Фоссум Карин - Не оглядывайся!
– Не знаю точно. Самое сложное-то, что мы не знаем, какого человека ищем.
– Возможно, палача. Он держал ее голову под водой, пока она не умерла, – жестко сказал Хольтеман. – Иначе на ее теле осталось бы что-нибудь позначительнее царапины.
– Поэтому я полагаю, что они сидели у кромки воды, бок о бок, и болтали. Откровенно. Может быть, он имел какую-то власть над ней. Внезапно он положил руку ей на шею и уронил ее в воду на живот. Молниеносно. Но решение он мог принять раньше, пока они еще сидели в автомобиле или ехали на мотоцикле.
– Он должен был вымокнуть и испачкаться, – пробормотал Скарре.
– Но на Кольвейен не было замечено ни одного мотоцикла?
– Только машина, ехавшая на большой скорости. Однако Хорген, хозяин лавки, помнит мотоцикл. Анни он не помнит. Йонас тоже не видел, чтобы она садилась на мотоцикл. Он высадил ее, заметил мотоцикл и увидел, что она направилась к нему.
– Еще какие-нибудь новости?
– Магне Йонас.
– Что насчет него?
– Ничего особенного, в общем. Выглядит так, будто напичкан анаболиками-стероидами, время от времени посматривал на Анни. Она на него не реагировала. Есть, конечно, вероятность, что он такой зверь, что не смог этого вынести. Кроме того, он бывал в Люннебю и время от времени навещал старых друзей, а еще он ездит на мотоцикле. Теперь вместо Анни он набросился на Сёльви. В любом случае игнорировать его нельзя.
Хольтеман кивнул.
– А что Раймонд и его отец? Не выяснилось ли, сколько времени отсутствовал Раймонд?
– Он был в магазине, пришел обратно, посидел с Рагнхильд некоторое время, пока она спала.
– Железное алиби, Конрад, – улыбнулся Хольтеман. – У меня сложилось впечатление, что это импульсивный и незрелый мешок с мышцами и объемом мозга пятилетнего ребенка. Я прав?
– Именно. И я знаю не так уж много пятилетних убийц.
Хольтеман покачал головой.
– Но ему нравятся девочки?
– Да. Но я не думаю, что он знает, что с ними делать.
– Ты упрям. С другой стороны, я знаю, что у тебя есть нюх на такие вещи. – Он внезапно поднял указательный палец и наставил на Сейера. – Ты не главный персонаж детективного романа. Постарайся сохранять хладнокровие.
Сейер откинул голову назад и рассмеялся от всего сердца, так, что Хольтеман вздрогнул:
– Я чего-то не понял?
Он просунул палец под стекло очков и помассировал глазное яблоко. Потом поморгал и продолжил:
– Ну что же. Если ничего не произойдет очень скоро, я предъявлю Хальвору обвинение. Но зачем убийце, например, приносить рюкзак домой?
– Если они приехали туда на машине, они оставили ее на развороте, а значит, рюкзак должен был остаться в машине,- размышлял вслух Сейер. – И потом было, вероятно, слишком рискованно уже снова подниматься и бросать его в воду.
– Звучит правдоподобно.
– Вопрос, – продолжал Сейер, поймав взгляд шефа, – если отпечатки на пряжке Анниного ремня исключат Хальвора – вы его отпустите?
– Дай мне подумать.
Сейер поднялся и подошел к карте на стене; путь из Кристала, по перекрестку, вниз к магазину Хоргена и вверх на Кольвейен до самого озера был отмечен на ней красным. Анни изображали много маленьких зеленых магнитных человечков в местах, где ее видели. Она была похожа на зеленую фигурку пешехода на переходе. Один человечек стоял перед домом в Кристале, один – на перекрестке с Гнейсвейен, где девушка перешла дорогу и срезала путь, один был на круговой развязке, где ее видела женщина садившейся в автомобиль Йонаса. Один человечек – у лавки Хоргена. Автомобиль Йонаса и мотоцикл у магазина тоже были тут. Сейер двумя пальцами взял одну фигурку Анни, ту, что была у магазина, и положил ее в карман.
– Кто же все-таки был ей ближе всех? – пробормотал он.- Хальвор? Какова вероятность, что кто-то схватил ее за то короткое время, когда она вышла у магазина, и до тех пор, пока ее не нашли? Никто не видел ее садящейся на мотоцикл.
– Но она должна была с кем-то встречаться?
– Она шла к Анетте.
– Это она сказала матери. Может быть, у нее было свидание, – предположил Хольтеман.
– Тогда она должна была устроить так, чтобы Анетта не позвонила к ней домой.
– Она не позвонила.
– Я знаю. Но предположим, она так и не выходила из машины Йонаса. Предположим, что все так просто. – Сейер поднялся и прошелся по кабинету, пытаясь упорядочить мысли.- Все это время мы просто верили утверждениям Йонаса.
– Насколько я знаю, он уважаемый бизнесмен с чистым личным делом. Кроме того, он был обязан Анни, ведь она в какое-то время помогала ему воспитывать сложного ребенка?
