Роберт Стоун - Перейти грань
Произнеся это, Торн посмотрел на Энн, желая убедиться, что его слова позабавили ее. Они заказали еще бутылку того же вина.
"Если Торн соблазнит ее, — думал Стрикланд, — придется искать способ, как отразить это в фильме". Мысль об этом не доставляла ему удовольствия, и он решил отнести ее к разряду маловероятных.
— Я имел в виду его личность, — пояснил Даффи. — То, как в одном человеке может воплотиться все лучшее, что есть в Америке.
В этот момент Браун ("К его чести", — подумал Стрикланд), не выдержал:
— Дайте мне передохнуть, Даффи.
Когда Браун увидел, что все ждут продолжения, он принялся рассказывать им о пробном выходе в море. Вместе с Фанелли и Кроуфордом они прошли на «Ноне» до точки восточнее Блок-Айленд и назад, совершив таким образом трехдневный вояж. "В один из моментов похода, — сказал Браун, — я свалился за борт".
— Где это случилось, Оуэн? — спросила Энн.
— Возле Бриджпорта, мне кажется.
— Где же еще? — воскликнул Гарри, и все засмеялись.
Пока Браун рассказывал им историю пробного плавания, Стрикланд поймал себя на том, что опять наблюдает за Энн. Она пропустила уже изрядное количество вина. Но, продолжая флиртовать с Торном, она избегала глядеть на Стрикланда, так, по крайней мере, ему показалось. "Возможно, — подумал он, — это хороший признак". Он уже начинал выходить из себя, наблюдая, как Торн ее обольщает.
— И что же она будет делать, — игриво спросил Гарри у Брауна, — пока вы будете в море?
Энн поспешила ответить сама:
— Я думаю, что буду читать "Войну и мир". Каждый вечер понемногу.
— Вы д… должны читать ее оба, — пришел ей на помощь Стрикланд. — Тогда вы сможете обсудить книгу, когда он вернется. — Он улыбнулся, чтобы показать, что пошутил. Компания игнорировала его.
После кофе Браун объявил, что это все, на что он способен по части празднования. Энн тут же встала.
— Да, — поддержала она мужа, — мы лучше пойдем. — Стрикланду показалось, что это было сказано не без колебания и некоторого сожаления.
— Возьмите мою машину, — предложил Гарри. — Я остаюсь в городе.
— Спасибо, Гарри, — ответил Браун. — Мы можем подбросить кого-нибудь?
— Можете подбросить меня, — вмешался Стрикланд. Он слегка опьянел. Ему следовало хотя бы поинтересоваться, каким путем они поедут.
Сев в машину, они поехали к Триборо-Бридж, избрав маршрут через Хеллз-Китчен. Оуэн Браун сослался на усталость и заснул, откинувшись головой на спинку сиденья. Какое-то время Энн массировала плечи своему мужу.
Сидя рядом с Энн почти в полной темноте, Стрикланд чувствовал, что она устала. Он жалел, что поехал и что, находясь столь близко от нее, был так далек от всего в ее жизни. Он думал, что, наверное, никогда не будет ближе к ней. При этой мысли его охватывало чувство одиночества и злости.
Один раз, когда они остановились перед светофором на пересечении Тридцать четвертой улицы и Десятой авеню, ему удалось незаметно окинуть ее долгим взглядом. Ее блестящие шелковистые волосы были схвачены сзади лентой. Глаза светились викинговой синевой, с кельтским оттенком. Выразительное, волевое и строгое лицо удивительным образом смягчала улыбка. Броская, незаметно соединявшая в себе мужское и женское начало дорафаэлева красота, повергавшая его в смущение, с которым он не мог справиться.
Стрикланд не понимал, как ей удалось столь сильно завладеть его воображением. Его всегда тянуло к натурам загадочным и порочным. Ни к тем, ни к другим Энн Браун не относилась. Никто и никогда не учил ее искусству лжи и притворства. Ничто конкретное в ней не взывало к его чувствам. И в то же время все в ней было желанным.
Они поговорили немного о винах. Когда подъехали к дому Стрикланда, она вышла и проводила его до входа. Дождь прекратился.
— Я хотела бы поговорить с вами. — Энн, произнеся это, покраснела и заколебалась. — Нам надо побеседовать при случае.
— Конечно, — откликнулся Стрикланд. — Нам надо.
— Я раздумывала над вашим фильмом о Вьетнаме. Вы ведь определенно не на нашей стороне, так?
— Определенно не на нашей.
— В фильме есть что-то очень смешное. Я имею в виду смех сквозь слезы. Вы умеете убеждать своими фильмами.
— Да?
— Да. Но в нашем случае вы на нашей стороне? — спросила она. — Вы не собираетесь выставить нас на посмешище?
Он попытался ответить, но не справился с речью. Когда он все же заговорил, запинаясь на каждом без исключения согласном, это была не речь, а сплошное мычание, которое он к тому же еще и не мог остановить.
