Борис Бабкин - Формула счастья – рецепт беды
– Бери, что более-менее приличное, и уходим. – Он стал обыскивать квартиру.
– Зачем ты ее убил? – нервно спросила Маргарита.
– Она сказала нам, – он вытаскивал из стопки простыней в шкафу пачку сторублевок, – и твоей знакомой. И скажет еще кому-нибудь. Милиции, например. Пошли.
– Ты уверен, что она мертва? – спросила Маргарита.
– Да. – Керим вышел.
Она, посмотрев ему вслед, быстро подошла к телу и приложила пальцы к запястью. Пульса не было.
– Да готова она, – услышала Маргарита голос Керима.
– Остальных двух можно вычеркивать, – сказала Рената.
– Нашли ту, которая может знать? – спросил Хасан.
– Да. Живет под Пушкином. Нелли Новицкая. Ее муж занимается рыбным бизнесом, и его там наверняка знают.
– Она мертва? – спросил Хасан.
– К ней заходила соседка, – недовольно отозвался мускулистый молодой мужчина, – и мы не смогли…
– Она вас запомнила, – гневно проговорил Хасан, – и вас видела соседка. А вы…
– Нина Петровна представила меня как племянницу с мужем, – улыбнулась Рената. – Она сама не хочет, чтоб знали истинную причину нашего визита.
– Но к ней могут прийти и люди Джамаля, – процедил Хасан. – Впрочем, уже ничего не изменишь. Поедете в Пушкино и найдете эту женщину. Узнайте адрес Марковского. Цена любая. Не убивать, это опасно. А вот эту женщину надо было ликвидировать. Значит, говорите, остальных можно вычеркивать?
– Да, – кивнул мужчина.
– Были двое, – недовольно сообщил Керим. – Судя по тому, что женщина была ее знакомая, – кивнул он на Маргариту. – Джамаль тоже получил сведения о бывших секретаршах Марковского. Значит, мы вышли на осведомленных людей. Мы поехали, – сказал Керим.
– Возьми людей, – приказал собеседник.
– Зачем звал? – спросил, выпив рюмку коньяку, Гродницкий.
– Я тебе уже все объяснил, – ответил Асташин.
– Знаешь, Аркаша, я что-то очень слабо верю в эту «Формулу счастья». Насколько я помню, и ты, и Юдин, и Тарпинов пытались получить наркотик из обычных сорняков.
– Его уже пробовали. Он сильнее самого дорогого наркотика и не вызывает привыкания. Нужен вундеркинд.
– Ты рассказывал об этом студенте и о том, что пытался уговорить его создать новый наркотик. Но я не понимаю, как получилось, что наркотик даже пробовали, а…
– Мы улетали в Германию, – недовольно перебил Асташин, – и я, и Тарпинов, и Юдин. Кстати, ты тогда был болен.
– Да, я в то время попал в поле зрения МВД, и меня чуть было не осудили за торговлю наркотиками. Но, слава тебе, Господи, – он перекрестился, – сия чаша миновала меня, я остался в стороне. И даже свидетелем не был. Значит, ты гарантируешь.
– Ручаюсь головой.
– Оказывается, это очень серьезно, – пробормотал Гродницкий. – И чем же я могу тебе помочь?
– Твои связи, твои знакомства.
– Да, я и узнал о новом наркотике не от тебя. Об этом знают уже и в Штатах. И я устроил так, что одному уголовному авторитету позвонили из Америки. Сначала у меня были другие планы относительно этого Колуна. Братве на зону я посылал наркоту. Мне это надоело, я терял приличные деньги и искал способ избавления от Колуна. Убивать, учитывая его авторитет, опасно. И я нашел простой способ. Колуну пятьдесят четыре, из них тридцать два он провел на нарах. Я подсунул ему талантливую соблазнительницу. Он как мужик очень слаб. Анна ему деликатно посоветовала принимать чудо-лекарство из Гонконга. В том лекарстве была приличная доза дури. Колун, того не понимая, сел на иглу. Он молниеносно отреагировал на звонок из Штатов и вызвал к себе Трясину. Его, кстати, должны были здесь убить. С Колуном разберутся цыгане, он им давно дорогу перешел. – Гродницкий рассмеялся. – А сейчас нужно найти Антонова.
– В Москве его нет. – Асташин покачал головой. – Вот что получилось, он…
– Я это уже слышал. А кто такой Яков?
– Адвокат, Яков Борисович Марковский.
– Но Марковский спас меня тогда. А ты ничего не путаешь? Марковский никогда в жизни не станет заниматься наркотиками.
– Да тут другая история, благодарность виной всему.
– Благодарность? – переспросил Гродницкий. – Расскажи.
– А вы невеселы, – заметила Зоя. – Что-то случилось?
– Да так, – ответил Олег, – мелочь.
– Знаете, Олег, мелочь на таких, как вы, не действует.
– А ты психолог, – криво улыбнулся Олег.
