Си Бокс - Три недели страха
— Офис судьи Морленда, — ответил женский голос.
— Это Джим Дуган из мэрии, — сказал я. — Мне нужно поговорить с судьей.
— Одну минуту.
Менее чем через тридцать секунд я услышал медоточивый голос Морленда:
— Привет, Джим.
— Почему вы не хотите говорить со мной? — спросил я.
Прошло несколько секунд, затем он усмехнулся.
— Использовали уловку, чтобы добраться до меня по телефону, мистер Мак-Гуэйн? Это не очень спортивно. До свидания…
— Не кладите трубку! Вам нужно услышать то, что я собираюсь сказать.
Судья помедлил.
— У вас есть три минуты. — Теперь тон его был деловым. — У меня начинается суд.
— Ваш сын должен подписать отказ. Это не может продолжаться. Достаточно людей пострадало с обеих сторон.
— Я понятия не имею, о чем вы говорите. Вы имеете в виду то, что полиция явилась в мой дом допросить моего сына в связи с этим убийством? Довольно глупая и отчаянная игра. — Боже, как он мог говорить так рассудительно?
— Гэрретт в этом участвовал, — сказал я. — Я слышал его.
— Бросьте. Он был дома с Келли и со мной.
— Я слышал его голос. Я знаю, что это был он. И знаю, что вы это знаете.
— Вы думаете, что много знаете, мистер Мак-Гуэйн. Слушайте, мне пора уходить.
— Сегодня я потерял работу, — сообщил я.
— Жаль, но меня это не касается.
— Касается. Это означает, что я могу бороться с вами круглосуточно.
Судья снова усмехнулся.
— Почему ваша жена не знает об Энджелине? — спросил я. — Как это может быть? Что у вас за игра?
— Келли? — Он казался искренне удивленным. — Келли все знает о нашей внучке. Она уже месяц готовит комнату для малышки.
— Вы опять лжете. Мелисса столкнулась с ней, и ваша жена не поняла, о чем она говорит.
Морленд вздохнул.
— Мистер Мак-Гуэйн, я знаю, что это трудно для вас. Но это не должно быть таким трудным. Мое предложение остается в силе. Я охотно помогу вам и вашей жене усыновить другого ребенка. Фактически я удивлен, что вы ждали так долго. Чем скорее мы запустим процедуру передачи, тем скорее вы получите нового младенца.
— Что у вас за игра? — почти закричал я.
— Нет никакой игры. Я все вам объяснил. Мой сын должен быть ответственным. Все очень просто.
— Думаю, вы знаете, в чем участвовал ваш сын, — сказал я. — Вы двое образовали отнюдь не священный союз.
— Ради бога. — В голосе Морленда звучала неподдельная усталость. — Я начинаю думать, что совершил ошибку, дав вам и вашей жене так много времени. У вас были недели, чтобы мучить себя, и вы стали повсюду видеть заговоры. Откровенно говоря, я считал вас умнее.
— Вы пытаетесь украсть нашу дочь! — заорал я. — Господи, неужели вы думаете, что мы так просто позволим вам это?
— Вы имеете в виду дочь Гэрретта и мою внучку? — спросил Морленд. — Боюсь, мы уже вели эту дискуссию.
— И вы собираетесь сказать мне, что не знаете о связях вашего сына с мексиканской бандой «Сур-13»?
— Я понятия не имею, о чем вы говорите, мистер Мак-Гуэйн.
— Сплошные отрицания! Где правда во всем этом или вас это больше не беспокоит? Вы так привыкли выносить суждения, что возомнили себя Богом? Что бы вы ни сказали — справедливо?
— Вы окончательно запутались, мистер Мак-Гуэйн. Вас жалко слушать.
Я весь дрожал, понимая, что он в любую секунду готов положить трубку. Мне хотелось говорить более связно.
— Ваш сын подпишет бумагу, и тогда больше ничего не случится.
Его голос был удручающе твердым и рассудительным:
— Пожалуйста, подумайте, что вы говорите. Вы угрожаете мне? Вы действительно угрожаете судье федерального окружного суда? Думаю, мы оба должны притвориться, что вы не говорили этого, мистер Мак-Гуэйн, иначе вас могут обвинить в федеральном преступлении. Не то что я угрожаю вам — отнюдь. Я информирую вас. Вы сами не знаете, что говорите. Мы можем приписать это неопытности и разгулявшимся эмоциям.
— Что вы скрываете? — спросил я.
— Боюсь, разговор подходит к концу.
— Что это?
— До свидания, мистер Мак-Гуэйн.
— Послушайте, — сказал я. — Может быть, я деревенщина из Монтаны. Но Мелисса — самая чудесная женщина, какую я когда-либо встречал. Она фантастическая мать и любит Энджелину, как никакая мать не любила своего ребенка. Вы не можете отобрать нашу дочь. Я не допущу этого!