— О, извините! — Она неожиданно рассмеялась, зажимая рот рукой, понимая, что ведет себя глупо. — Извините, ради Бога.
— Ничего. — Стрикланд был не в обиде. — Все нормально.
— Нам действительно надо поговорить. — Она старалась придать своему лицу серьезное выражение.
— Несомненно, — откликнулся Стрикланд.
Дома он налил себе виски и стоял перед круглым окном, прижавшись к стеклу лбом. Осушив стакан, набрал номер Памелы и оставил сообщение на ее автоответчике с просьбой прийти к нему. Затем налил второй стакан, набрал ее номер опять и произнес:
— Забудь об этом.
24
Кит Фанелли с женой Сильвией и трехлетним сынишкой Джейсоном жили в Тоттенвилле на южном берегу острова Статен. Они занимали отдельный скромный домин, покрашенный в желтый цвет, правда, фасад был отделан серебристой краской. В удобном дворике за домом стояли портативный мангал и садовый деревянный столик.
Сильвия, как обнаружил Стрикланд, была маленькой жгучей брюнеткой, говорившей с первозданным бруклинским акцентом, который уже почти невозможно услышать в самом Бруклине. Сынишка Джейсон учился жевать резинку и говорить так, как мать.
— Мне кажется, что он чокнутый, этот парень, — заявила Сильвия, имея в виду Брауна. — Он хочет проплыть вокруг земли? Вот уж чему не бывать! — Она повернулась к мужу, чтобы призвать его в свидетели. — Правда, милый?
Фанелли едва заметно кивнул, не глядя в ее сторону.
— Он помешанный, — продолжала Сильвия. — Это я вам точно говорю.
— Почему ты не идешь в парк? — спросил у нее Фанелли.
Стрикланд нанес визит Фанелли в один из дней, наполненных ароматами бабьего лета. Джим Кроуфорд, напарник Фанелли на верфи, тоже прибыл сюда из Джерси, где жил в собственном доме. Стрикланд привез с собой бутылку чистого шотландского виски и две упаковки сигарет. Под рубашкой он пристроил крошечный диктофон «максвелл». Оба его собеседника наотрез отказались говорить перед камерой, и он предложил им побеседовать без протокола. Оценку своих действий с точки зрения их законности Стрикланд решил отложить на потом.
Мужчины потягивали виски и наблюдали, как Сильвия учит Джейсона жевать резинку.
— Смотри, не глотай ее. Нет, нет, нет!
— Эй, — не выдержал Фанелли, — Сильвия, ну сколько можно?
— Да, — обиженно отозвалась Сильвия, — да, да. Его никогда не бывает дома, — она обращалась к Стрикланду. — А когда он появляется, мы должны отправляться на все четыре стороны.
Когда Сильвия с малышом отправилась в парк, Стрикланд подлил всем еще выпивку.
— Вопрос вот в чем, — обратился он к ним, — может ли тот парень победить?
Фанелли с Кроуфордом обменялись быстрыми взглядами, и каждый из них сделал глоток.
— Он жулик, — убежденно произнес Фанелли и взглянул на них так, будто собирался отстаивать сказанное кулаками. — Вот кто он такой.
— Я бы не стал утверждать, что он не может победить. — Кроуфорд говорил с тем северо-восточным акцентом, который так нравился Стрикланду. Ему оставалось только уповать на то, что диктофон не подведет его.
— Нет, — воскликнул Фанелли. — Он всего-навсего дутый артист.
Кроуфорд пожал плечами.
— Эй, — упорствовал Фанелли, — да брось ты. Браун? Ни в жизнь он не победит.
— Все может быть, — стоял на своем Кроуфорд. Фанелли презрительно оттопырил губу.
— Почему вы так считаете? — спросил Стрикланд у Кроуфорда.
— Мне кажется, он на самом деле жаждет победить. Я хочу сказать, что ни на что другое он не согласен.
— Черт тебя побери, приятель, — тянул свое Фанелли. — Да он же слабак.
Кроуфорд снова пожал плечами. Фанелли повернулся к Стрикланду, взывая к его разуму.
— Он сопляк. — Фанелли так разошелся, что даже сорвался на визг. — Этот паршивый торгаш даже торговать толком не умеет. Вот что я слышал. Я слышал, что это Гарри Торн проталкивает парня на эту гонку. А Гарри Торн сам ни ухом, ни рылом в парусном спорте. Гарри Торн начинал в стекольном бизнесе. И в итоге ни черта не разбирается ни в том и ни в этом.
— Он похож на плохого офицера. — Кроуфорд изъяснялся спокойно. — Браун, то бишь. Ура, вперед, победим или умрем. Оказавшись под таким, не обрадуешься. Вот какая чушь собачья. Иногда такие побеждают, иногда — умирают. И тебя тащат с собой погибнуть.
