Ребекка Тинсли - День расплаты
Вернувшись из кухни с добавкой, Дэвид поставил на стол еще бутылку вина. Если Ник и заметил, что хозяин пьет слишком много, то не показал виду. Он был очень увлечен рассказом о своей идее. Дэвиду надо основать новую компанию — только для производства «Верди» — и принять на работу всех прежних заинтересованных сотрудников. Вначале их следует уволить, а затем нанять заново. Таким образом, если кто-то действительно стремится завладеть компанией «Уильям Стоун и сын», он получит фирму, производящую пружинные грузовые весы и обычные упаковочные материалы, то есть такую фирму, о которой написано в проспекте при размещении акций на бирже. Если хищник не обнаружится, Дэвид ничего не теряет, даже выигрывает, поскольку улучшает организационную структуру своего предприятия. Выделяя производство «Верди», он превращает это предприятие в основной источник получения доходов и может обеспечивать отдельное его финансирование.
Ник берется организовать закрытую продажу акций новой компании для тех инвесторов, которые готовы вложить деньги, не рассчитывая на немедленную прибыль. Продукция Дэвида завоюет рынок, как только ООН поймет, что проблему озонового слоя надо решать, а не обсуждать.
Покончив и с добавкой, Дарридж, с раскрасневшимся от удовольствия лицом, откинулся в кресле. Ткань сорочки натянулась у него на животе. Ник походил на карикатурное изображение сквайра восемнадцатого века. Чтобы довершить картину, не хватало только бархатного камзола, обтянувшего бочкообразную грудь, и нахлобученной на голову треуголки.
— Хорошо, что ты готов мне помочь, — начал Дэвид, но, даже несмотря на алкогольный дурман, понял, что любые его слова прозвучат сентиментально. Он умолк.
— А что у тебя произошло с той женщиной? — спросил Ник прямо.
Когда Дэвид рассказал о свидании с Шарлоттой, его друг осуждающе поджал губы.
— Ты пополнил ряды лицемеров? Как, ты думаешь, она себя чувствовала, когда ты схватил в охапку свои штаны и смылся?!
Под этим словесным натиском Дэвид съежился в кресле и сидел, потягивая из бокала вино.
— Почему бы не попытаться еще раз? — настаивал Ник. — Разумеется, после того, как она тебя простит.
Они хмуро посмотрели друг на друга.
— Что ты теряешь? — спросил Ник. И добавил строго: — Конечно, ты страдаешь, но это лучше, чем вообще ничего не чувствовать.
Дэвид отвернулся, но его друг обожал читать нотации, поэтому не оставлял его в покое.
— А эта женщина… Как ее зовут?
— Шарлотта, — ответил Дэвид чуть слышно, делая вид, что изучает носки своих ботинок.
— Шарлотта похожа чем-то на Элен? Это просто физическое влечение или же с ней можно в самом деле о чем-то разговаривать? Она красивая? — выпытывал Ник, но прежде чем Дэвид ответил, продолжил: — Разумеется, красивая. К тому же тебе следует подумать о детях. Долг красивых представителей среднего класса — населять планету симпатичными, умными, воспитанными детьми. — Ник говорил с таким пафосом, словно сам не отказался от женщин ради мужчин.
— Что случилось с твоей теорией социального равноправия? — съязвил Дэвид.
— Чем старше я становлюсь, — начал Дарридж, предвкушая возможность прочитать еще одну проповедь, — тем больше ценю деревья и дельфинов, а не эти вонючие толпы. — Он величественно развел руки, словно философ, раздающий жемчужины своих мыслей. — Пусть они без конца бормочут, что добились всего, обойдясь без поэзии и живописи, которыми только забивают головы. — Он в притворном гневе затряс щеками и подбородками. — Нет и нет! Сохранение популяции туканов значит для меня гораздо больше! — Потом, почти противореча себе, Ник мягко сказал: — Дэвид, тебе нужен ребенок. Все зависит от тебя.
— А если наши дети вырастут и начнут презирать все то, что дорого нам? — возразил Дэвид. — Как быть, если они начнут бросать школы, избивать пакистанцев и мучать кроликов?
— Мои дети, если бы они у меня были, никогда так не поступили бы, — заявил Ник решительно и покосился на Дэвида. — Конечно, — добавил он, — англичане не столь лояльны, как американцы, чтобы позволить гомикам усыновлять детей, поэтому для нас с Марком эта проблема чисто теоретическая… — Он смутился. — Думаю, нам стоило бы отправиться в какие-нибудь ужасные лондонские трущобы, чтобы социальные службы позволили нам взять ребенка на усыновление. Слушай! — сказал он поспешно. — Да ты просто должен накинуться на эту девушку! А потом будет видно. И постарайся не пить так много. Это скажется на твоей внешности.