— У вас есть пять дней, мистер Мак-Гуэйн. Используйте их разумно. А теперь извините меня, но я должен идти работать.
— Не кладите трубку!
— До свидания.
Я поехал в «Шелбис» на Восемнадцатой улице — заведение, к которому приучил меня Коуди, — и бросил пятьдесят долларов на влажную стойку.
— Наливайте, пока не кончатся деньги или я, — сказал я бармену.
Коуди нашел меня, когда место стало наполняться копами после окончания смены с восьми до четырех. Он толкнул меня в плечо достаточно сильно, чтобы едва не свалить с табурета.
— Гребаный идиот! — сказал он. — Мелисса волнуется, сходит с ума от беспокойства. Ты что, отключил свой мобильник?
Я попытался сказать, что оставил его в машине, но получилось невнятное бормотание.
— Я отвезу тебя домой, — продолжал Коуди. — Мы можем вернуться за твоим джипом завтра. — Он вывел меня из бара.
— Ты хороший друг, — сказал я, но получилось «ты хооши дух».
— Заткнись. Мы выпьем кофе по пути домой.
— Бурбон.
— Никакого бурбона.
— Моя голова раскалывается…
Мы проехали небольшое расстояние, когда меня затошнило.
— Не в мою машину, дубина, — предупредил Коуди, сворачивая с шоссе так быстро, что я едва успел высунуться в окно. Меня стошнило. Я не был уверен, что не попал на дверцу.
— Вытри рот, — сухо посоветовал Коуди, когда я плюхнулся на сиденье.
— У меня был хороший день, — сказал Коуди.
Я открыл глаза. Казалось, я проспал несколько часов, но мы едва выехали из центра города.
— Что?
— Я сказал, что у меня был хороший день. На редкость хороший. Думаю, что с перечнем звонков Брайена я куда-нибудь доберусь.
Мне понадобилась минута, чтобы понять.
— Тебе нужно перестать жалеть себя, — продолжал Коуди. — Следующие несколько дней ты должен быть сильным и толковым ради Мелиссы. Надеюсь, ты вытравил яд из организма?
Я кивнул, боясь говорить.
— Принимаю это как «да», — сказал он. — Теперь слушай. Мне придется уехать, может быть, на пару дней — я еще не уверен. Но мне нужно кое-что расследовать в связи с этим перечнем. Поэтому если ты и Мелисса не сможете меня найти, не беспокойтесь. Я вернусь.
Я попытался заговорить, но не смог.
— Да, я знаю, что у нас мало времени, — добавил Коуди.
— Вижу твоего нового друга? — спросил он, когда мы свернули на мою улицу. Я выглянул из окна и увидел три машины шерифа, припаркованные у нашего дома так, что они наезжали друг на друга. Присмотревшись, я разглядел, что машина только одна.
— Они контролируют, чтобы ты и Мелисса не попытались сбежать с ребенком. Проторчали здесь весь день. Ты, часом, не сделал что-нибудь, чтобы разозлить судью?
— Да.
— Так я и думал. Он натравил на тебя шерифа.
Мелисса встретила меня у двери. Я бы чувствовал себя лучше, если бы она отругала меня прямо на пороге. Видит бог, я это заслужил.
Она помогла мне раздеться и лечь в постель. Но потолок завертелся, и я побежал в ванную. Блевотины почти не осталось. Я принял душ и немного прочистил голову.
Я был в кровати, когда Мелисса принесла Энджелину поцеловать меня на ночь.
— Простите, — сказал я им обоим. — Я очень сожалею.
— Постарайся поспать, — сказала Мелисса, унося Энджелину в ее спальню.
Этой ночью мне приснился сон. Он был спровоцирован алкоголем и в то же время был по-кинематографически точен. Пара фар засветилась в темном гараже. В лучах мелькали сотни мотыльков. Нет, не мотыльков — снежинок. Мотор взревел, и автомобиль с передней решеткой, похожей на полный рот зубов, вырвался сквозь сугроб высотой в два фута. Снег взрывался, когда пикап древней модели преодолевал сугроб за сугробом с достаточной скоростью, чтобы не увязнуть в белой трясине.
Наконец, пикап свернул на двухполосную черную ленту шоссе, покрытую льдом. Полная луна освещала снег на лугах и лед на дороге, но автомобиль не замедлял скорости. Постепенно, когда «дворники» прочистили ветровое стекло, я смог разглядеть водителя.
Он склонился над рулем. Его глаза были мертвыми как камни, но на лице играла полуулыбка. На заднем сиденье был целый арсенал оружия: винтовки, дробовики, кастеты, револьверы, полуавтоматы.
Двухполосная дорога перешла в шоссе между штатами, которое свернуло к югу. Лед на дороге подтаял. Машина набрала скорость, купаясь в лунном свете. Других автомобилей на трассе не было. Кусочки льда летели как кометы, оставляя следы в снегу на обочине.
