Борис Бабкин - Формула счастья – рецепт беды
– Нам надо поговорить, – сказал в спутниковый телефон Джамаль.
– О чем? – недовольно спросил мужской голос.
– Я послал тебе гонца. Надеюсь, ты выслушаешь его, прежде чем примешь решение.
– Решение уже принято. Ты…
– Я повторяю, – жестко прервал его Джамаль, – совет должен выслушать гонца. Поверьте мне, уважаемый, это касается всех.
– Хорошо, – после минутного молчания услышал он.
Афганистан, горный массив
– Я принял решение, – тихо промолвил седобородый старец. – Конский волос не будет послан. – Сидящие на ковриках семеро мужчин молчали. – Аллах акбар. – Старец огладил бороду.
– Аллах акбар, – в один голос отозвались все семеро.
В ярко освещенный зал без окон вошел загорелый афганец в испачканном кровью камуфляже и, опустившись на колени, вытянул вперед руки, коснувшись виском ковра.
– Руби руки, не умеющие держать оружие, – негромко проговорил он. – Отсеки голову, не умеющую…
– Встань, Дзуркаи, – строго проговорил худощавый смуглый бородач. – Я знаю, что караван не прошел и мы потеряли проводника, пятерых воинов и весь груз. Но твоей вины нет. Мы нашли предателя, он понесет наказание, которое заслужил. Ты воин, Дзуркаи, и Аллах милостив. Мы победим в священной войне. Скоро весь мир будет полыхать в огне мести за жизнь погибших истинных мусульман. Твоя рука крепко держит кинжал мести. Иди, воин, и пусть поможет тебе Аллах в войне за нашу веру.
– Аа-а-а! – истошно кричал человек в горящей одежде. Двое афганцев по очереди брызгали на него спиртом. Стоящий на помосте мужчина в белом одеянии заунывно пел. Подбежавший афганец выплеснул на горящего ведро бензина. Яркая вспышка огня оборвала крик.
Санкт-Петербург– Погоди, – остановил абонента Колун. – Как это ты ничего не знаешь?! Кто-то, блин, знает, а ты нет?! Тогда какого хрена ты мозги канифолил?! Да я тебя, сучара поганая, раком поставлю! Ты, блин, чего хочешь?! – брызгая слюной, кричал он. – Меня за дурака имеешь?! Короче, вот что, Трясина, или, блин, ты мне все раскладываешь по полочкам через сутки, или я тебя, гнида… – Он выматерился. Сидящая в кресле с поджатыми ногами Анна усмехнулась. – Он, блин, ничего не может найти, – отшвырнув сотовый, прошипел Колун. – Во, блин, дела. Все знают, а он нет. Скорее всего вешает лапшу мне на уши и думает… – Он плюхнулся в кресло. – Да я таких…
– Подожди, Ванечка, – Анна подошла к нему, – надо что-то делать, а не…
– Ты меня учить вздумала! – Колун ударил ее по щеке. – Айболит! – заорал он. – Порцию мне!
Вскрикнув, Анна упала, делая вид, что ей больно, застонала.
«Силы у него нет никакой, – думала она. – Ни в постели, ни в ударе. Вот и посадила я тебя, Колун, на наркоту, – мысленно усмехнулась она. – И ты сделаешь все, что нам надо».
– Значит, все-таки решил вспомнить обо мне, – говорил по телефону Гродницкий. – А я думал, что все, ты про меня забыл и наши договоренности аннулированы. Ан нет, – рассмеялся он. – Собственно, между нами все кончено, но я хочу выслушать тебя. Ведь мы неплохо ладили в прошлом.
– Ты все не так понял, – услышал он голос Асташина. – Я не хотел снова остаться в твоей тени, только поэтому и…
– Если я правильно понял твой звонок, – перебил его Гродницкий, – «Формула счастья» существует.
– Значит, уже многие знают?
– Не все. Но заинтересованных лиц не так уж мало. Правда, тех, кто действительно может рассчитывать на удачу, единицы, но они есть. Мне это очень не нравится.
– Мне тоже. Ты приезжай в столицу. Поверь, эта тема требует немедленного обсуждения. Мы теряем время, следовательно, можем потерять все.
– Хорошо, я вылетаю немедленно.
– С Колуном можно кончать. – В кабинет вошел невысокий молодой мужчина. – Анка Пулеметчица звонила. В Москве Трясине ничего узнать не удалось.
– Кончайте, – кивнул Гродницкий. – Я улетаю в Москву. Со мной Индус и его парни. Здесь все останется на тебе, Карлик.
Москва
– Как она, доктор? – спросила Рената. – Родители Ирины очень беспокоятся, но вы же знаете…
– Да, – кивнул врач, – двое суток назад у Антоновой был нервный срыв. Ей показалось, что ее сын в беде. А тут еще санитарка, пожилая женщина, подлила масла в огонь: говорила, что сердце матери – вещун. К сожалению, пришлось снова дать успокоительное.
– Я слышала. – Рената вздохнула. – К сожалению, ни Александра Андреевна, ни Николай Арсеньевич ничего нового о внуке не сказали. Приехать сюда они не могут, поэтому пришла я. Хотя я не люблю посещать больницы. Как-то сразу чувствую себя нездоровой. Скажите, что можно передать Ирине?
