Лумис Грег - Синайский секрет
Выйдя из библиотеки, Лэнг набрал телефонный номер, указанный на сайте, и услышал голос автоответчика, который по-немецки предложил ему оставить сообщение. Лэнг этого делать не стал и повесил трубку, подумав мельком — интересно, викканцы и колдуны тоже используют электронику или обходятся астральными импульсами?
Вернувшись в гостиницу, он позвонил Джейкобу и выслушал сакраментальное предложение автоответчика назвать свой номер телефона. Если обращаться к венскому профессору, то, чтобы надеяться на положительный результат, необходимо собрать все имеющиеся факты: соборы тамплиеров, новые, вернее, неизвестные варианты библейской книги «Исход»… Имелась ли между ними какая-нибудь связь? Пусть даже имелась… Но каким образом двое разделенных океаном ученых, пытавшихся отыскать новый источник энергии, смогли одновременно изобрести один и тот же порошок, который левитирует и превращается в стекло и золото? Ответ, если только он существовал, должен был привести Лэнга к тому, кто пытался остановить исследовательский проект и попутно убить его самого, Лэнга. По крайней мере, Рейлли надеялся на это. Тем более что не видел никакого иного способа прекратить начатую охоту, в которой его жизнь подвергалась нешуточной опасности.
Книга ХеребаГлава 4
1. И Надав и Авиуд, сыны Аароновы, убиты были огнем, изошедшим от Ковчега, ибо восхотели они нести Ковчег без деревянных шестов, не надев золотых нагрудников и не сняв обуви своей и не омыв ноги свои.
2. Но левиты несли Ковчег пред израильтянами и в страны моавитян, и аммонитов, и амореев, кои бежали пред его мощью и были истреблены по заветам единого Бога.
3. Но Моисей не переправился чрез Иордан, а посмотрел через реку на землю Ханаанскую и помазал Иисуса, дабы тому вести народ.
4. И повелел Иисус левитам нести Ковчег к Иерихону, надев золотые нагрудники и кольца и омыв ноги свои, но оставив сандалии свои там, где весь народ пребывал.
5. И пошли семь священников перед левитами, и трубили они в трубы, и было так шесть дней. На седьмой день прошли они семь раз вокруг города. И изошла из Ковчега молния, которая разрушила стены Иерихона. И дети Израиля убивали народ иерихонский и пощадили только семью блудницы Раав, ибо помогла она израильтянам.
6. И повел после того Иисус израильтян дальше в землю Ханаанскую и к горе Авраамовой, дабы поставить на ней трон дома Иудина и править израильтянами.
V
Глава 29
Международный аэропорт Швехат
Вена
Через три дня
По сравнению с аэропортами Лондона, Парижа или Рима венский аэропорт кажется просто крохотным. Если там здания подавляют своей мощью и массивностью, то здесь пассажиры, попадая в интерьер, ограниченный плавно изгибающимися стенами голубого стекла, чувствуют нечто вроде приветственного объятия.
По крайней мере, так думал Лэнг, глядя из окна принадлежащего фонду «Гольфстрима IV». Самолет доставил из Соединенных Штатов в Гренландию группу педиатров. Там, далеко за полярным кругом, среди детей одного из эскимосских племен случилась вспышка кори. По слухам, очень сильная. Выполнив задание, самолет перелетел в Шотландию, где его ожидал Лэнг.
У него были основания надеяться на то, что его путешествие удалось сохранить в тайне от неведомой организации, которая, судя по всему, была бы не прочь разделаться с ним. Не предъявляя никому никаких документов, Рейлли купил билет на поезд из Лондона в Глазго, там встретил свой самолет и через несколько минут улетел.
И Англия, и Австрия входили в Европейский союз. При переезде из страны в страну не требовался паспорт, не нужно было проходить таможенный досмотр, и официальная запись о прибытии Лэнга имелась только в документах самолета — генеральной декларации. Поскольку эти документы проверяются крайне редко, Лэнг облачился в серый мундир с погонами на плечах — форму летного экипажа фонда. Согласно списку, экипаж состоял из пилота, второго пилота и двух бортпроводников — мужчины и женщины.
Еще он надеялся, что успешно скрыл и свой отъезд из Лондона, и прибытие сюда, хотя если кто-нибудь все же вздумает проверить документы по возвращении в Атланту, то выяснится, что одного из членов экипажа на борту не хватает. Зато в пассажирском салоне окажется некий доктор медицины, крайне озадаченный срочным вызовом в штаб-квартиру фонда и, конечно, не подозревающий, что его полет через полмира был нужен только для того, чтобы замаскировать неожиданный скачок «Гольфстрима» в Вену.
