Все лгут - Гребе Камилла

– Хорошо, – согласился я.

И я в самом деле постарался сделать так, как сказала мне Майя.

На следующий день Александер из третьего «Б» снова подошел ко мне и сказал:

– Твой черножопый папашка завалил твою сестрень, ты в курсе?

Я старался изо всех сил, только Александер из третьего «Б» никак не хотел превращаться в пустое место. Он стоял и оставался Александером из третьего «Б», и у него все так же были светлые волосы и голубые глаза. Куртка у него была вся в снегу, а каждый раз, когда Александер делал выдох, из одной ноздри высовывалась сухая козявка.

– Нет, – сказал я.

– А вот и да, твой папаша – убийца.

Я попытался еще раз, в два раза усерднее, но он так и не превратился в пустое место.

– Само собой, ты не втыкаешь, даун. Твой черножопый папашка убил твою сеструху и теперь сядет в тюрьму.

Тогда у меня перед глазами все побелело, и я стал суперзлым и суперсильным, совсем как Халк. Рука полетела вперед, хотя я даже не успел об этом подумать, и мой кулак ударил Александера прямо в лицо, да так, что он повалился в снег.

Изо рта Александера брызнула кровь, он очень громко закричал, и снег вокруг его лица сделался почти красным.

Потом появилась фрекен и отвела Александера к медсестре.

Потом появилась Майя и сказала, что мне нужно извиниться, но я не собирался этого делать, я решил просто больше никогда не разговаривать с Александером из третьего «Б».

Потом появилась мама, и мы поехали домой, и мама решила, что я какое-то время не буду ходить в школу.

– Побудешь дома, пока все не успокоится, – сказала она. – Я позвоню твоему классному руководителю.

Потом наступил вечер.

А потом мы легли спать.

Я довольно долго скучал, потому что не ходил в школу и на тренировки по футболу, а мама уже не хотела каждый день что-нибудь печь. Но зато мне можно было сколько угодно смотреть видик. Иногда мы ездили в гости к бабушке, а иногда – она к нам. Но не так уж часто, потому что машины у нее не было, а Нелли не любила ездить в автобусе, потому что однажды, когда мы вместе с бабушкой и Нелли ехали в автобусе, какой-то дядя наступил на нее.

Нелли очень громко заскулила, а бабушка заругалась:

– Смотри, куда прешь, придурок!

Тогда дядя ответил ей:

– Черт побери, убери с пола свою скотину, старуха!

Тогда бабушка сообщила шоферу об этом дяде.

Шофер остановил автобус и поговорил с дядей, записал его номер телефона, а потом записал и бабушкин номер. Когда мы пришли к бабушке домой, ей пришлось выпить целый стакан лекарства, которое называется шерри, и немного полежать на кровати.

– Нелли, малышка, – сказала бабушка, укладывая ноги на толстую подушку, которая была в основном красной, но еще на ней было немного золотого цвета. – Мамочка пока не может тебя покормить.

Но ничего страшного не случилось, потому что я утешил Нелли и дал ей поесть котлет.

Иногда в гости к нам с мамой приходили и другие люди, например, Грета, которая была маминой лучшей подругой.

Маме очень нравилась Грета, но я считал ее плохой, потому что однажды, когда у нас дома был праздник, я видел, как она хотела поцеловать папу Самира у нас в кухне.

Я тогда играл в шалаш под кухонным столом, поэтому Грета меня не видела, зато я очень хорошо видел ее сквозь скатерть.

Папа Самир оттолкнул ее и сказал:

– Прекрати! Сколько еще раз я должен тебя просить?

Потом Грета снова появилась в кухне. Она слегка покачивалась и придерживалась рукой за разделочный стол, когда разговаривала. Это все потому, что она была пьяной – взрослые не догадывались, что я все вижу, а я замечал это сразу. Они начинали странно двигаться, говорить чудные вещи, а иногда даже плохо выговаривали слова, как будто синдром Дауна был у них, а не у меня.

– Тебе очень идет эта облегающая рубашка, – сказала Грета, положив ладонь на плечо папы Самира. – Ты начал ходить в спортзал?

