Борис Бабкин - Формула счастья – рецепт беды
– Да он все знает, – нервно произнес по телефону Тарпинов. – И наверняка примет меры. Ему-то легче найти Женьку, чем нам. И начальство…
– Успокойся, – перебил его Асташин. – Что ты ему говорил?
– Да ничего конкретного. Просто подумал, может, он денег хочет, ну и предложил…
– Кретин! Ладно, к начальству он не пойдет, не с чем. К тому же у него не все гладко на работе. Они вдвоем изуродовали одного насильника мальчишек. Чуть не выгнали с работы его и старшего лейтенанта Иванова. Но с ним желательно покончить, иначе он может найти Антонова и мальчишка подтвердит его слова. Тогда многое для ментов станет ясным. Ты-то какого черта рот открыл? Купить его надумал. Товаркина убили из-за этого капитана. Вольный стрелок, мать его. Значит, он знает о наркотике. А это очень и очень плохо. Ты ничего не писал?
– Нет, конечно. Но мне показалось, что он клюнет.
– Кажется – крестись, – посоветовал Асташин.
– Значит, ничем помочь не сможешь? – недовольно спросил по телефону Азиз.
– Нет, – ответил мужчина. – Как ты себе это представляешь?
– Спасибо и на этом. – Азиз отключил телефон и спросил Юдина: – А что говорит твой?
– Вроде пытается что-то сделать. Но я его понимаю. Знать хотя бы область, ведь Россия очень большая. Я понял, что совершил ошибку, обращаясь за помощью к милиционеру. Но надеюсь, что он ничего не поймет. В конце концов, он в большей зависимости. Я могу, если мне зададут вопрос, зачем вы пытаетесь разыскать Антонова, ответить просто – он мой бывший студент; я слышал, что у него неприятности, беспокоюсь.
– Умно, – кивнул Азиз. – Но хочется, чтобы обошлось без этого. Антонова, надеюсь, мы найдем довольно скоро. Но его ищут еще…
– Да, – перебил его Юдин. – Асташин его ищет точно. Кстати, на Асташина следует обратить особое внимание хотя бы потому, что задето его самолюбие. Он несколько лет на пару с Тарпиновым пытался создать новый наркотик. И даже название ему придумал – «Формула счастья». И тут какой-то тщедушный студентик находит эту самую «формулу». Скажу честно – и я, и Асташин с Тарпиновым пытались найти формулу в записях Антонова, но не нашли. И если я это принял спокойно и вышел на тебя, то Асташин был в бешенстве. Он желает не только воспользоваться открытием, но и быть, так сказать, у истоков. Я боюсь подумать, что будет, если Асташин найдет Антонова первым.
– А кто покровитель Асташина?
– Я точно не знаю, но кто-то из Петербурга, какой-то наркобарон. И есть сведения, что из Петербурга к Асташину приехал человек.
– Значит, уже трое. И кто опаснее? Двое могут договориться, – ответил на свой вопрос Азиз, – у них один хозяин. Хотя они об этом стараются не думать и даже боятся, что он узнает о наркотике. И вот что еще интересно – все называют новый наркотик «Формулой счастья». Не знаешь почему?
– Знаю. Это были первые слова, которые сказал студент. Точнее, пробормотал. Поэтому и зовут его так. И знаешь, это действительно формула счастья. Затрат на изготовление почти никаких.
– Профессор, почему я об этом узнаю только сейчас? Ты говорил, что…
– Я прекрасно помню, что я говорил, – перебил Юдин. – А вот ты забыл, что сказал мне: просто назови имя, и все. Если подтвердится, что такой наркотик действительно есть, получишь сто тысяч. А когда я найду Антонова, ты будешь моим компаньоном. А что вышло? Уже совершено несколько убийств. Антонова разыскивает еще кто-то. Снова убили…
– Знаешь что, профессор, если ты думаешь, что такие дела решаются в переговорах за круглым столом, то ты ошибаешься. Кстати, ты забыл кое-что. Ты уверял меня, что наркотик будет только моим. Именно поэтому я и…
– И я нашел его, – вспыльчиво перебил Юдин. – И ты заинтересовался им. Иначе бы ты уже давно укатил в свои Эмираты.
– Я не мог позволить другим заиметь эту формулу. Ради нее я приехал в эту страну, в которой, кстати, погиб во имя Аллаха мой сын. Ты представить не можешь, как я чувствую себя, когда прохожу по улице и слышу смех убивших моего сына гяуров. Хотя я понимаю: мой сын приехал в чужую страну с оружием, но…
– Извини, я не знал этого.
– Антонов очень скоро будет у нас. А сейчас надо держаться осторожно. Несколько раз к тебе приходили из милиции. Ты понимаешь, почему я не отпускаю тебя. Ты нужен мне. Во-первых, ты талантливый ученый. Когда я узнал, что наркотик получил не ты, не убил тебя благодаря тому, что ты в свое время спас меня. А сейчас успокоился и понял, что ты нужен мне как человек и как ученый. Наркотик не твой профиль. Я дам тебе возможность работать. Я не верил, когда ты говорил, что он не будет работать, если рядом не окажется кого-то из знакомых. Но ты прав. Я собираюсь вложить деньги в производство этого наркотика.
