Карин Слотер - Гнетущий страх
— Допустим, образцы совпадут. И что это доказывает? — спросила она. — Если даже она спала с Энди Розеном, это вовсе не значит, что она имеет отношение к его смерти. Или к нападению на Тессу.
— Почему тогда она солгала?
— Ложь еще не делает ее преступницей.
— Знаю по собственному опыту, что лгут тогда, когда есть что скрывать.
— Полагаю, она просто боялась потерять работу, если станет известно, что у нее роман со студентом.
— Она терпеть не может Чака и, думаю, не очень-то стала бы переживать без этой работы.
— Она и к тебе относится не лучшим образом, — заметила Сара. — И вполне могла просто позлить тебя.
— Она не настолько глупа, чтобы препятствовать расследованию. Не в таком деле.
— Ну это как посмотреть. Ты ее вышиб из полиции, и вот наконец у нее появляется возможность тебе отомстить…
— Да не вышибал…
Сара протестующе подняла руку. Они обсуждали эту тему не раз, и она прекрасно знала, что он скажет дальше. А суть заключалась в том, что Джеффри чертовски зол на Лену и ни за что не желает признаться, что эта злость по большей части проистекает от разочарования. Та же в ответ брыкается как кобыла и отвечает ему слепой ненавистью. Ситуация могла бы выглядеть комичной, если бы Сара не была в ней замешана по самые уши.
— Несмотря ни на что, добровольно она никаких образцов не даст. — В этом Сара была убеждена. — Как не поехала с тобой в участок.
— Возможно, я с ней был резковат… Да еще сопляк этот вмешался. Знаешь, очень он мне не понравился: глаза алые, как у волчонка, права качает. Могу поспорить на десять баксов, в полиции о нем уже известно.
Сара знала: любой мало-мальски опытный коп мгновенно распознает бывшего осужденного, и это навело ее на следующий вопрос:
— Как считаешь, Лена в курсе, что он сидел?
— А черт ее знает — в башку же не влезешь! — Сару очень удивил всплеск эмоций. — Представляешь, этот юнец меня толкнул.
— Толкнул? Тебя?! — Сара ушам своим не поверила.
— Да-да, ты не ослышалась: налетел сзади и толкнул.
— Но почему?
— Он, видимо, решил, что я сбил Лену с ног.
— А ты и впрямь сбил?
Он с обидой взглянул на нее:
— Я взял ее за руку, а она стала вырываться, да с такой силой, что я не смог ее удержать и она шлепнулась задницей об асфальт.
Сара едва сдержала улыбку, а Джеффри продолжал:
— И знаешь, этот малый прямо-таки готов был разорвать меня на части. Тощенький такой говнюк, весит, наверное, меньше Тесс. — Джеффри покачал головой, но в его голосе явно прозвучало некое уважение к парню — мало кто решался бросить вызов самому шефу полиции.
— А ты не проверил, есть у вас что-нибудь на него?
— Я не знаю, кто он, но не беспокойся: я их проследил до кафе. И я забрал его кружку — там его пальчики. — Он улыбнулся. — Это не займет много времени, и я скоро буду знать об этом сопляке все.
Сара ни секунды не сомневалась в этом, и ей стало немного жаль юного рыцаря, кинувшегося защищать Лену.
Джеффри снова замолчал, и Сара уставилась в окно, отсчитывая кресты на обочине шоссе, обозначавшие места дорожно-транспортных происшествий. К основанию некоторых были положены венки или фотографии, и Сара порадовалась, что отсюда ей не видно их лиц. Игрушечный розовый медведь, приставленный к маленькому кресту, заставил ее обернуться назад. Сердце дрогнуло. Водители идущих впереди машин уже нажимали на тормоза, у них загорались тормозные огни. Они приближались к Мейкону, и машин на шоссе становилось все больше. Джеффри мог бы выбрать объездной путь — но это ничего не меняло: в эти часы пробки были везде.
— Как твои предки? — спросил Джеффри.
— В гневе, — ответила она. — Считают, во всем виновата я… Мама со мной разговаривает сквозь зубы, а отец вообще молчит.
— Ничего. Пройдет время, и все встанет на свои места, — успокоил ее Джеффри, положив руку на плечо.
Ей вдруг захотелось прижаться к нему, положить голову на грудь, но что-то ее остановило. Непослушные мысли вновь и вновь возвращались к Лене — такой, какой ее привезли в больницу — избитой и израненной, залитой кровью. Слезы вновь подступили к глазам, и она отвернулась к окну, не желая, чтобы Джеффри это заметил. А он все продолжал поглаживать ее, но его прикосновения почему-то больше не успокаивали.
