Максим Шаттам - Душа зла
Бролен покачал головой и поднял указательный палец, заметив:
— Все это так, но даже если перед нами — простая цитата, ему хватило ума понять, что именно он нам посылает, и вот это как раз и не вяжется с составленным мной профилем! Я полагал, что убийца — недалекий, убогий тип, асоциальный и страдающий паранойей, более того, возможно, даже неграмотный. Но в этом письме обе части имеют свое определенное значение, равно как и использование, что говорит о заведомой тонкости ума! Это ну никак не соответствует созданному нами образу преступника.
— Тогда, быть может, ваш профиль не совсем точен? — заметил Котленд не без некоторой иронии.
— Нет, я уверен, что нет. — Бролен размышлял несколько секунд, а потом добавил: — Нам написал другой человек. Сообщник или свидетель. Его послание ясно говорит, что он хочет «вести нас за собой», но куда и зачем? Может быть, он вовсе не сообщник, но знает, кто является убийцей, и хочет пошутить с нами, прежде чем выдаст нам его.
— В таком случае, откуда у него кровь жертвы? — спросил Митс.
— Не знаю, — признался Бролен. — Возможно, он был на месте преступления и проник в лесную сторожку, когда убийца ушел, а может быть, он — его партнер по этой смертельной игре, трудно сказать. Но я совершенно уверен: нам написал другой человек.
Митс и Салиндро снова переглянулись.
Последний, немного поколебавшись, положил руку на плечо Бролену:
— В таком случае, этот второй знает о существовании Джульет Лафайетт.
Бролен резко поднял голову и вопросительно посмотрел на своего пузатого друга.
— Сегодня утром она получила точно такое же послание, — как бы извиняясь, сказал Салиндро.
26
Полицейские вернулись в Портленд и устроились в кабинете Бролена. К ним только что присоединилась и Джульет. Полученное ею письмо полностью совпадало с тем, что держал в руках Бролен. Оно тоже было отправлено с центрального вокзала Портленда, с разницей в один день.
— Вы правильно сделали, что позвонили нам, — сказал Салиндро, обращаясь к девушке, — ваша помощь для нас поистине бесценна.
Джульет ничего не ответила. Она все еще находилась в шоке от известия, что убийца, давший о себе знать на прошлой неделе, теперь написал ей. Девушка не испытывала страха или беспокойства, ею владело одно чувство: непонимание. Почему она? Почему нельзя дать ей забыть всю эту историю, жертвой которой она была?
— Сожалею, но вам придется прервать на время занятия в университете, — предупредил ее Митс.
Джульет подняла на него свои сапфировые глаза. Прекрасные и блестящие, как драгоценные камни, но этот блеск был холодным.
— Никогда, — ответила она коротко.
— Послушайте, мисс Лафайетт, это слишком опасно, мы не знаем, не выбрал ли убийца вас в качестве следующей мишени, понимаете?
Бролен тут же подумал о том, что Митсу не хватает такта, он всегда был слишком прямолинейным: привыкнув допрашивать преступников, часто забывал, что имеет дело не только с ними. Многие полагали, что подобная манера поведения однажды помешает ему занять кресло начальника Криминального отдела.
Синие глаза девушки сверкали, как две восхитительные звезды, и Митс счел за благо не развивать дальше эту тему.
— Два человека будут рядом с вами постоянно, даже в университете, — сказал Салиндро.
Джульет гневно выдохнула:
— Сколько еще это продлится? А если вы не поймаете этого типа, я что, должна буду постоянно жить с телохранителями?
— Само собой, нет, — смущенно ответил Митс. — Мы…
Жестом руки она прервала его.
— Ну ладно, я… буду выходить из дома лишь в самых крайних случаях.
Митс кивнул в знак признательности, и Джульет встала. Она посмотрела в сторону Бролена, на щеке у которого красовался внушительных размеров синяк. Девушка хотела поговорить с ним, но наедине. Почему? Она и сама не знала, но ей это было необходимо. Джошуа она могла довериться, выговориться без смущения, вывалить ему все, что накопилось на душе, или просто забыться в тишине в его объятиях. Однако инспектор молча посмотрел на нее, ничем не выдав своих чувств.
