Ольга Володарская - Нет дьявола во мне
– Она передала записку?
– На сей раз нет. На словах передала, что будет ждать меня там же, где и в прошлый раз, и назначила время.
– И что же вы?
– Я не пошел.
– Струсили?
– При чем тут это?..
– Я знаю, объясните тогда, почему не пошли?
– А смысл? Мне не хотелось встречаться с этой женщиной. Она бросила своего ребенка. Я помог ему и до сих пор это делаю… О чем нам говорить?
Марко оставил при себе свои мысли. Хотя его так и подмывало их озвучить.
Тут заскрежетала дверь. Вроде бы вчера открывалась мягко, а сегодня скрипит пружинами. Из-за нее Душан показался. Опять он…
Марко старик виделся эдаким домовым «Черного креста». Только живым. Настоящим.
Дед, покойник, в домовых верил. Считал, что в их жилище такой имеется. Называл его Бубукой. Потому что ночами слышал «бу-бу-бу». Марко уверял дедушку, что это ветер гуляет. Проникает в щели чердака. Но даже когда он щели заделал, дед не перестал улавливать звук. И ставить блюдца с молоком в углах. Для Бубуки. Он очень боялся, что тот покинет дом. Потому что домовой он пусть брюзгливый, хулиганистый, вредный, порою даже мстительный старикан, если это определение применительно к вымышленному существу, а все равно без него хуже, чем с ним. Потому что домовой оберегает жилье. Причем появляется этот дух-заботник не всегда сразу после постройки здания. Тут как повезет. В некоторых жилищах домовой заводится позже… а бывает так, что и никогда…
Увы, увы.
Для Марко Душан был тем домовым, или монастырским, что появился не сразу, но стал неотъемлемой частью «Черного креста». Трудно было представить, что когда-то монастырь существовал без него. А кто же звонил в колокола? Другой человек? Не старый, горбатый, страшный, ворчливый? Еще и забывчивый в последнее время! Кто-то считал, что старик впал в маразм, но Марко казалось, он просто не считает нужным держать в памяти то, что второстепенно. Для него все – это колокола. А вернее, звуки, что они издают. Никто, кроме Душана, не сможет заставить их то петь, то стонать, то смеяться, то плакать…
Одушевлять неодушевленное!
– Идите, там вас хотят! – обратился Душан к аббату. Он был раздражен.
– Кто?
– Откуда я знаю? Люди какие-то… – Звонарь ворчал. Но голос у него был довольно молодой. Как говорил Марко дед, Душан когда-то был солистом в хоре. И просто божественно пел. – Вы секретаря зачем уволили?
– Я справлюсь без него, а деньги, что мы экономим на зарплате, отдадим бедным.
– Так идите и справляйтесь! – Душан указал в открытую дверь. – А я просто шел мимо, и дела мне нет до этих людей… Как и до вашей экономии!
И поковылял прочь, бормоча себе что-то под нос. Иван тоже что-то произнес едва слышно. Марко не понял что, а вот Душан – да.
– Сам дурак! – крикнул он. – Пусть и не такой старый!
Иван сконфузился. Видимо, он обозвал Душана старым дураком.
– А притворяется глухим, – пробормотал он.
– Просто у него слух иначе работает. Знавал я человека, сорок лет проработавшего с отбойным молотком. Он на грохот не реагировал, зато слышал, как тараканы шуршали лапками.
– Это ваш дед, да? Он в монастыре строительными работами занимался чуть ли не полвека.
– Да. Сначала официально, числился здесь наемным работников, зарплату получал, а когда на пенсию ушел, просто по привычке.
– Или по душе?
– Или по душе, – не стал спорить Марко.
– Вы извините, меня там кто-то ждет…
– Да, и мне пора.
И они вместе покинули дворик. Вроде бы мирно. Но Марко не мог отделаться от чувства неприятия. Иван не просто перестал ему нравиться, он вызывал даже легкое омерзение. Впрочем, аббату шериф тоже поперек горла стоял. Но этому было объяснение. Он боялся. Но как будто не только Марко…
Глава 5
Она пришла на ИХ место. Походила возле кучи камней, обнесенной желтой лентой. Постояла у обрыва, глядя на солнце, тяжело опускающееся к горизонту. Забралась в грот, уселась на «стул», поставив на «стол» бутылку ликера, купленного по пути в церковной лавке. Да еще свечу.
Марианне хотелось побыть одной. А дома Елизавета. И соседка Агнес, зашедшая сообщить о том, что кто-то подпалил дерево желаний, да приглашенная сестрой Николаса за стол. К огромному удивлению Мари, та не отказалась. Села, выпила вина и завела разговор о чем-то интересном им обеим. О чем, Марианна не вникала. Она сказала, что ей нужно по делам, и покинула дом.
Мари зажгла свечу, открыла ликер. Он пах полынью. Марианна сделал глоток из горлышка. Вкусно. И совсем не напоминает абсент.
– Тук, тук, – услышала она и вздрогнула. В проеме, расставив руки, стоял Марко. – Можно к вам?
