Максим Шаттам - Душа зла
После гибели Лиланда Бомонта, естественно, проводилось расследование, которое быстро установило, что тот, без сомнения, является Портлендским Палачом и автором трех убийств. В самые короткие сроки следствие было закрыто, улик оказалось очень много, не говоря уже о свидетельских показаниях Джульет. Однако биографии самого Лиланда тогда уделили очень мало внимания: его отца допросили, но не смогли добиться от него ничего путного — тот оказался человеком очень недалеким. Биография убийцы была составлена лишь в общих чертах, и этого явно недоставало, чтобы изучить причины, толкнувшие парня на совершение преступлений; тем более что вскоре различные государственные органы, принимавшие участие в расследовании, сосредоточились на других сторонах дела. Обычно именно в это время пальму первенства перехватывает пресса. Всегда находятся журналисты, которые решают сделать репортаж или написать книгу по результатам дела Однако серийных убийц в мире стало так много, что они перестали будоражить аппетит журналистов; потому-то их и не заинтересовал тот, кто убил «только» трех человек — бывают ведь и намного более страшные.
Размышляя об этом, Бролен не удивился, что сведения, которые он только что узнал, до сих пор никого не волновали. Разве кто-то взял на себя труд допросить всех коллег Лиланда? Зачем, ведь все доказательства его вины и так очевидны! Его собственный отец, узнав про то, что сделал сын, выглядел удивленным, он попросил, чтобы его на часок оставили вместе с парнем, дабы он смог вставить тому пистон. Пришлось полдня втолковывать ему, что его сын мертв. Никто не стал присматриваться к нему самому — те, кто вел следствие, сочли это излишними хлопотами.
Теребя в кармане связку ключей, Бролен повернул и пошел дальше. В этот момент в его кармане завибрировал мобильник.
— Бролен, слушаю.
— Джош, тебе надо срочно вернуться сюда.
Инспектор узнал голос Ларри Салиндро. Тот был невероятно возбужден.
— Что случилось, Ларри?
— Мы получили письмо. От убийцы.
Между мужчинами повисло искрящееся напряжением молчание.
— Вы уверены, что это он? — спросил наконец Бролен.
Тень от облака накрыла инспектора.
— На самом деле письмо пришло вчера, и на нем — капли засохшей крови; Митс сразу же, до того как все нам рассказал, отправил его на анализ. Ему не хотелось направлять нас по ложному следу — вдруг речь шла о чьей-то дурацкой шутке. Из лаборатории только что прислали результаты: на письме кровь жертвы из леса. Экспертиза ДНК показала 100-процентное совпадение, старик.
— Положите его в прохладное место, я буду через час.
Бролен убрал телефон в карман…
И заметил над собой какую-то тень. Одновременно раздался щелчок.
Повинуясь инстинкту самосохранения, усиленному профессиональной подготовкой, инспектор бросил взгляд вверх, все его мышцы напряглись.
На Бролена летела гигантская масса автомобильного лома.
Две тонны искореженного металла с грохотом сорвались с крана.
Еще мгновение — и эта масса его раздавит.
23
Джульет налила себе еще немного чая. Пока ей приходилось много работать, она пила чай целыми литрами, это помогало сохранить ясный ум и настроить себя на тот объем работы, который ее ожидал. Фруктовый чай распространял по комнате приятный аромат. От мерного жужжания компьютера у девушки началась мигрень. Она встала, решив сделать паузу.
Как и предупреждал ее Джошуа Бролен, журналисты устали долго караулить ее, и, вернувшись домой в воскресенье вечером, она никого не застала возле своей виллы. Никого, кроме двух полицейских в автомобиле. К счастью, они были в штатском и не привлекали внимания соседей. Если ей немного повезет, она сможет жить дальше спокойно — так, чтобы никто не заметил двух ее телохранителей. В понедельник она была в университете на лекциях, где ей пришлось выйти через черный вход, дабы разминуться с репортером местного телеканала, поджидавшего ее снаружи. А сегодня ей не надо было ехать в универ, и она усердно занималась дома, стараясь наверстать упущенное.
В полдень Джульет приготовила легкий обед и задумалась, не отнести ли часть еды дежурившим полицейским. В конце концов, она видела это в кино — почему бы не сделать это в реальности? Сложив всего понемногу на поднос, она заодно поставила туда две бутылки холодного пива — безалкогольного, потому что «на службе нельзя». Мужчины, которые как раз стали распаковывать из целлофана свои тощие сэндвичи, очень обрадовались и горячо поблагодарили ее.
