Дин Кунц - Голос ночи
Теперь это была обычная комната. Как любая другая. Потолок. Четыре стены. Пол. Окно. Дверь. Ничего больше. Просто еще одно место, где проводишь свое время.
Когда Рой пришел сюда один, незваный, чужой, он разрушил то таинственное заклинание, которое превращало комнату в очарованное место. Он наверняка рылся во всех ящиках и полках, среди книг, комиксов и монстров. И таким образом, не подозревая об этом, он словно залез в душу Колина. Своим грубым прикосновением он рассеял волшебную атмосферу, царившую в комнате, как молниевод поглощает величественные стрелы энергии в небе и рассеивает их без следа по земле. В комнате не осталось ничего необычного, и это ощущение очарования никогда не вернется. Колин чувствовал себя обворованным, обманутым и брошенным. Но Рой Борден украл гораздо больше, чем уединение и достоинство: он унес с собой все то, что осталось от неуверенного чувства безопасности. И самое страшное — он был похитителем иллюзий: он лишил Колина всех тех пустых, но удивительным образом успокаивающих заблуждений, которые тот столь долго лелеял.
Колин был удручен. Но одновременно он чувствовал, что внутри возникает и разгорается новое чувство, новая сила. Хотя его только что едва не убили, он испытывал меньший страх, чем когда-либо. Первый раз в жизни он не считал себя жалким или ущербным. Он был все тем же слабым представителем рода человеческого — тощим, близоруким, со слабой координацией движений, — но внутри он ощущал прилив сил, уверенность и решительность.
Он не плакал — и гордился этим.
Он не мог сейчас плакать — его захватила неуемная всепоглощающая жажда мщения.
Часть третья
Глава 35
Остаток дня Колин провел дома. Он почитал отдельные места из трех книг по психологии, которые принес из библиотеки, а некоторые страницы перечитал по нескольку раз. Когда он бросал читать, то иногда по часу сидел, уставившись в стену, и думал.
Рано утром на следующий день, когда он вышел из дома, небо было светлым и безоблачным. Он надеялся встретиться с Хэзер в двенадцать, затем сходить на пляж, а к вечеру вернуться домой. На всякий случай он прихватил с собой карманный фонарик.
Он взял велосипед и покатил в сторону пляжа. Затем он поехал к гавани, хотя ни там, ни тут у него не было никаких дел. Он нарочно ехал этим кружным путем к месту встречи, чтобы убедиться, что за ним никто не следит. Роя вблизи не было, но возможно, он наблюдает за ним откуда-нибудь в тот самый сильный бинокль, который они использовали, когда следили за Сарой Каллахан. Из гавани Колин поехал в информационный туристский центр, находившийся в северной части города. Проверив еще раз, что за ним никто не следит, он выехал на Хоук-драйв и покатил в направлении дома Кингмана.
Даже при ярком дневном свете заброшенный дом на вершине холма, казалось, таил в себе какую-то угрозу. Колин приблизился к нему с чувством неясной тревоги, сменившейся, когда он стал подниматься по стертым плитам дорожки, затаившимся в глубине его существа страхом. Если бы он был каким-нибудь официальным лицом, скажем мэром Санта-Леоны, он бы распорядился уничтожить этот дом. Он считал, что дом Кингмана источает зло и распространяет угрозу, так же реально ощутимую, как, скажем, калифорнийское солнце, которое слепило ему глаза и обжигало лицо. Казалось, этот дом осознает и бдительно хранит переполнявшие его зловещие тайны. Стены, некогда серые, долгое время испытывавшие воздействие непогоды, были ветхими, как бы пораженными тяжелым недугом. Ржавые гвозди были похожи на старые раны. Позорное клеймо. Казалось, солнечный свет не в состоянии проникнуть в таинственное пространство, расположенное за окнами, хотя стекол в них не было. Снаружи создавалось ощущение, что все, находившееся внутри, было таким же мрачным, как и ночью.
Колин бросил велосипед на траву, взобрался по ступеням и заглянул в окно — туда, где не так давно они ночью бродили с Роем. Приглядевшись, Колин заметил, что свет все же откуда-то проникал в дом. Гостиную можно было разглядеть во всех деталях. Вероятно, когда-то она послужила пристанищем для компании мальчишек — на испещренном царапинами полу были разбросаны фантики от конфет, пустые банки, окурки от сигарет. Толстая затрепанная подшивка «Плейбоя» валялась на камине, на той самой каминной полке, на которой мистер Кингман выстроил в ряд залитые кровью головы зарезанных членов своей семьи. Компания, использовавшая это место для приятного развлечения, похоже, не появлялась здесь уже несколько месяцев — пыль покрыла все вокруг толстым, плотно слежавшимся слоем.