– Я это понял, но без жены и сына я никуда не поеду.
– Разумеется, они поедут с нами. Ты с моими людьми перевезешь Антонова через границу. Не волнуйся, этот путь безопасен – вам не придется прорываться с боем. А твоя супруга и сын полетят самолетом. Встретитесь вы уже в моих владениях. Так что волноваться нечего.
– Ты сказал, что Антонов скоро будет у тебя. Но как?
– Очень скоро станет известно, где он находится. Ты поедешь к Антонову и убедишь его…
– А если не получиться убедить?
– У меня есть возможность убедить его принять наше предложение.
– Что? – вскочил Соколов. – Я еду! – И он кинулся к двери.
– Димка! – выглянула из кухни пожилая женщина. – Ты хоть бутерброды с собой возьми.
– Я быстро вернусь.
– Весь в отца, – вздохнула женщина.
– Что такое? – Асташин остановил машину.
– Вы кто? – спросил старший сержант милиции.
– А в чем дело? – спросил Аркадий Евгеньевич, увидев стоящие у ворот милицейские машины. – У меня здесь живет коллега и приятель. А почему…
– Здравствуйте, господин Асташин. – К машине подошел Соколов.
– Добрый день. В чем дело?
– Ваш коллега убит, – ответил Соколов. – Два выстрела в голову. Его пытали.
– Черт возьми, Семена пытали? Но почему?
– Вы ничего не хотите объяснить? – Соколов сел в «мерседес» Асташина.
– Я не понимаю вас.
– «Формула счастья». Эти слова вам ни о чем не говорят?
– Простите, я вас не понимаю. Хотя, – Асташин взглянул на удостоверение капитана и вздохнул. – Соколов… да вы прямо рок какой-то, после ваших визитов людей убивают. Поэтому, будьте добры, оставьте меня. Если есть вопросы ко мне, вызовите, пожалуйста, повесткой. А сейчас немедленно покиньте мою машину.
– Понятно. Скажи мне, профессор, – Соколов придвинулся к Асташину, – ты думаешь, он сказал что-то лишнее?
– Позовите кого-нибудь из офицеров! – закричал Асташин.
Соколов вышел из машины.
– Вам это так не сойдет, – предупредил его профессор.
– А тебе очень скоро понадобится адвокат, – улыбнулся Соколов.
– Что происходит? – недовольно спросил плотный мужчина.
– Кто вы? – спросил Асташин.
– Подполковник МУРа Савин.
– Извольте оградить меня от этого горе-сыщика. Я профессор Асташин! Аркадий…
– Привет, капитан, – кивнул Дмитрию подполковник. – Думаешь, и этого скоро грохнут?
– Нет, – ответил Соколов. – Тут скорее всего другое.
– Как вы смеете?! – возмутился Асташин. – Я буду жаловаться.
– Слушай сюда, – усмехнулся Савин. – Тебя вышибли из университета, чуть было не завели дело. Ты для безработного кучеряво живешь. И Димка посадит тебя. Он упрям и умен. Если он говорит, что ты преступник, значит, так оно и есть. И мой тебе совет, Асташин, пиши явку с повинной. Меньше дадут, а если за тобой пока крупного нет, можешь условным сроком отделаться. Хотя теперь, наверное, уже не отделаешься, – посмотрев в сторону коттеджа, многозначительно добавил он.
– Я буду жаловаться! – закричал Асташин.
– Так, – кивнул подполковник, – выйдите из машины. – И приказал сержанту и рядовому: – И его, кстати, тоже обыщите.
– Я буду жаловаться! – снова крикнул Асташин.
– Убит двумя выстрелам в упор, – начал свой отчет эксперт. – До этого били – правда, немного, но больно. Гладили утюгом живот, прижигали глаза сигаретами. Я не сказал бы, что хотели услышать ответ, – рот был заклеен. Ожоги несильные, торопились. И самое главное – между ожогом, переломами и выстрелами прошло не более трех минут.
– Значит, все-таки решили нас по ложному следу пустить, – сказал рослый блондин. – Выходит, прав Димка.
– Что за день такой, – произнес вернувшийся Савин. – Чувствую, сегодня и жена дома наедет, – вздохнул он. – Примета такая: как по трупу что-то не так, жена обязательно придерется.
«Так, – думал Асташин. – Значит, Соколов это не оставит. Вот тварь. Жаловаться я, конечно, не буду, хотя, может быть, и следовало бы. Но злить голодную собаку опасно. А Савин действительно мент, к такому даже с миллионом «зеленых» не подъедешь. Времени осталось не много. Но как выйти на Антонова? Без него… – Асташин резко нажал на тормоз. Машина, заюзив на мокром асфальте, развернулась. – Точно. Так и надо было делать сразу. Кретин». Он достал сотовый.
