Майкл Дибдин - Медуза
Ему пришлось не меньше часа провисеть на телефоне в своем гостиничном номере в Лугано, обзванивая сотрудников газеты «Унита» и полицейского управления Милана, прежде чем удалось установить имя и адрес журналиста, которого Марта помнила не то как Брандони, не то как Брандини. Звонок в министерство сократил бы время поиска до нескольких минут, но риск был слишком велик: его местонахождение могли засечь.
Лука Бранделли посмотрел на Дзена в изумлении.
– Леонардо Ферреро? Вот уж не ожидал когда-нибудь снова услышать это имя.
– Так значит, вы его знали?
Бранделли сделал уточняющий жест.
– Мы встречались. Однажды. Давным-давно.
– При каких обстоятельствах?
– Одну минуту. Вы хотите, чтобы я опознал тело?
Дзен помолчал, потом пожал плечами.
– Почему бы нет? Едва ли вам это будет так уж тяжело.
Он достал из кармана конверт, извлек из него фотографии, сделанные австрийским спелеологом, и протянул их Бранделли. Тот нахмурился.
– Где это снято?
– На месте происшествия, там, где труп был найден. Они не очень четкие, к сожалению, и лица не видно. Но от него в любом случае не так уж много осталось, как мне сказали в больнице в Больцано.
– В Больцано?
– Туда увезли труп. Его нашли в заброшенном военном туннеле в Доломитовых горах. Вы, должно быть, слышали об этом по телевидению, хотя теперь эта новость уже, можно сказать, отмерла. Или была умерщвлена.
Бранделли вернул Дзену снимки.
– Бессмыслица какая-то, – со всей определенностью констатировал он. – Насколько мне известно, лейтенант Леонардо Ферреро погиб над Адриатикой во время крушения военного самолета, на котором летел в Триест.
Дзен утвердительно кивнул.
– Согласно официальным данным, Ферреро действительно стал жертвой этого несчастного случая.
– Я не стал бы так определенно утверждать, что это был несчастный случай, но это уже другой вопрос.
– Тем не менее человек, который не преследует никаких политических целей, а имеет к этому делу сугубо личный интерес, уверяет, будто тело, недавно обнаруженное при обстоятельствах, о которых я уже говорил, принадлежит лейтенанту Ферреро. А ведь от Адриатики до Доломитовых гор куда как далеко, к тому же тело нашли на глубине около двухсот метров под землей.
– Значит, этот человек ошибается. Или он сумасшедший. Желает привлечь к себе внимание. А какие доказательства он представил?
– Говорит, что является кровным родственником Ферреро, и анализ ДНК это подтвердит.
– Так пусть сделают анализ.
Дзен поставил чашку на блюдце и попытался откинуться на спинку дивана, однако тот немедленно стал его заглатывать. Дзен не без труда вырвался из диванной утробы и отодвинулся на край.
– К сожалению, это невозможно. Неделю назад карабинеры в четыре часа утра совершили налет на больницу в Больцано, изъяли труп вместе с аудиозаписью предварительного вскрытия и увезли в неизвестном направлении. Министерство обороны уверяет, что жертва – солдат, умерший от действия нервно-паралитического газа, который испытывали в ходе учений, и что его оставили на месте происшествия в целях безопасности: для предотвращения утечки газа пораженную часть туннеля сразу завалили с помощью взрыва. Только вот не была она завалена. Несколько спелеологов спокойно добрались туда, и я сам впоследствии спустился с одним из них и осмотрел место. Короче, дело это имеет все признаки еще одной из наших маленьких «итальянских тайн». Вот я и хотел узнать, не можете ли вы пролить на нее хоть какой-то свет?
Дзен поерзал, сидя на краю дивана, пытаясь найти более удобное положение. На кофейном столе из стекла и стали стояла пепельница, он достал сигареты и вопросительно взглянул на хозяина. Тот сделал красноречивый жест – зачем, мол, спрашивать.
– Это было так давно…
– Вот-вот, именно это все и твердят.
Бранделли встал.
– А я как раз хотел кое-что добавить. Пойду-ка принесу свое досье по этому делу.
Он вернулся меньше чем через минуту с тонкой папкой желтовато-коричневого цвета.
– Полицейский рейд, о котором я упоминал, не был для меня полным сюрпризом, – сказал Бранделли, снова усаживаясь в кресло. – Поэтому я заранее принял меры предосторожности и спрятал самые деликатные материалы в банковском сейфе.
Пока Бранделли быстро перелистывал содержимое папки, Дзен докурил сигарету и потушил окурок.