Парадный вход был заперт, но заржавевшие петли заскрипели, когда Колин толкнул покосившуюся дверь. Порыв ветра поднял небольшое облако пыли в передней. Воздух внутри был насыщен запахом плесени и гниения.
Переходя из комнаты в комнату, в каждом углу огромного дома Колин находил следы вандализма. Имена мальчишек, нецензурные выражения, грязные стишки, грубые изображения мужских и женских половых органов были нацарапаны повсюду, где только оказывалась голая штукатурка или просто светлый кусок обоев. В стенах были пробиты дыры — некоторые величиной с кулак, другие — размером почти с дверь. То здесь, то там валялись куски штукатурки и мелкие щепки.
Колин замер, и в старом доме воцарилась нереальная тишина. Но стоило ему только шевельнуться, как все строение откликалось на каждый его шаг, все оно тяжело вздыхало — со всех сторон, повсюду.
Несколько раз ему казалось, что кто-то крадется за ним, но когда он оборачивался, никого не было. Он пробирался среди развалин, не думая о привидениях и монстрах. Он был и удивлен, и обрадован новым для него чувствам бесстрашия — и испытывал от этого некоторый дискомфорт. Всего несколько недель назад он ни за что не решился бы вторгнуться один во владения Кингмана, даже если за это была бы обещана премия в миллион долларов.
Он пробыл в доме чуть более двух часов, не пропустив ни одной комнаты, и заглянул даже в туалет. В тех комнатах, где окна были завешаны плотными шторами, он зажигал фонарик, который захватил с собой. Большую часть времени он провел на втором этаже, исследуя каждый уголок. Он готовил несколько сюрпризов для Роя Бордена.
Глава 36
Хэзер могла бы кое-что сделать, чтобы помочь ему. По правде говоря, она была самой существенной частью его плана мести. Если же она откажется, Колину придется искать другой способ отомстить Рою. Он не предполагал, что она будет драться: он не очень рассчитывал на ее силу и быстроту реакции. Он хотел использовать ее только как приманку.
«Если она согласится помочь мне, — думал Колин, — ей может угрожать опасность». Но он был уверен, что сможет защитить ее. Он уже не был тем слабым и незадачливым Колином Джекобсом, каким приехал в Санта-Леону в начале лета, а его агрессивность будет неожиданностью для Роя. На это и рассчитывал Колин.
Хэзэр ждала на пляже, в тени мола. На ней был закрытый голубой купальник. Она не любила бикини, так как считала, что выглядит в нем недостаточно хорошо. Однако Колин был уверен, что она так же хороша на пляже, как и любая другая девчонка ее возраста, и даже лучше. И он ей об этом сказал. Ей были приятны его слова, но было видно, что она не очень ему поверила.
Они выбрали местечко на горячем песке и разложили свои пляжные полотенца. Некоторое время они молча лежали на спине. Затем Колин повернулся и слегка приподнялся, опираясь на согнутую в локте руку:
— Скажи, для тебя много значит, что я друг Роя Бордена?
Она слегка нахмурилась, но глаза не открыла и не отвернулась от солнца.
— Что ты имеешь в виду?
— Для тебя много это значит?
— Почему это должно для меня что-то значить? — переспросила она. — Я тебя не понимаю.
Колин глубоко вздохнул и подался вперед:
— Я бы тебе так же нравился, если бы не был другом Роя?
Теперь она повернула к нему голову и открыла глаза:
— Ты серьезно?
— Да.
Она повернулась на бок и поднялась на локте, чтобы взглянуть ему в лицо. Ветер трепал ее волосы.
— Ты хочешь сказать, будто думаешь, что интересуешь меня только из-за того, что ты лучший друг этого сорвиголовы?
Колин покраснел.
— Это ужасно, что ты так думаешь, — бросила она, хотя и не выглядела рассерженной.
Он пожал плечами, смущенный, но все еще с тревогой ждал ее ответа.
— Это просто обидно, — повторила она.
— Прости, — сказал он быстро, стараясь успокоить ее. — Я не думал, что так получится. Просто... Я должен был спросить. Мне очень важно знать, что ты...
— Ты мне нравишься, потому что ты — это ты, — ответила она. — И сейчас я здесь потому, что мне интересно с тобой. И Рой Борден не имеет к этому никакого отношения. На самом деле я здесь скорее даже несмотря на то, что ты его приятель.
— Как?
— Я одна из тех немногих в школе, кого не очень волнует, что делает Рой или что он думает или говорит. Большинство ребят хотели бы стать его приятелями, но мне совершенно безразлично, знает ли он вообще о моем существовании.