Возвращаясь домой, она мимоходом забрала почту и погладила Рузвельта, соседского лабрадора.
Вернувшись в гостиную, Джульет разожгла в камине огонь, чтобы как следует прогреть воздух в доме. Затем стала бесцельно переключать телеканалы: программы навевали тоску.
Джульет снова собралась было взяться за учебники, когда вспомнила про почту, лежавшую на кухонном столике, — она забыла ее открыть.
Счета, рекламные листовки, убеждающие, что наступил ваш счастливый час и вы выиграли миллион долларов, да еще письмо без каких-либо пометок на конверте, похожее на деловое. Джульет открыла его и обнаружила внутри простой листок, распечатанный на принтере и усеянный множеством капелек красных чернил:
Позволь мне первому произнести:
Твоим проводником я верным буду,
Чтоб ты могла идти за мной повсюду,
Не сбившись с вожделенного пути.
Я очутился в сумрачном лесу,
Чей давний ужас в памяти несу!
День уходил, и неба воздух темный
Земные твари уводил ко сну.
Нельзя, чтоб страх повелевал уму!
Здесь нужно, чтоб душа была тверда,
Здесь страх не должен подавать совета.
И он ответил: «Ты увидишь сам,
Когда мы шаг приблизим к Ахерону
И подойдем к печальным берегам».[15]
Джульет дважды перечитала текст, прежде чем у нее зародилось странное, неприятное ощущение.
Капельки были отнюдь не следами красных чернил…
24
Мышцы напряглись до предела, когда Бролен увидел, как сверху на него обрушивается гора автомобилей.
Еще мгновение — и эта масса его раздавит.
Повернув испачканное грязью лицо, Бролен медленно поднял голову и обнаружил, что крыло автомобиля врезалось в землю в пяти сантиметрах от его щеки. Ему едва хватило времени отпрыгнуть в сторону, когда две тонны стали рухнули на землю. Не теряя времени, Джошуа перекатился в грязи, стараясь спрятаться за грудой обломков, и встал на колено, вытаскивая «глок». Дождь барабанил по искореженной крыше автомобиля.
Длинная стрела крана замерла неподвижно.
Бролен чувствовал, как растет у него внутри напряжение, адреналин устремился во все уголки тела Одним прыжком он вскочил на ноги и стал перебегать от одной груды металла к другой, намереваясь достичь конца прохода. Наконец он обнаружил то, что искал: пресс и рядом с ним — кран. С крана только что спустился человек небольшого роста с козлиной бородкой и бакенбардами, наполовину скрывавшими его покрытые оспинами от угрей щеки.
Мужчина сразу же заметил Бролена.
Быстрый, словно хищник саванны, незнакомец, как сумасшедший, рванул прочь, затем свернул налево, двигаясь к выходу со стоянки. Продолжая крепко сжимать в руке «глок», Бролен бросился вслед за ним; он выжимал из себя все, что мог. Мужчина, которого он преследовал, был шустрым, он бежал намного быстрее инспектора, и не оставалось никаких сомнений, что он сможет оторваться от преследователя.
Бролен, тяжело дыша, крикнул:
— Полиция! Не двигаться!
Но мужчина продолжал бежать дальше, он уже почти достиг цепочки пустых машин, когда Бролен решил выстрелить. Он был хорошим стрелком, особенно из «глока», при стрельбе из которого не бывает отдачи, что позволяет попадать в цель даже новичкам, однако нервное напряжение сыграло против него. Он задыхался, был слишком возбужден погоней, кроме того, ему приходилось стрелять по движущейся мишени. Поэтому он рисковал нанести убегавшему гораздо более серьезные повреждения, чем хотел: например, попасть в позвоночник, целясь в ногу.
Он нажал на курок, подняв пистолет вверх.
Мужчина никак не отреагировал на выстрел и исчез за грудой металла.
Бролен выругался и побежал дальше. Держа оружие в руке, он действовал на пределе своих возможностей. Дождь стучал по стальным корпусам машин, колотил по лужам, отчего шаги убегавшего были совсем не слышны. Бролен прижался к автоцистерне, терпеливо ожидавшей своего часа, и медленно двинулся вдоль нее, приближаясь к тому ее краю, за которым скрылся нападавший.