Джульет уже открыла было рот, однако не нашла нужных слов: ни одно из них не выражало то, что ей хотелось сказать. На прощание она собиралась спросить, как себя чувствует челюсть инспектора — к счастью, ей сказали, что у Бролена повреждено лицо, но рана не слишком опасна — однако вовремя сдержалась. Джульет молча вышла из кабинета. В конце концов она чувствовала себя слишком уставшей, чтобы беседовать с инспектором; она хотела, чтобы тот просто обнял ее и крепко прижал к себе, не задавая никаких вопросов, ничего не говоря, просто сжав ее в объятиях и продержав так весь день и всю ночь. Однако Джульет знала, что это невозможно. Она вышла из Главного управления полиции и отправилась домой в сопровождении автомобиля охраны. Сейчас необходимо сделать так, чтобы никто ничего не узнал, особенно родители.
* * *Бролен приложил к щеке пакет со льдом и вновь внимательно пробежал глазами текст-послания.
Я очутился в сумрачном лесу,
Чей давний ужас в памяти несу!
Дождь не прекращался весь день, он стучал в оконное стекло, наигрывая таинственную мелодию.
«Лес внушает ему ужас, следовательно, он, скорее всего, присутствовал при убийстве, — подумал Бролен. — Так же он говорит об уходящем дне, стало быть, ему известен точный момент похищения, он знает, когда именно убийца привез еще живую жертву в лес».
Вспомнив о тропинке, по которой они шли вместе с Салиндро к заброшенной лачуге, Бролен медленно кивнул. «Нельзя, чтоб страх повелевал уму!» Он как будто говорит самому себе: на этом пути надо оставить всякий страх. Точно, он был свидетелем преступления, присутствовал там. Знает место и время — поскольку пишет про лес и уходящий день, — именно так все и было. Но самое ужасное: он ясно дает нам понять, что мы не узнаем всего, прежде чем доберемся до Ахерона.
— Кто-нибудь знает, что такое Ахерон и его печальные берега?
Бентли ответил так, словно речь шла о чем-то банальном, явно довольный тем, что наконец-то оказался полезен:
— Это подземная река, которую души мертвых пересекают, чтобы достигнуть Ада. По крайней мере, если верить греческой мифологии.
Объяснение не предвещало ничего хорошего.
Салиндро сделал глоток кипящего кофе:
— Почему он отправил одно письмо нам, а другое Джульет?
Не теряя своего олимпийского спокойствия, Бролен ответил с твердостью, изумившей всех присутствующих:
— Прежде всего надо понимать, что их двое. У нас есть убийца-психотик или, по крайней мере, импульсивный убийца смешанного типа, а также автор анонимного письма, который, кажется, неплохо осведомлен о нашем деле. Убийца идет по стопам Лиланда Бомонта, одной из жертв которого должна была стать Джульет, то есть она по-своему символизирует неудачу Лиланда.
Убийца, которого мы ищем, обезличивает своих жертв. Для него они не женщины, а простой объект наслаждения или даже средство перехода в иное состояние, он не испытывает к ним доверия, ему не интересна их личная жизнь. Оказавшись в его руках, вы не имеете никаких шансов, он не пощадит вас, поскольку в его мозгу вы — обыкновенный подручный инструмент. Что же касается письма, то его автор — человек, желающий поразвлечься, садист, пребывающий в поиске наслаждений, играя с нами. Да, он действительно садист, потому что прекрасно представляет себе, с кем имеет дело, и отдает себе отчет в том, какое зло он может причинять окружающим, но это не наш убийца. Последний калечит тело жертвы после смерти, забавляется с ним, потому что оно становится всего лишь вещью, отданной ему на забаву. Тогда как садист — ворон — склонен издеваться над жертвой до убийства, наблюдать за тем, как она страдает, полностью подчинять ее себе, радуясь, когда слышит ее крики, стоны и мольбы.
— Ты уверен, что убийца и автор письма — разные люди? — спросил Митс, не очень доверявший выводам, основанным на подобных эмпирических предположениях.
Бролен уверенно кивнул:
— Убийца — недалекий тип, которого питают его собственные фантазии о смерти и ненависти, они-то и направляют его сексуальные порывы. Наверняка это человек, у которого было неблагополучное детство, исполненное страданий, человек одинокий и, быть может, отвергнутый всеми. В отличие от него, автор письма — будем называть его Ворон — более рассудителен, умен и, отправляя нам это таинственное послание, он, думаю, хотел избавиться от зла, живущего в нем. Быть может, он стал свидетелем преступления или, как минимум, знаком с преступником. И все же он не дает нам никакой точной информации, наоборот, изъясняется слишком загадочно. Вполне вероятно, что ему нравится игра, и, будучи отъявленным садистом, он совершенно не желает называть нам имя убийцы: его цель — позабавиться с нами, показав нам свою проницательность и хитрость. Текст послания написан очень качественно, что подчеркивает интеллект автора, это не просто какой-нибудь несчастный лузер.