– На хрен эта Москва нужна, – укладывая вещи, бормотал Трясина. – У Колуна совсем крыша поехала, на иглу сел, придурок. А мне пора сваливать. Отсижусь, пока все не утихнет. А то запросто можно под ментов попасть или пулю в башку поймать. Надо в тину ложиться и сидеть там, пока эта канитель не закончится. – Он поднял чемодан и шагнул к двери. – Ну, хатенка, покедова.
– Уже и вещи собрал, – услышал он насмешливый голос.
Обернулся и увидел двух милиционеров.
– Во, – Трясина усмехнулся, – а вам какого хрена надо?
– Ты кое-что ищешь, – сказал старший сержант, – а нам бы тоже хотелось узнать, что ты выяснил. Ну так как, поделишься информацией?
– Да вы чего, с перепою, что ли? О чем базарите, я не пойму?
– Ладно, – кивнул второй, – придется освежить ему память. – Он достал пистолет и стал накручивать на ствол глушитель.
– Вы что, ошалели? – спросил Трясина.
Пуля вошла ему в плечо. Трясина, зажимая рану ладонью, покачнулся. Раздалась громкая музыка.
– Он ничего не знает! – крикнул старший сержант.
Сержант кивнул и выстрелил Трясине в висок.
– Сегодня приедет Дмитрий Андреевич, – сказал Олегу Асташин. – Через четыре часа он будет здесь. Я доволен твоей работой.
– А мне, если честно, – усмехнулся Олег, – плевать на ваше мнение. Я работаю на Гродницкого, он мне за это бабки платит. Зачем вы мне это сказали?
– Потому что доволен и хотел бы отблагодарить. – Асташин достал из кармана банковскую карточку. – Вот…
– Я не киллер и не работаю по заказам.
– Но я просто хочу отблагодарить за дочь. Она стала вести себя гораздо благоразумнее. И она рассказала о твоем разговоре с Еленой.
– А за это я тем более денег не беру, – сказал Олег.
– Значит, ты не знаешь, где может быть Марковский? – спросила Маргарита.
– Нет, – ответила полная женщина. – Этого никто никогда не знал. Его же подвели друзья, и он с тех пор никому не доверяет даже в мелочах. Так что помочь ничем не могу.
– А вы бы не могли, Нина Петровна, – спросил Керим, – назвать того, кому все-таки может быть известно…
– Повторяю, Яков Борисович никому ничего не доверяет.
– А Антонову Николаю Арсеньевичу он мог что-то сказать?
– Ты не русский, что ли? – рассердилась Нина Петровна. – Я по-русски вам говорю – никому ничего про себя Яков Борисович не говорит.
– Спасибо, – улыбнулась Маргарита. – И до свидания.
– А вы могли бы неплохо заработать, – пробормотал Керим.
– Я это поняла, – усмехнулась Нина Петровна. – Интересно, сколько бы вы дали?
– Думаю, две тысячи евро нормальная цена за ответ на простой вопрос. – Керим показал ей деньги.
– Вчера две с половиной предлагали, – рассмеялась та.
– Кто? – в один голос воскликнули Керим и Маргарита.
– Тоже мужчина и женщина. Правда, мужчина говорил по-русски гораздо хуже.
– Вы не знаете имен? – спросила Маргарита. – Может, или он, или она как-то обращались друг к другу. Помните?
Керим снова достал деньги.
– Ее звали Рената. Его она называла Хирургом.
– Хирург, – прошептал Керим и прищурился. Маргарита забрала у него деньги и отдала Нине Петровне.
– Знаете что, – сказала женщина, – несколько лет назад Марковский ездил в Сибирь, защищал кого-то. Я не знаю, куда и кого, но такое было. Вполне вероятно, что и сейчас уехал туда. – Керим достал вторую тысячу. – Я не помню, куда именно, тогда я еще не работала с Яковом Борисовичем. Но помню, кто с ним работал.
– Ренате и мужчине вы это говорили? – быстро спросила Маргарита.
– Конечно. Я, как и вам, это им напоследок оставила. Полторы тысячи, и я вам…
– Две, – сказал Керим.
– С ним тогда работала Нелли Оленич. Она знает, куда он ездит.
– Ее адрес? – Керим отдал ей еще полторы тысячи.
– Она сейчас живет в Пушкине. Точнее, под Пушкином. Купили с мужем коттедж на берегу водохранилища.
– Точный адрес? – спросил Керим.
– Точного я не знаю. Фамилия ее сейчас Новицкая. Нелли Викторовна Новицкая. Да их там все знают.
Керим сильно ударил ее по шее ребром ладони. Женщина упала. Керим забрал деньги.
– Бери, что более-менее приличное, и уходим. – Он стал обыскивать квартиру.
– Зачем ты ее убил? – нервно спросила Маргарита.
– Она сказала нам, – он вытаскивал из стопки простыней в шкафу пачку сторублевок, – и твоей знакомой. И скажет еще кому-нибудь. Милиции, например. Пошли.
