Дэвид Балдаччи - Доля секунды
— Эй, Мишель, ты еще там?
Она пустила в Паркса три пули и получила в ответ еще один выстрел. Едва заряд пролетел над ее головой, Мишель вскочила на ноги и понеслась к лесу.
Паркс, ругаясь на чем свет стоит, вбивал в свой дробовик новые патроны. Однако, когда он смог наконец прицелиться, Мишель была уже слишком далеко.
Мишель перескочила через упавшее дерево и вжалась за ним в землю как раз в тот миг, когда в его ствол ударила пуля. Теперь по ней вел огонь человек, сидевший на дереве, тот, кого она приняла за полицейского снайпера.
Еще одна пуля ударила в соседнее дерево. Пустив несколько пуль в направлении, с которого, по ее догадкам, должны были наступать убийцы, Мишель вскочила на ноги и полетела по лесу. Она выскочила из-под деревьев и остановилась едва ли не в последний миг.
Теперь Мишель стояла на берегу реки, которую видела в прошлый свой визит сюда. Еще один шаг, и она полетит с высокого обрыва. Мишель вгляделась в быструю реку, сунула пистолет в кобуру и застыла в ожидании. И едва услышав шаги преследователей, завизжала и прыгнула.
Место, куда ей предстояло упасть, Мишель выбрала тщательно. Пролетев метров шесть, она ударилась о каменный выступ и покатилась дальше вниз, хватаясь за все, что подворачивалось под руку. И все же едва не сорвалась, — повиснув над водой на скрюченных пальцах.
Глянув вверх, Мишель увидела Паркса и еще какого-то мужчину. Над головой Мишель торчал, закрывая ее, крупный камень. Она уперлась ступней в ствол росшего из обрыва деревца. Двое наверху включили фонари, обшаривая все вокруг. Как только они отвели лучи в сторону, Мишель резко ударила по стволу, и деревце полетело вниз. Мишель же завопила при этом изо всех сил.
Она следила за деревцем, пока то не врезалось в воду, потом взглянула вверх, на двух мужчин. Когда те направили фонари на расходившиеся по воде круги, Мишель затаила дыхание. Проходили секунды, мужчины оставались на прежнем месте. Потом, решив, что ей пришел конец, оба отступили в лес.
— А вы здорово изменились, Сидней, — сказал Кинг. — Похудели. Я вас едва узнал. Впрочем, выглядите вы неплохо. Брат ваш состарился намного сильнее.
Сидней Морзе, руководитель предвыборной кампании Клайда Риттера, якобы сидящий в сумасшедшем доме штата Огайо, смотрел на Кинга, явно забавляясь. В руке он держал направленный в грудь Кингу пистолет. На Морзе был дорогой костюм, седые, поредевшие волосы его были аккуратно уложены.
— Впечатляет. Что натолкнуло вас на мысль, что за этим стоит не бедный мистер Скотт, а кто-то другой?
— Записка, которую вы оставили в моей ванной комнате. Настоящий агент Секретной службы никогда бы не написал «топтание на посту», он написал бы просто «топтание». К тому же Боб Скотт — человек военный, он неизменно указывал время в двадцатичетырехчасовом формате. Он не написал бы «1032У». И тогда я начал размышлять. Прежде всего, почему Баулингтон? Потому что Арнольд Рамзи мог доехать до него за полчаса. Вам, руководителю кампании, ничего не стоило организовать эту встречу с избирателями.
— Как, впрочем, и кому-то еще. Однако для всего мира я обратился в зомби, обитающего в Огайо.
— Только не для агента Секретной службы. Готов признать, мне потребовалось время, но в итоге я все же догадался. Вы же левша — я наконец-то вспомнил это. В Секретной службе мы привыкли обращать внимание на мелкие детали. А «зомби» ловит теннисные мячики правой рукой.
— Мой дорогой братец с его преступными наклонностями. Никогда от него проку не было. Пистолеты, которые были у нас с Арнольдом в «Фэймаунте», я получил от него.
