Карин Слотер - Гнетущий страх
— Если честно, я не знаю. Не хотелось бы обнадеживать родителей, что преступник существует и он будет найден, да и провоцировать панику в кампусе весьма нежелательно. И если это все-таки убийства, в чем мы вовсе даже не уверены, преступник может занервничать и натворит еще бог весть что.
Сара понимала, что он имеет в виду. Если преступление остается безнаказанным, убийца, уверовав в собственную неуязвимость, готов совершить следующее, а потом еще и еще… А когда ему наступают на пятки, он чувствует себя как загнанный зверь и убивает всех, кто, как ему кажется, представляет для него опасность.
— Если все же принять версию убийства, то какие мотивы? — спросила она.
— Единственное, что приходит в голову, — это наркотики.
Сара подумала, что слишком часто в последнее время она слышит это слово — «наркотики»; настоящая проблема в кампусе.
— А как с этим у Элен Шаффер?
— Насколько мне известно, она была в некотором роде помешана на здоровом образе жизни. — Он глянул в боковое зеркало, перед тем как пойти на обгон тяжелой фуры в соседнем ряду. — Розен, как известно, сидел на «дури», однако, по утверждению его папаши, завязал с этим делом.
— Как насчет слухов о романе его папочки?
Джеффри скривился:
— Я не уверен, что слова Ричарда Картера можно воспринимать всерьез. Он же в каждой бочке затычка — всюду сует свой нос и разносит сплетни. И еще одно ясно — он терпеть не мог Энди. И я не удивлюсь, если окажется, что он сам распространял эти слухи — просто для того, чтобы досадить Розену.
— Но предположим, что он прав и роман действительно имел место. Могла ли быть любовницей Келлера Шаффер?
— Он не был ее преподавателем, и вряд ли они вообще встречались — в этом просто не было необходимости: у Элен было полно парней, готовых броситься к ее ногам.
— Возможно, по этой причине ее и влекло к мужчине постарше, более умному и утонченному.
— Только не к Брайану Келлеру — он далеко не Роберт Редфорд[8].
— Но ты хоть поспрашивал? — настаивала Сара. — Может, есть все-таки какая-то связь?
— Я, во всяком случае, ее не обнаружил. Завтра собираюсь побеседовать с ним еще раз. Может, удастся узнать что-то новое.
— Думаешь, он?
Джеффри покачал головой.
— Келлер был в Вашингтоне — Фрэнк проверял. Но он вполне мог кого-то нанять.
— А мотив?
— Господи, да не знаю я! Мы все время возвращаемся к этому мотиву: кому это на руку? кто и что мог от этого выиграть?
— Причин для убийства не так уж много, — спокойно сказала Сара. — Деньги, наркотики и что-нибудь из области эмоций — ревность, например, или ненависть. Серийные убийства обычно предполагают наличие человека с проблемной психикой — маньяка.
— Господи Иисусе! Только этого нам не хватало!
— Должна признать, в нашем случае это мало похоже на действия маньяка, но другого разумного объяснения пока нет. — Сара сделала паузу. — Нельзя также исключить такую вещь, как депрессия. Наркоманы, как правило, ей подвержены больше других. И если Энди совершил самоубийство, а Шаффер первой увидела тело, неизвестно, как это на нее подействовало. Возможно к тому же, и у нее было не все в порядке с психикой.
Джеффри бросил на нее косой взгляд.
— Я это к тому, — объяснила Сара, — что, может, зря мы тут городим огород — оба вполне могли самолично свести счеты с жизнью.
— А как тогда насчет Тессы?
— Что касается Тессы, вполне возможно, что нападение на нее не имеет ничего общего с этими двумя случаями. Если это действительно самоубийства, я хочу сказать. — Сара понимала, что все ее доводы шиты белыми нитками, но ничего более разумного придумать не могла. Кусочки мозаики никак складываться не желали.
— Мы прочесали весь лес вдоль и поперек, каждый дюйм обшарили, и не нашли ничего, кроме цепочки со звездой Давида, — вспылил Джеффри. — Объясни мне, зачем он наблюдал за тобой и Тессой?
— Может, вовсе не за нами? Допустим, за кем-то из тех, кто совершал пробежку в лесу?
— Тогда почему он рванул от Лены?
Сара медленно выдохнула, подумав, что после бессонной ночи потеряла способность мыслить адекватно.
— Я все думаю о царапинах на спине у Энди. Может, что-нибудь удастся обнаружить при вскрытии. — Она опустила голову на руку и оставила попытки заставить мозг включиться в работу. — Тебя беспокоит еще что-то?
Он поиграл желваками, и ей стало понятно, что он сейчас ответит, еще до того, как прозвучало:
— Лена.