– Как вы тихо ходите… Я не слышала шагов.
– Так можно?
Она пожала плечами. Грот ей не принадлежал, как она могла сказать «нет»?
Марко вошел, опустился на «стул».
– Где Чак? – спросила Мари.
– Дома, спит. А ваша спутница?..
– Дома. – И со смешком: – Не спит. Пьет вино с моей заклятой соседкой.
– А вы решили в одиночестве?..
Мари сделала глоток из бутылки и протянула ее Марко:
– Составите компанию?
– Я не любитель крепкого алкоголя. Пиво только иногда пью.
– У нас говорят, не пьянства ради, здоровья для… В нашем случае психического.
Марко взял бутылку, сделал большой глоток. Закашлялся.
– Ой, гадость какая, – выдохнул он, восстановив дыхание. – Это же только в чай или кофе добавлять. Так пить нельзя.
– А мне нравится. – Мари отхлебнула еще.
– Вы поешьте хотя бы… – Марко скинул со спины объемный рюкзак, раскрыл его.
– Вы куда собрались с этой поклажей?
– В горы. Встречать рассвет. – Он достал бумажный пакет, в котором лежали бутерброды с колбасой. – Держите. – Он протянул один Мари, второй взял себе.
– И часто вы так… убегаете в горы?
– Не особо, но иногда желание побыть наедине с первозданной природой так одолевает, что я поддаюсь ему.
– Меня это желание буквально раздирает сейчас.
– Тогда вы выбрали не то место, где можно слиться с нею…
– Знаю, надо еще подняться, к «пупку».
– О нет, гораздо выше.
– И что там?
– Там как будто один во вселенной…
– Возьмите меня с собой?
– Идти далеко, а уже закат.
– Я смогу.
– Покажите обувь.
Марианна выставила вперед ноги.
– Кроссовки, хорошо, – одобрил Марко. – Тогда надо сейчас стартовать. Я бы до темноты точно дошел, а с вами…
– Вперед! – выпалила Мари, вскочив с камня. Свечку, мгновенно затушенную, и бутылку она сунула в сумку.
Марко пожал плечами:
– Хорошо, пойдемте, но чур, не ныть.
– Буду нема как рыба.
– Вот уж это тоже лишнее…
Они вышли на свет. Вернее, на его остатки. Солнце уже спряталось за горами, и все было в сумрачной дымке. Через полчаса непроглядный мрак накроет горы. Понимая это, Марианна бегом припустила к тропе.
– Нам не туда, – остановил ее Марко.
– Нет?
– Это более надежный, но долгий путь. А нам нужно спешить. Поэтому следуйте за мной.
И повел Марианну такой дорогой, о существовании которой она не догадывалась. Они карабкались, прыгали, обходили провалы или заросли. При этом разговаривали. О всякой ерунде.
– Какой ваш любимый фильм?
– «Ирония судьбы».
– Я такого не знаю.
– Это советский фильм. Классический. Его показывают в канун Нового года.
– О чем он?
– О любви.
– Расскажите сюжет…
– Его надо смотреть. Если хотите, я дам вам диск.
– Хочу.
– А какой фильм любите вы?
– Только не смейтесь.
– Постараюсь.
– «Смертельное оружие».
– С Мэлом Гибсоном? А что, хорошее кино. Особенно две первые части.
– А музыка? Что вы слушаете?
– Обожаю Пинк.
– Да, мощная артистка.
И вот так, за разговорами, дошли до места. Причем Марианна могла бы еще протопать километра три, хотя уже стемнело, но Марко сказал:
– Мы пришли.
Марианна огляделась, но не увидела ничего выдающегося. У «пупка» было гораздо живописнее.
– Тут на рассвете необыкновенно, – будто прочел ее мысли Марко. – А сейчас посредственно. Как везде. Горы ночью одинаковы. На мой взгляд, конечно… – Он открыл рюкзак и стал в нем копаться. – Я сейчас костер разведу, и будет уютнее.
На Марианне была рубаха с длинным рукавом. Но она взяла еще и джинсовую куртку, обвязав ее рукава вокруг талии. Пришло время надеть и ее. Было прохладно. И костер пришелся кстати. Когда огонь разгорелся, Марко разложил на камнях спальный мешок, достал плед. Усадив Марианну и укутав ее, стал навешивать над костром котелок.
– Вы собираетесь что-то готовить?
– Не что-то, а «сумку балканского пастуха». Вам нравится это блюдо?
Марианна знала его. И ела много раз. Сумка делалась из фарша, а в нее накладывалось все, что угодно, но обычно грибы с луком. Иногда овощи. Бывало, что крупа с зеленью. Но неизменно крышкой к кастрюльке из фарша служил кругляш помидора, накрытый куском сыра. В тавернах и ресторанах «сумки» готовились размером с блюдце от кофейной пары и в духовке. А тут огромная такая… котомка… почти как та, с которой Лизавета таскалась везде… и на костре.