Выдав очередной совет, Ник тяжело поднялся, объявив, что ему пора домой. Они вышли из дома и направились к машине Ника, продолжая на ходу обсуждать планы, связанные с «Верди». Прежде чем забраться в свой «мерседес». Ник по-медвежьи обнял Дэвида и еще раз похвалил его кулинарное искусство. Он уехал, и Дэвид опять остался один в своем пустом тихом доме. От вина у него кружилась голова, и, покинув кухню, которая выглядела так, словно находилась в Бейруте, он доплелся до постели и, засыпая, думал о том, какую мучительную смерть выбрать для Пола Робертса.
Весь вечер Джеймс провел на пикнике у своего коллеги. Вообще-то подобные вечеринки ему не очень нравились, но теперь, накануне выборов председателя правления банка, он наслаждался каждой минутой. Пока они сидели в саду Рикмансуорта, попивая портвейн «Пимс», Джеймс склонял на свою сторону одного директора за другим.
Из разговоров ему удалось осторожно выяснеть, что мнение большинства членов правления склоняется в его пользу. Если внешний вид о чем-то говорит, то у всей свиты Рейвенскрофта вид был мрачный из-за неприятностей, связанных с банком «Эмпайр Нэшнл». На этот пикник стоило пойти, хотя еда была безобразная, а жены директоров — дуры. Спасибо, Фиона благоразумно уводила их, когда они начинали мешать беседам Джеймса с их мужьями.
Позднее, когда они вернулись в Ричмонд, Фиона робко поинтересовалась, когда он назначит новую цену за сельский дом в Гэмпшире. Они стояли в кухне, глядя друг на друга, как генералы на поле битвы, и Джеймс объяснял, что возникли некоторые бюрократические сложности. Такая отговорка была лучше, чем признание, что ему еще предстоит убедить свой банк выдать ссуду на покупку этого дома. На самом деле управляющий банка выразил обеспокоенность по поводу возрастающих расходов Джеймса: ежемесячные взносы за «лендровер», расходы на содержание скаковой лошади Клеопатры, а также членские взносы в различные клубы. Самые большие выплаты были по закладной за особняк в Ричмонде.
Фиона пила виски с водой и печально покачивала головой; ее поведение казалось необычным: эти сомнения, выпивка… Джеймс отправился спать и еще минут двадцать ворочался, размышляя, когда же ему удастся уговорить жену заняться с ним сексом. Может, когда он подпишет контракт на покупку сельского дома? Затем, осознав бессмысленность своей злости, он начал думать о более творческих вещах — о захвате «Мартиндейл» корпорацией «ГТ». Каждая деталь всей операции проверялась дважды, но Мэлпас был педантом. Он и жил ради этих деталей, а не ради сенсационных заголовков, кричащих о том, как удивлен Сити разбойничьим налетом.
Он так же умел объясняться со своими подчиненными. За час до того, как на бирже будет объявлено об установлении финансового контроля над компанией «Мартиндейл», он соберет маклеров и произнесет речь, типа «Марш вперед — труба зовет!». Джеймс, подобно всякому талантливому исполнителю, прекрасно понимал, какое впечатление произведет этот воинственный клич на его войско, поэтому он собирался отдать приказ в последнюю минуту, чтобы добиться максимального драматического эффекта, как это делал Ноэл Коуард,[13] обращаясь к своей команде в «Кому мы служим».
Джеймс лежал, сочиняя речь и испытывая при этом такой подъем и возбуждение, будто от кокаина. Но ни разу он не вспомнил о другой фирме, которой интересовалась корпорация «ГТ», — о маленькой незначительной компании «Уильям Стоун и сын». Слава Богу, этим занимается Пол, хотя Мэлпас так до конца и не разобрался, зачем Дику Зандеру и Максу Кларку нужно предприятие, расположенное где-то в Кембриджшире. Ему не дано было знать, что для его клиентов компания Дэвида Стоуна стала гораздо важнее, чем «Мартиндейл».
Глава одиннадцатая
В понедельник, 2 сентября, Шарлотта вылетела из Флориды и в пять часов прибыла в Вашингтон. Было жарко и душно. После уик-энда, проведенного, по совету ее редактора Боба, в «Бока Рэтон Ризорт энд Клаб», она выглядела посвежевшей и отдохнувшей. Но даже тарелки с гигантскими креветками, которые там предлагали, не смогли вытравить из ее памяти образ Дэвида Стоуна.
Она остановилась в отеле «Феникс» в центре Вашингтона и приняла душ, чтобы смыть липкий пот. Одеваясь, Шарлотта размышляла, трудно ли найти работу в Нью-Йорке. Может быть, приятель, с которым она собиралась встретиться, посоветует ей что-нибудь, думала Шарлотта, причесываясь.
![Мишель Ловрик - Книга из человеческой кожи [HL]](/uploads/posts/books/159613/159613.jpg)