Папа Самир покачал головой, не глядя на Грету. Он смотрел на разделочную доску, на которой резал сыр. Очень важно все время смотреть на нож, чтобы не порезаться. Потом папа Самир забрал у Греты бокал и вылил вино в раковину.

– Ты быть не в себе, – сказал он. – Грета, милая, не пить больше. Иначе завтра ты об этом сожалеть.

– О боже, отвали. Я прекрасно вижу, ты ходишь в зал. Может, тебе стоит уговорить Марию походить вместе? Она явно себя запустила. Выглядит, как старуха.

На этом месте папа Самир вышел из кухни.

Иногда заходил Том.

У Тома были голубые глаза и коричневые кудрявые волосы.

Мне Том нравился, но он нравился мне больше до того, как стал парнем Ясмин. И Ясмин мне нравилась больше до того, как стала девушкой Тома.

Раньше Том приходил к нам попить чаю с мамой. Тогда я спрашивал его:

– Хочешь поиграть в монстров?

А он отвечал:

– В монстров? Посмотрим, смогу ли я… гррр! аррррр!

Потом Том замирал, а глаза у него смотрели в разные стороны. А потом он валился со стула на пол и начинал ползком подбираться ко мне, рыча совсем как зомби. Тогда я очень быстро убегал, потому что он был монстром и преследовал меня, потому что именно так и делают монстры.

Но когда Том стал парнем Ясмин, он стал говорить: «В другой раз, приятель. Мне нужно потусить с твоей сеструхой».

И тогда они с Ясмин уходили к ней в комнату, а мне с ними было нельзя.

Однажды я все равно зашел к ней, а они лежали на кровати и целовались. Свет был выключен, и в комнате было довольно темно. Но не совсем темно, потому что они зажгли свечу, хотя мама запрещала зажигать в доме свечи, потому что наш дом был очень старым и мог очень быстро сгореть.

– Нельзя зажигать в доме свечи, – сказал я.

– Нельзя заходить в чужую комнату без стука, – ответила Ясмин.

Тогда мне стало очень грустно, и я ушел к себе.

Потом, довольно нескоро, Ясмин пришла ко мне. Она прилегла рядом на кровать.

– Прости, – сказала она. – Иногда мне нужно побыть одной, понимаешь?

– Понимаю, – сказал я, хоть ничего и не понял.

Потом она повернулась ко мне и положила руку мне на живот, как будто мы обнимались. Хотя мы не обнимались, а лежали на кровати. Моя кровать очень громко заскрипела, потому что не была предназначена для взрослых людей.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя больше всех? – спросила она.

– Правда?

– Ага.

Тогда мне стало чуточку повеселее, потому что мне не хотелось, чтобы Ясмин больше всех любила Тома.

– К тому же скоро я уже не буду вместе с Томом.

– Почему?

Она долго молчала, а потом ответила:

– Он слишком назойливый.

– Что значит «назойливый»?

– Это когда один человек все время хочет быть очень близко к другому, хотя другой хочет, чтобы его оставили в покое.

– Очень близко? Как когда вы целовались на кровати?

Ясмин громко засмеялась, и мне стало еще веселее.

– Да, типа того, – согласилась она.

А потом еще сказала:

– Кроме того. Мне как бы нравится кое-кто другой. Но об этом ты не должен никому рассказывать.

– Почему?

Она вздохнула и убрала руку.

– Папа и так на меня злится. Он, наверное, думает, что я последняя потаскушка.

– Что значит «потаскушка»?

Снова стало тихо. Мне было хорошо слышно дыхание Ясмин. Прежде чем ответить, она успела вздохнуть семь раз.

– Это девушка, которая часто меняет парней, – сказала она.

Я задумался.

Некоторые вещи приходится менять часто, например, трусы, или простыни, или помидоры, которые долго пролежали в холодильнике и заплесневели. Маме еще часто приходилось менять одежду, но когда она собиралась это сделать, не могла найти другую.

– Господи, мне же совсем нечего надеть, – говорила мама, и тогда мы ехали в магазин и она покупала новую одежду.

Самиру часто приходилось менять струны на гитаре, бритвенные станки и носки, потому что на них очень быстро появлялись дырки.