Лэнг с одним чемоданом, где лежали две копии перевода, сделанного Джейкобом, «ЗИГ-Зауэр» и смена одежды, вместе с настоящими членами экипажа спокойно прошел через терминал аэропорта, вымощенный кафельными плитками цвета сливочного масла, в которых отражались ярко освещенные витрины аэропортовских магазинчиков и светильники на потолке.
Насколько Лэнг мог судить, никто не обратил на них ни малейшего внимания.
Они расстались на выходе — экипаж сел на автобус, идущий до расположенной поблизости гостиницы, а Лэнг взял такси. Через двадцать минут он оказался на улице Кертнер-рингштрассе — если, конечно, бульвар, по обе стороны от которого проложены трамвайные рельсы и едут в четыре ряда автомобили, можно назвать обыденным словом «улица». Такси развернулось, спровоцировав яростный звон трамвая, и остановилось у дверей гостиницы «Империал».
Из двух гостиниц венской belle époque[40] туристы предпочитали «Захер-хаус», а «Империал», в свою очередь, мог похвастаться списком постояльцев, среди которых были и Рихард Вагнер, и торжествующий Адольф Гитлер, посетивший Вену в 1938 году, чтобы отпраздновать аншлюс.
Это была гостиница не из тех, где останавливаются, чтобы переночевать летчики с международных рейсов, но мужчина в длиннополом смокинге за стойкой из отполированного красного дерева словно бы и не заметил пилотскую форму. Лэнг дал ему кредитную карточку фонда, на которой не было указано его имя, и паспорт, а в регистрационном бланке нарочно расписался неразборчиво. От предложения доставить в номер его единственный чемодан Лэнг отказался. Пройдя по устилавшим пол вестибюля толстым коврам, он повернул налево и оказался в небольшом зале, куда выходили двери роскошных лифтов.
Его номер с обоями приятного зеленого цвета был обставлен в стиле, который в другом месте показался бы кричащим. Здесь же мебель с позолотой, тяжелые гардины и особым, затейливым образом застеленная постель выглядели вполне уместными и напоминали о великолепии, в котором купалась империя Габсбургов в девятнадцатом столетии. Впрочем, Лэнг с радостью увидел, что старомодность не распространялась на ванную. Современная сантехника и душевая кабина с несколькими душевыми головками ослепительно сверкали в свете ламп, сгодившихся бы и для операционной.
Прикрыв дверь и проверив окна, Лэнг вынул сотовый телефон и позвонил доктору Шафферу, который должен был ждать его звонка. После второго гудка он услышал голос, знакомый ему по предыдущим разговорам.
— Доктор Шаффер?
— Ja.
— Это Лэнг Рейлли. Мы с вами говорили несколько раз.
Последовала короткая, почти незаметная пауза, как будто собеседник переключал себя для разговора на другом языке.
— Вы уже здесь, в Вене?
— В гостинице «Империал». Может быть, вы зашли бы ко мне, и мы с вами побеседовали бы за кружкой пива?
Еще одна пауза, на этот раз продолжительнее.
— Я предпочел бы какое-нибудь другое место, где сразу было бы видно незнакомых людей. Вы знаете «Королевскую пекарню»?
В Вене можно было насчитать сотни, если не тысячи маленьких ресторанов и кафе.
— Увы, нет.
Профессор объяснил дорогу, и уже через двадцать минут Лэнг шагал по барочной старой Вене. Где-то в соседнем квартале жил и сочинял музыку Моцарт — в квартире, находящейся в тупике Блютгассе, он написал «Женитьбу Фигаро». Поблизости Иоганн Штраус составлял лучший в мире оркестр, исполнявший вальсы. Здесь закончились жизни Бетховена и Шуберта. Последние императоры из династии Габсбургов, в том числе и добродушный Франц-Иосиф, назвавший себя главным бюрократом империи, посещали богослужения в соборе Святого Стефана, готические шпили которого были хорошо видны поверх домов.
И даже находившийся в ряду из нескольких подобных заведений ресторанчик, куда Шаффер направил Лэнга, производил глубоко архаическое впечатление. Задержавшись у входа, Рейлли прочитал написанное на доске меню. Из открытых дверей доносились голоса. Внутри оказались три небольших зальчика, разделенные между собой белыми оштукатуренным стенами, резко контрастирующими своей свежестью с потемневшими за несколько веков от табачного дыма и свечей потолочными балками.