— Попробую-ка я все же заснуть, — сказала Сара, отодвигаясь от него и приваливаясь к дверце.
Медицинский центр Хартсдейла, несмотря на помпезность своего названия, был не более чем клиникой колледжа, расположенного на противоположной стороне Мейн-стрит. Парковка, как обычно, оказалась почти пустой, и Джеффри подкатил прямо ко входу в приемное отделение «Скорой помощи», проехав мимо боковой двери, которой обычно пользовалась Сара. Она терпеливо дожидалась, пока он задом сдаст машину на одно из самых дальних мест на площадке.
Они остановились, но мотор продолжал работать.
— Мне надо сгонять к Фрэнку, — сказал он. — Можешь начать без меня?
— Хорошо, — сказала Сара, отчасти с облегчением: у нее появилось время побыть наедине с собой.
Прежде чем выбраться из машины, она улыбнулась Джеффри. Они были знакомы больше десяти лет, и она знала, что он чувствует, когда ее что-то тревожит. Джеффри не любил оставлять дела на полпути — вот и сейчас зачем-то помчался к Уоллесу. А еще ей казалось, что им стало как-то неуютно наедине — если, конечно, они не говорили о работе. Может, все еще злится из-за Мейсона?
Поспать Саре так и не удалось. Балансируя между сном и явью, она все перебирала события, случившиеся со вчерашнего дня. Когда же наконец удалось задремать, ей снова приснилась Лена, только произошла какая-то чудовищная подмена, как это бывает только во сне, — и вот уже не Лена, а Сара лежит на столе в смотровой: ноги на подставках, тело открыто всем взорам, — а Лена берет у нее мазки…
От воспоминаний Сара почувствовала озноб, хотя холодно вовсе не было — напротив, воздух сгустился, небо потемнело, слышались отдаленные раскаты грома. «Гроза приближается», — подумала она. Эту фразу часто повторяла бабушка Эрншоу, когда они с Тессой были маленькими. Мысли о бабушке вызвали улыбку, и напряжение спало.
Войдя в приемный покой, Сара махнула рукой ночной дежурной сестре и Мэтту де Андреа, замещавшему Хара, который, как считалось, был в отпуске.
— Как твоя мама и остальные? — спросил Мэтт, поприветствовав ее. Потом вроде как осознал, что может за этим последовать, и побледнел.
— Все хорошо, — сказала Сара, заставив себя улыбнуться. — Теперь уже нормально. Спасибо за проявленное внимание.
После этого им уже нечего было сказать друг другу, так что Сара направилась по коридору к лестнице, ведущей вниз, в морг.
Саре никогда не приходило в голову сравнивать морг с больницей Грейди, но после возвращения из Атланты их вопиющая схожесть так и бросилась в глаза. Если медицинский центр несколько лет назад отремонтировали и слегка подновили, то морг не претерпел никаких изменений с тех самых пор, когда был построен, то есть с тридцатых годов прошлого века. Стены отделаны голубой плиткой, местами облетевшей, на полу квадраты зеленого и темно-коричневого линолеума. Потолок над головой испещрен следами многочисленных протечек, а на посеревшей старой штукатурке резко выделяются недавно наляпанные белые бетонные заплатки. Ровный гул, издаваемый компрессором холодильника и системой кондиционирования воздуха, создавал в помещении постоянный шумовой фон, который Сара замечала разве что после некоторого отсутствия.
Карлос стоял в центре помещения, скрестив руки на широкой груди, возле стола с фаянсовой столешницей, прикрепленного к полу болтами. Это был симпатичный парень со смуглым лицом испанского типа и жутким акцентом, к которому Сара никак не могла привыкнуть. Слава Богу, он не отличался многословием. Карлос занимался здесь самой дерьмовой работой — и в буквальном смысле, и в переносном. — и ему за это очень хорошо платили, но Сара чувствовала, что очень многого о нем не знает. За долгие годы, что он здесь проработал, ни разу и словом не обмолвился о своей личной жизни и никогда не жаловался на работу. Даже когда делать было нечего, он всегда находил себе занятие — мыл полы или чистил холодильник, поэтому Сару немало удивило, что он просто стоит и вроде как даже ее дожидается.
— Карлос? — окликнула она санитара.
— Я больше не работаю на мистера Брока, — заявил он так, словно гвоздь вбил, что было на него весьма не похоже.
Сару поразила не только столь многословная для него фраза, но и страсть, с которой он ее произнес.
— А в чем причина? — осторожно осведомилась она.
Карлос, глядя на нее в упор, отчеканил:
— Он очень странный, и все.
Сара почувствовала некоторое облегчение, поняв, что увольняться он не собирается.
