, столь разительным был контраст. Выйдя из машины, мужчина решил устроиться на одной из многочисленных лавок и просто посидеть в ожидании возможной встречи с сыном или женой. Он не собирался выходить им навстречу, а лишь одним глазком глянуть на родных сердцу людей.
— Дядя Юра! — услышал он за спиной оглушительный мальчишеский крик. — Вы к нам в гости!
Обернувшись, он увидел Алёну, с трудом удерживающую за руку рвущегося к нему Всеволода. Но он вырвался и, подбежав к Юродивому, по-детски обхватил его руками.
— Здравствуйте! — вслед за сыном подошла его жена, напряжённо всматриваясь в незнакомого мужчину.
— Это дядя Юра, познакомься, мама, помнишь, мы с бабушкой тебе о нём говорили, он меня от бандитов забрал, — захлёбываясь от радостной встречи, тараторил Севка.
— Вы к нам? — настороженно поинтересовалась молодая женщина.
Юродивый почувствовал, что больше всего на свете Алёна хотела бы сейчас услышать от него отрицательный ответ.
— Нет, я просто случайно оказался рядом и решил пересидеть автомобильную пробку.
— У нас во дворе? — Она смотрела на него с сомнением.
Мужчина пожал плечами, словно говоря: «Хотите — верьте, хотите — нет».
— Ты будешь со мной играть? — Севка потянул мужчину за пиджак в направлении подъезда.
— Не надо, Сева. Дядя…
— Юра, — напомнил ей муж.
— Дядя Юра очень спешит, ему надо по делам, — стала отговаривать сына Алёна, краснея от стыда до корней волос.
— Мам, ты чего, не слышала, он попал в пробку, а пробка — это два-три часа, — с детской непосредственностью оспорил её слова сынишка.
— Ну, может, зайдёте на чашку чая? — сдалась перед настойчивостью сына мать.
Юродивый понимал, что женщина не хочет пускать в свой дом этого пожилого уродца и ему лучше бы отказаться, но он не смог противиться своему нежданному счастью хоть немного побыть рядом с ними. Как и предполагалось, Севка захватил дядю Юру в плен и очень не хотел прерываться на чаепитие. В конце концов они оказались на кухне все вместе. Севка, очень довольный, лопал варенье и болтал ногой, периодически лупя отца по коленке. Алёна произнесла пару дежурных слов благодарности и снова покраснела. Ей было неловко перед человеком, который спас её ребёнка, но она не могла воспринимать его физически. Боялась. По её мнению, этот несчастный мужчина собрал в себе всё самое уродливое, отталкивающее внимание женщины. Изъеденное оспой лицо, редкие сальные волосы, заячья губа и широкий нависающий нос, асимметричные, расположенные у самой переносицы косящие глаза, веки почти без ресниц, редкие брови. Голова неправильной формы, большие мясистые уши, беззубый рот, не говоря уже об общей дистрофии тела. Ей стало страшно, что её сын был рядом с таким отталкивающим человеком. И всё же женское любопытство взяло верх, и она поинтересовалась у гостя, как ему удалось вытащить сынишку из лап преступников.
— Дядя Юра, расскажи маме про мёртвую собаку, — попросил сынишка.
— Да, Севка всё время рассказывал мне про большую мёртвую собаку, ожившую в самый страшный момент, когда главный хотел убить сына, — оживилась женщина. — Как это могло случиться, может, Севка фантазирует?
— Дети всегда немного фантазёры. — Гость подмигнул мальчишке. — Но в данном случае сын вам сказал правду.
— Вот! А ты мне не верила, — торжествовал Соболев-младший.
— Такое бывает, когда собака заболевает чумкой или бешенством, — объяснил мужчина. — Она впадает в коматозное состояние, близкое к параличу всего организма, а люди думают, что животное умерло. Но под воздействием неизвестных факторов собака может на очень короткое время прийти в себя, становясь при этом очень агрессивной, не узнавать своих хозяев. Вот алабай и перекусил их главному загривок.
— А остальных кто обезвредил? — допытывалась журналистка.
— Я же говорил, они сами стали друг друга лопатами бить, — напомнил о своём существовании Севка.
— Ну вот, видите, — кивнул Юродивый, — парень правду говорит.
— И вы всё это тоже видели? — Журналистская привычка брала своё.
— Да, я застал уже самый конец, — уводя взгляд от её красивых глаз, кивнул гость.
— Странно, — продолжала буравить глазами странного спасителя сына молодая женщина. — Вся банда чуть ли не самоликвидировалась. Так не бывает.
— Но ведь было же, — улыбнулся Юродивый.
Сынишка убежал смотреть мультфильмы, и Алёна с гостем остались вдвоём. Не зная, как поддержать разговор, девушка вспомнила о том, что он каким-то образом был связан в Старославле со встречей и размещением в гостинице будущего царя России.
— А что там произошло в номере у Михаила Георгиевича? — поинтересовалась молодая женщина. — Тоже всё как-то странно. Я сначала видела его мёртвым, а потом он оказался на коронации. Кого убили в номере? Вы же тогда его встречали и на коронации были рядом, может, объясните мне, а то я до сих пор ничего понять не могу.
— Я не могу всего рассказать, — извиняющим тоном пояснил странный собеседник. — Врать не хочу, а правду нельзя.
— Ну, ведь убили кого-то? Может, двойника? — продолжала допытываться журналистка, видя, что имеет влияние на этого мужчину.
— Можно и так сказать, — неопределённо кивнул он.
Не зная, что ещё спросить, поинтересовалась, кем он работает. Узнав, что в царской канцелярии специалистом по особым поручениям, уважительно покачала головой.