– Именно. Она знала его. И он испытывал к ней добрые чувства. – Сейер закрыл глаза. – Возможно, она совершила ошибку.
– Что ты сказал? – Хольтеман навострил уши.
– Я размышляю, могла ли Анни совершить ошибку, – повторил он.
– Разумеется. Она осталась наедине с убийцей в безлюдном месте.
– Да. Но еще задолго до этого. Она недооценила его. Думала, что она в безопасности.
– У него же не висел на шее плакат «Берегись»,- сухо заметил Хольтеман. – А если она его еще и близко знала? Если она была так осторожна, как ты говоришь, то осталась бы наедине только с близким другом.
– Возможно, у них был общий секрет.
– Постель, например? – спросил Хольтеман с улыбкой.
Сейер вернул фигурку Анни к магазину, обернулся и скептически пожал плечами.
– В этом не было бы ничего сверхъестественного,- улыбнулся начальник отделения. – Большинство девочек-подростков в наше время имеют интимные отношения с мужчинами старше себя. Что ты об этом думаешь, Конрад? – Он жизнерадостно улыбнулся.
– Хальвор утверждает, что у нее никого не было, – ответил Сейер сдержанно.
– Разумеется. Он не выдержал бы даже мысли об этом.
– Отношения, которые ей приходилось скрывать, вы это имеете в виду? Кто-то женатый, с ребенком и высокой зарплатой?
– Я просто размышляю вслух. Снуррасон говорит, она была уже не девственницей.
Сейер кивнул.
– Хальвор, несмотря ни на что, видимо, уже пытался. По-моему, все мужское население Кристала – возможные кандидаты. Они видели ее каждый день, летом и зимой. На их глазах она росла и становилась прекрасной женщиной. Они подвозили ее, она сидела с их детьми, входила в дома и выходила из них, доверяла им. Взрослые мужчины, которые хорошо ее знали, которых она наверняка не оттолкнула бы, если бы они встали на ее пути. Двадцать один дом, минус ее собственный,- это двадцать мужчин. Фритцнер, Ирмак, Сольберг, Йонас – уже целая банда. Возможно, кто-то из них и сох по ней втайне.
– Сох по ней? Но не попытался?
– Возможно, ему что-то помешало.
Сейер снова посмотрел на карту. Возможности громоздились друг на друга. Он не понимал, как можно было убить человека и ничего с ним больше не сделать. Не воспользоваться мертвым телом, не искать украшений или денег, не оставить после себя видимых следов отчаяния, сумасшествия, какой-либо извращенной наклонности. Просто оставить ее лежать, услужливо, деликатно сложив одежду рядом. Он взял последнюю фигурку Анни. Крепко сжал ее двумя пальцами на мгновение и, сделав над собой усилие, поставил на место.
* * *Потом он медленно пошел к озеру.
Он прислушивался, пытался представить себе, как они брели по тропинке. Анни в джинсах и синем свитере и мужчина рядом с ней. Он представлял его себе как некий расплывчатый образ, темную тень. Этот человек наверняка старше и крупнее Анни. Может быть, они вели приглушенную беседу, пока шли через лес, может быть, говорили о чем-то важном. Он представлял себе, как это могло выглядеть. Мужчина жестикулировал и объяснял, Анни качала головой, он продолжал, становился все настойчивее, атмосфера накалялась. Они приблизились к воде, блестевшей между деревьями. Он сел на камень, все еще не притрагиваясь к ней, а она нерешительно присела рядом. Мужчина был красноречив, настаивал по-дружески или просил. Потом он внезапно встал и набросился на нее. Раздался громкий всплеск, когда она упала в воду, и мужчина вместе с ней. Теперь он давил на нее обеими руками и весом всего тела; несколько птиц в ужасе с криками взлетели в небо; Анни сжала губы, чтобы вода не попала в легкие. Мужчина упирался, вдавливал ее в грязь руками; проходили красные, головокружительные секунды, и жизнь Анни медленно растворялась в мерцающей воде.
Сейер смотрел вниз, на маленький отрезок пляжа.
Прошла вечность. Анни перестала сопротивляться. Мужчина поднялся, обернулся и посмотрел вверх на тропинку. Никто не видел их. Анни лежала на животе в мутной воде. Возможно, ему не понравилось, как она лежит, и он поднял ее. Мысли в его голове медленно упорядочивались. Полиция найдет ее, восстановит картину произошедшего и придет к определенным выводам. Молодая девушка найдена мертвой в лесу. Первое же предположение, которое напрашивается в таких случаях, – насильник, который зашел слишком далеко. И вот он раздел ее, очень осторожно, справился с пуговицами, молниями и ремнем и красиво сложил одежду в стороне. Ему не нравилось, что она лежит на спине с раздвинутыми ногами, но иначе ему не удалось бы снять с нее брюки. А потом перевернул труп на бок, согнул колени и расправил руки. Эта картина, самая последняя, будет преследовать его до конца жизни, так что он постарался, чтобы она была как можно более мирной.