Сара подавила вздох и посмотрела в окно. Джеффри всегда беспокоился насчет Лены, насколько Сара могла припомнить.
— И что она натворила? — спросила она, не добавив «на сей раз».
— Пока не знаю. — Он помолчал — видимо, обдумывая ситуацию. — Мне кажется, она знала парня, этого Розена. Мы обнаружили ее отпечатки пальцев на библиотечной книге у него дома.
— Они просто могли читать одну и ту же книгу.
— Нет, — возразил он. — Мы проверили по ее абонементу.
— И вам разрешили у них копаться?
— А мы вообще-то ни у кого и не спрашивали позволения.
Сара могла лишь предполагать, на какие рычаги пришлось нажать Джеффри, чтобы познакомиться с регистрационными журналами библиотеки. У Нэн Томас наверняка случилась бы истерика, узнай она о таком самоуправстве.
— Возможно, книгу не занесли в формуляр? — предположила она.
— Неужели Лена производит впечатление человека, которому интересны «Поющие в терновнике»?
— Понятия не имею, — призналась Сара, хотя и не могла представить Адамс за чтением любовного романа. — А ты ее не спросил? Что она ответила?
— Ничего. Я пытался привезти ее к нам. Она не пожелала.
— В участок?
Он кивнул.
— Вряд ли кто-нибудь захочет отправиться туда по доброй воле.
Он, кажется, искренне изумился:
— Да почему?!
Не потрудившись ответить, она спросила:
— Ты что же, в чем-то ее подозреваешь?
— Ну, не знаю. — Он снова постучал пальцами по рулевому колесу. — Она была озлобленная какая-то, настороженная. Когда мы разговаривали там, на холме — после того как вас с Тессой эвакуировали, — мне показалось, что ей знакомо имя Энди. На мой вопрос, так ли это, она ответила отрицательно. Но и это еще не все: в его квартире мы обнаружили женские трусики.
— Ленины? — спросила Сара, удивившись, что Джеффри не сообщил ей этого раньше.
— Думаю, да.
— И что они собой представляют?
— Не такие, как ты носишь. Маленькие такие.
Она бросила на него недовольный взгляд:
— Ну спасибо.
— Ну, ты ж понимаешь, о чем я. Такие, знаешь, узенькие сзади.
— Стринги?
— Наверное. Шелковистые такие, темно-красные, с кружевами.
— Это настолько же не похоже на Лену, как «Поющие в терновнике».
Джеффри пожал плечами:
— Как знать…
— А может, они самому Энди принадлежали?
Обдумывая это предположение, Джеффри кивнул:
— Этого, конечно, исключать нельзя; достаточно вспомнить, что он сделал со своими…
— А еще он мог украсть их у Шаффер.
— Волосы, обнаруженные на трусиках, были темно-каштановые, а Шаффер — блондинка.
Сара засмеялась:
— Ну, я бы не стала на это полагаться.
Помолчав, Джеффри предположил:
— Возможно, Лена спала с Энди Розеном.
Сара подумала, что это маловероятно, но с Леной ведь никогда ни в чем нельзя быть уверенным до конца.
— Когда я предложил Лене поехать со мной, а она отказалась, встрял какой-то юнец — пытался ее защитить от нападок грубого дяди, — усмехнулся Джеффри. — Похоже, ее знакомый.
Сара покачала головой:
— Что-то не верится мне, будто после всего пережитого Лена пустилась во все тяжкие: чуть больше года и прошло-то. — Скрестив руки на груди, она прислонилась плечом к дверце. — Ты уверен насчет этих трусов?
Джеффри помолчал, будто раздумывая, стоит ли говорить.
— Ну что там еще, Джефф?
— Там есть кое-какой… материал, — наконец решился он, и Саре показалась странной его скрытность. Вероятно, то, что речь идет о Лене, привносит в это дело некое табу; он никогда раньше не стеснялся обсуждать подобные вопросы. — Но даже если его и хватит для анализа на ДНК, черта с два мы заставим Лену дать нам образец для сравнения. А ведь это могло бы отвести от нее все подозрения.
— Да, это будет непросто…
— Понимаешь, она очень нужна мне для расследования — а значит, должна быть чиста как стекло. Вот я и подумал: может, как-то иначе достать биоматериал…
Сара тут же вспомнила, как обследовала Лену в прошлом году, после всех издевательств, и подробности сбора улик вновь заставили ее содрогнуться. На теле Лены было столько ран, что пришлось накладывать швы, причем почти без обезболивания, поскольку ее перед этим пичкали наркотиками. До происшествия с Тессой обследование Лены было самым ужасным случаем за всю медицинскую практику Сары.
