Алексей Сухаренко - Антихрист и Русский царь
— Я подумал, что уеду, зная, что меня в Москве ждёт любимая женщина и сын, — срывающимся голосом произнёс «английский капитан».
— Джек, давайте посмотрим правде в глаза. — Алёна сделала над собой ещё одно усилие, откинув нахлынувшую жалость к мужчине. — Любимая женщина, как вы выразились, не любит вас и никогда не полюбит, потому что в памяти другой мужчина. Это раз! Её сын — это её сын. Не ваш. Это два! Поэтому нет ничего такого, ради чего стоит расстраиваться. Останемся друзьями. И простите меня за вчерашнее поведение.
— Да за что мне вас прощать? — удивился Фаррел.
— Ну, не знаю, — смутилась Рощина. — Может, я дала вам напрасную надежду.
— О чём вы? — ласково улыбнулся он. — Не переживайте, я вас понимаю больше, чем вы думаете. Друзья так друзья. Тогда до встречи? По рукам?
Он протянул для прощания руку. Рощина, удивлённая таким поворотом, радостно ответила рукопожатием и чмокнула его в щёку.
— Надеюсь, по-дружески? — съёрничал Фаррел на прощание, окончательно разряжая напряжённую ситуацию…
…В самолёте Юродивый ещё и ещё раз прогонял в памяти минуты расставания. Жаль, ему не удалось хоть таким образом вернуться в свою семью. Пусть английским капитаном, всё равно, лишь бы быть с женой и сыном. Не получилось! Да, он мог попытаться соблазнить свою жену, трансформировавшись во внешность брутального красавца. Но тем самым он сам у себя провоцировал ревность к жене. Ведь даже в Джеке Фарреле боролись два чувства: первое — на поверхности — желание снова обладать своей женой любой ценой, второе — ревность адвоката Соболева к «английскому капитану Фаррелу». Когда Алёна дала Фаррелу отворот, всё поменялось, пришли разочарование и грусть, но в глубине души стало тепло, Юродивый понял, что жена не смогла его забыть. Что теперь оставалось? Запретить себе думать о семье он уже не мог. Перед глазами постоянно возникал образ сына, которого хотелось назвать «сынок» и услышать в ответ не менее желанное «папа». Конечно, он мог явиться к сыну таким, какой он есть, — «дядей Юрой», и ему будет позволено играть с сыном, но о жене точно можно забыть навсегда. Истории в стиле «Красавица и Чудовище» заканчиваются счастливо только в сказке. Ему обратное превращение в принца заказано.
Самолёт приземлился в Салониках. Старец Иоаникий, весь полёт читавший молитвы и заснувший пред самой посадкой, проснулся и в растерянности искал знакомые очертания своего скита. Остальные монахи спешили покинуть самолёт и поскорее ступить на православную греческую землю. Встречающий их микроавтобус с чудаковатым греком быстро домчался до Уранополиса, где их ждал небольшой катер, который доставил гостей на причал Свято-Пантелеймонова монастыря. На причале их встречал встревоженный настоятель и братия, которые рассказали гостям, что сегодня с другой стороны полуострова на территорию Иверской обители высадились турецкие войска и в монастыре была слышна оружейная стрельба.
— Мы уж хотели послать в грузинский монастырь своих братьев, но побоялись за их жизнь, — перекрестился седобородый настоятель, — решили вас дождаться.
— И правильно сделали, — одобрил отец Иоаникий, представляя пантелеймоновским монахам Юродивого. — В монастырь пойдёт брат Юрий, ему нужно только дать кого-нибудь в проводники.
После сытного обеда, получив благословение старца Иоаникия и отца настоятеля, Юродивый вместе с пожилым, но крепким монахом Евпатием отправились к Иверскому монастырю, практически напротив русской обители. Дорога напрямик была сложна и опасна, поскольку проложена по склонам гор в виде небольших тропок по самому краю пропасти. Она петляла, то устремляясь вверх, то по противоположным отвесным спускам, где можно было продвигаться ползком. Юродивый быстро понял, почему ему в провожатые предоставили этого монаха, когда увидел в его рюкзаке альпинистское снаряжение. Его ловкие движения выдавали бывшего альпиниста. В нескольких самых опасных местах он ставил московского брата в связку и полз первым, подстраховывая Юродивого на подъёме. Одолев отвесный перевал, брат Евпатий помолился с благодарностью Богу и сложил свои верёвки и карабины в тайник, устроенный в дупле дерева.
— Всё, дальше дорога будет лёгкая, всё время под гору, — радостно сообщил монах.
И правда, оставшуюся часть пути они преодолели быстро и без усилий. Ещё засветло добрались до Иверской обители. Юродивый направил бинокль на караул турецких военных. У пристани стояли несколько военных катеров, в нескольких сотнях метров на рейде — военный турецкий корабль.