– Хорошо! – воскликнул журналист. – Я освежил память и готов сделать для вас обзор основных фактов. Не для протокола, конечно, поскольку, напоминаю, соответствующего ордера у вас нет.
– Прекрасно. Я сам действую вне протокола.
– Интересно. Я, разумеется, знаю, что полицейские нередко так поступают, но прежде они никогда не обращались ко мне за помощью. В сущности, они всегда держали меня за врага.
Дзен кивнул.
– Времена меняются, – сказал он. – Вполне вероятно, что в этом случае наши интересы в конце концов совпадут.
Бранделли налил обоим еще чаю.
– Вы меня удивляете, доктор. А человека моего возраста удивить не просто. Ладно, продолжим. Это был 1973 год, я работал в газете «Унита» и успел приобрести репутацию сотрудника, занимающегося журналистскими расследованиями. Благодаря некоторым статьям я был удостоен высшей профессиональной награды: меня неоднократно обещали убить. Однажды я получил очередное телефонное сообщение. На сей раз звонивший утверждал, что располагает информацией по делу высочайшей государственной важности, и хотел условиться о месте и времени встречи. Встретиться мы должны были в Вероне в один из выходных вечеров. На этом он категорически настаивал.
– И вы решили, что это – в отличие от предыдущих неконкретных угроз – инсценировка, задуманная, чтобы действительно вас убить.
– Именно. Верона в те времена, да и впоследствии, слыла рассадником неофашизма, и меня удивило, почему убийца или его наниматели об этом не подумали. Тем не менее я не хотел спугнуть звонившего и упустить шанс заполучить сенсацию, поэтому назначил встречу в пиццерии на пьяцца Бра. Разумеется, я не собирался идти туда один и заручился помощью кое-кого из своих веронских товарищей, которые должны были загодя установить наблюдение за местом нашей встречи и дать мне знать, что там происходит. Они сообщили, что в назначенный срок в пиццерии появился молодой человек. Он очень нервничал и был явно озабочен. Прождал полчаса, внимательно вглядываясь в каждого входившего. Когда он ушел, мои товарищи незаметно последовали за ним. Пунктом его назначения оказались казармы местного гарнизона.
Дзен поставил чашку и закурил новую сигарету:
– Это, несомненно, напомнило вам способ, которым в Индии ловят тигров-людоедов, – подхватил он. – Охотники привязывают козла к колышку и, когда тигр к нему подбирается, выскакивают из засады и стреляют.
Бранделли просиял.
– Наши мысли развиваются в одном направлении, доктор Дзен. Мой «связной» был козлом, я – тигром, но, поскольку в тот вечер я не клюнул на приманку, охотники тоже себя не обнаружили. Однако через несколько дней этот человек позвонил снова. Я извинился за то, что не смог прибыть на нашу встречу, и мы договорились о новой. Он сказал, что его дело – чрезвычайной срочности и жизненной важности и что он собирается открыть мне шокирующие факты, которые ужаснут общественность. – Бранделли пожал плечами. – Конечно, риск оставался, но интонация голоса моего собеседника убедила меня, что он либо профессиональный актер, либо говорит правду. Так или иначе, мы встретились. И первое, что он сообщил, как только мы обменялись условными паролями, – что он офицер и действует по приказу.
Дзен пристально посмотрел на хозяина дома.
– И вы ему поверили?
– Да, я ему поверил. Его манера держаться свидетельствовала о том, что он действительно исполнительный подчиненный, выполняющий свой служебный долг независимо от собственных чувств и мнений. Он не проявлял никаких видимых политических пристрастий и личной заинтересованности. Напротив, оставался абсолютно невозмутимым на протяжении всего разговора. Его роль сводилась всего лишь к роли посредника, посыльного, выполняющего полученный приказ.
Дзен удивленно поднял бровь.
– Он рассказал мне о существовании внутри вооруженных сил параллельной структуры, в которую входили избранные офицеры, организованные в ячейки по четыре человека в каждой. Только один из четверки имел доступ к следующему уровню командования, и ни один не был связан с кем бы то ни было из членов других ячеек.
– Иными словами – классическая конспиративная модель.
– Да. Изобретение большевиков. Мой информатор утверждал, что пославший его старший офицер был членом одной из таких ячеек, но со временем разочаровался в задачах организации и счел своим долгом разоблачить перед обществом цель заговора, прежде чем тот будет осуществлен. Однако, поскольку за ним неусыпно следят, он вынужден действовать через посредника.