– Вы, я вижу, хороший человек. Плохой не стал бы так говорить с мачехой. Обычно все стараются с ней заигрывать. У меня полгода назад был жених. По крайней мере все так считали, и я в том числе. Однажды я вернулась домой раньше, чем обычно. После тренировки мой жених обычно встречал меня. Но в тот раз я ушла раньше. Вхожу в дом… – Она замолчала.
– А он спит с твоей мачехой, – продолжил за нее Олег.
Девушка кивнула.
– Знаете, Олег, я бы убила его. Папа узнал об этом, но ничего не изменилось. Потому что Славкин отец банкир. Я хотела покончить с собой, потому что поняла – я никому не нужна. Стала писать записку, в которой все рассказала и про папины операции с наркотиками, и про то, как он и его коллеги по работе Юдин и Тарпинов который год пытаются получить новый наркотик. И тут услышала плач. В соседней комнате Варвара разговаривала по телефону со своей матерью, которая тяжело больна. Варя почти все деньги отсылает ей. А тут мачеха захотела ее выгнать. Поэтому я и осталась жить. Это очень важно, когда ты кому-то нужен. А потом я даже испугалась – чуть не убила себя, а из-за чего? Видела я потом своего бывшего жениха и подумала: неужели я с ним целовалась?
– Иногда после поцелуев дети появляются, – заметил Олег.
– До этого у нас не дошло. А теперь, все-таки что произошло у вас?
– Меня хотят использовать, а я этого терпеть не могу. Ты говорила, что твой батя вместе с кем-то пытался синтезировать новый наркотик. И что, получилось?
– Не у них. Я говорила вам о студенте. А сейчас, – она оглянулась, – ищут его. Скажу прямо – если бы я точно знала, что отец продавал наркотики, я бы обратилась в милицию. Я ненавижу его и мачеху. Иногда готова убить их. Отец женился вскоре после маминой смерти. Мама умерла от рака. Я видела, что отец ждет ее смерти. Да и я думала – скорее бы умерла. Все гуляли, а меня заставляли… – не договорив, Зоя заплакала.
– Перестань, – попросил Олег. – Тебя можно понять. А почему отец не нанял сиделку?
– Да ему было наплевать и на маму, и на меня. Еще есть какой-то Бешкович, любовник Елены. Но их связывает что-то еще, а вот что, я не знаю. Отец не догадывается о связи Елены с Бешковичем. Впрочем, может, и знает. Но понимаете, Олег, сейчас разыскивают этого студента, Евгения Антонова. И я боюсь представить, что с ним будет, когда его найдут. Раз он прячется, значит, боится.
– Постой-ка. А зачем ты это говоришь мне?
– Я никогда никому про это не говорила, – тихо ответила Зоя, – а очень хочется…
– Вот что, Зоя, ты забудь об этом. И постарайся отсюда уехать, лучше вообще из города. Чем скорее ты это сделаешь, тем будет лучше. И никому ничего не говори об этом. Твой отец предложил мне бабки, но я не продаюсь.
– Я знаю, убили Тарпинова, и мне кажется, что это убийство организовал отец. По крайней мере я слышала его разговор с приезжим из Санкт-Петербурга. Это и есть твой хозяин?
– Да, хозяин. Понимаешь, Гродницкий спас мою мать. Она попала в автокатастрофу, и он, рискуя собой, вытащил ее из горящей машины. Потом помог и мне. Я чуть было не угодил в тюрьму на приличный срок. Он меня вытащил. Меня ранили в Чечне, и все, армия закончилась. Я не знал, чем заняться, а тут он меня к себе взял. Конечно, я понимал, что не кирпичи грузить придется, а что-то незаконное, но тогда мне плевать было на все. Мама умерла, отца я совсем не знал. А у Гродницкого числился телохранителем. В общем, все, хватит, а то, блин, как на исповеди. Но ты запомни, что я тебе сказал – никогда и никому не рассказывай то, что рассказала мне. И сматывайся ты отсюда. Понимаешь, дело слишком серьезное. Отец твой один из конкурентов за обладание новым наркотиком. И когда начнут подчищать конкурентов, то не будут оставлять никого. Начинают всегда с самого больного места – с детей. Правда, как я понял, папане твоему плевать на тебя, но это еще хуже. А в ментовку не вздумай обращаться. Это в кино и книжках они добренькие и всегда защитят. В жизни все хуже. К тому же я уверен, что кто-то из ментов работает на них. Узнали адреса баб, которые работали с тем, кто парня спрятал. Значит, кто-то из ментов на них пашет.
– Я знаю. Это…
– Стоп. Ты дура, что ли? Я же тебе только что говорил…
– Но я только тебе хочу сказать, – сердито перебила Зоя.
– А мне этого не надо, я и так узнал достаточно, чтобы меня замочили. Даже не шепни кому-то, что ты со мной об этом говорила.
* * *– Да и хрен с ними, – усмехнулся Гродницкий. – От Доллара это не вытечет. А с дочуркой надо разобраться, иначе она ляпнет еще кому-нибудь, и сливайте воду, господа. Кстати, тут мент какой-то роет усердно. Не пора ли его остановить?