— Дальше я сам, жди меня до утра, если не приду, уходи назад один, — проинструктировал он своего проводника.
— Я буду ждать, — спокойно ответил монах, перекрестив уходящего брата.
Спускаясь в направлении монастырских стен, Юродивый ещё не имел чёткого плана действий. Он знал только, что икона Иверской Богоматери не должна попасть в руки мусульман. У самого монастыря он стал невидимкой и спокойно прошёл мимо турецкой стражи к главному входу в обитель. Уже у входа увидел с левой стороны небольшую привратную церковь. Недолго думая «вошёл» в каменную кладку и «поплыл» по ней наверх, к месту хранения иконы. Там царил полумрак. Света от небольшого окна не хватало, светильники и подсвечники пустовали. Иконы не было. Осталось только место, где могла находиться святыня православия.
Не зная, как быть дальше, невидимка выглянул во двор монастыря, в середине которого стоял большой красивый собор Успения Пресвятой Богородицы. У входа толпились турецкие военные, укладывающие в деревянные ящики иконы и дорогую церковную утварь. Среди них выделялся турецкий офицер и какой-то гражданский. Уже стемнело, и Юродивый не мог разглядеть его лицо, зато узнал голос. Это был секретарь Антихриста Владилен Мерзавой, тот самый магистр сатанистов, который в далёком 1999 году на деревенском кладбище чуть не принёс в жертву мать его сына. Теперь этот слуга Сатаны оскверняет святыни православия.
Юродивый почувствовал, как внутри него закипает злоба. Переборов её, он взял себя в руки и проследовал за Мерзавым, который направился в служебные помещения монастыря. Зайдя в кабинет отца настоятеля, он первым делом налил себе рюмку виски и закурил сигару. Невидимка сел рядом в кресло, надеясь, что Мерзавой каким-то образом укажет местонахождение иконы. Но тщетно. Он сидел за планшетником, прочитывая почту и делая какие-то распоряжения. Невидимка уже совсем отчаялся, но в этот момент на планшет поступил видеовызов по скайпу.
— Как твои успехи? — услышал невидимка голос своего заклятого врага.
Юродивый зашёл за спину Мерзавому. Так и есть, на связи Харольд.
— Всё по плану, — доложил секретарь. — Икона изъята и подготовлена к отправке. Сейчас на очереди предметы отправления христианского культа из золота. Когда закончим, вызовем настоятеля и потребуем передать Иверскую икону, пусть думают, что она сама исчезла, как описывают их пророчества.
— Подожди, мой ангел-хранитель хочет тебе что-то сказать, — прервал его Антихрист, и на экране появилась большая серая голова Изувиля. Вены на его голове набухли, круглые, лишённые ресниц глаза были налиты кровью. Юродивый, стоящий за спиной Мерзавого, почувствовал, что этот пришелец смотрит ему прямо в глаза. Стала неуютно, озноб пробежал по спине, захотелось отвести взгляд.
— Слушай меня, Оборотень, и не отводи глаз, — раздался голос падшего ангела. — Ты возомнил себя сильным мира сего, но знай, ты ничтожество по сравнению со мной. Ты невидим только для людей, но я тебя вижу стоящим за спиной Мерзавого.
Мерзавой, сразу догадавшись, с кем разговаривает пришелец, инстинктивно оглянулся назад на пустую комнату. Никого не увидев, испугался ещё больше и, не зная, что предпринять, рассёк рукой пространство перед собой. Рука не встретила сопротивления, и это хоть немного успокоило статс-секретаря.
— Я знаю всё о твоих планах, — продолжал последователь Сатаны. — Тебе до сих пор удавалось одерживать победы, потому что не было меня. Я расправлюсь с тобой с такой же лёгкостью, как ты расправляешься с обыкновенными людьми. Даю тебе минуту на размышление. Не послушаешь свой разум, пеняй на себя.
Изувиль исчез. Вместо него на экране появился бледный Антихрист, который всматривался в пространство за спиной Мерзавого, тщетно пытаясь рассмотреть ненавистного Оборотня.
Юродивый мысленно стал молиться Богу, прося у Него помощи. Мерзавой стремительно выбежал из комнаты, закрыв её на ключ. После этого закричал, призывая турок. С той стороны двери послышался гул шагов, лязг затворов автоматов. Невидимка продолжал молиться, призывая в помощь Богоматерь. Дверь распахнулась, и несколько автоматных стволов стали поливать свинцом комнату.
— Стойте! Икона! — закричал Мерзавой, вспомнив об оставленной в кабинете иконе Иверской Богоматери.