— После убийства Риттера вы спрятали свой в кладовке.
— Да, а горничная увидела меня и шантажировала в течение семи лет, остановившись лишь после того, как поверила, что я попал в сумасшедший дом. Это ваша подружка Максвелл невольно открыла мне ее личность. И я отплатил ей.
— Как и Милдред Мартин.
— Эта оказалась неспособной следовать моим указаниям. Терпеть не могу тупиц.
— В число которых, входит, полагаю, и ваш брат.
— Вероятно, вовлекать его в это было ошибкой, впрочем, он был членом семьи и сам вызвался помочь. Однако время шло, он продолжал принимать наркотики, и я испугался, что он проболтается.
— Но зачем было меняться с ним личностями?
— Это гарантировало, что все станут считать, будто я нахожусь где-то в другом месте, а я смогу заняться выполнением своего плана. Я люблю, чтобы во всем присутствовал отпечаток своеобразия. Вот как в записке, которую я вам оставил. Я мог бы просто сунуть ее в ваш почтовый ящик, однако тело, свисающее с двери, — это классика. Такова уж моя манера.
Кинг покачал головой:
— А зачем было вовлекать Боба Скотта?
— Думайте, агент Кинг, думайте. В каждой драме необходим злодей. Кроме того, когда я был с Риттером, агент Скотт не выказывал мне должного уважения. Ну вот и дожил до того, чтобы пожалеть об этом.
— Превосходно поставленная пьеса, совсем как кампания Риттера.
— Клайд Риттер был всего лишь средством.
— Правильно. Все это не имело никакого отношения к Клайду Риттеру, только к Арнольду Рамзи. У него было нечто нужное вам. Причем нужное настолько, что вы подвели его под пулю, лишь бы получить это.
— Я оказал ему услугу. Я знал, что Арнольд ненавидит Риттера. Пик его ученой карьеры давным-давно миновал. Он достиг нижней отметки и вполне созрел для предложения, которое я ему сделал.
— А настоящий приз получили бы вы. Приз, который пытались получить тридцать лет назад, когда свалили на Рамзи убийство национального гвардейца. Однако та попытка провалилась, как и план, связанный с Риттером.
Морзе выглядел удивленным:
— Продолжайте. У вас хорошо получается. И чего же я не смог получить?
— Женщину, которую вы любили: Регину Рамзи, актрису с великим будущим. Готов поспорить, она блистала в ваших тогдашних спектаклях. И дело было не только в бизнесе. Вы любили ее. Да только она-то любила Арнольда Рамзи.
— Как это ни смешно, именно я их и познакомил. Я сошелся с Арнольдом, когда писал пьесу о протестах в защиту гражданских прав и нуждался в кое-каких материалах. Я и представить себе не мог двух других настолько несовместимых людей… Конечно, он ее не заслуживал. Мы с Региной были одной командой. Мы готовились к большой игре. Она могла стать бродвейской звездой, одной из величайших.
— А заодно сделать звездой и вас.
— Каждому импресарио необходима муза. А я пробудил лучшее, что в ней было. Остановить нас было невозможно. Но, когда она вышла за него замуж, я лишился творческих сил. Моя карьера погибла, а Арнольд впустую растрачивал ее жизнь, работая в жалком третьеразрядном университете.
— Так ведь это было ваших рук делом. Вы разрушили его карьеру.
— Позвольте задать вам вопрос. Что заставило вас направить внимание на меня?
— Кое-что из услышанного мной указывало в вашу сторону. И я занялся вашей семьей. Выяснил, что ваш отец был тем самым адвокатом, который снял в Вашингтоне обвинение в убийстве с Арнольда Рамзи. И понял — ваш план состоял в том, чтобы повесить на Рамзи убийство, после чего Регина разлюбит его. Потом появитесь вы, белый рыцарь, спасете его и получите в награду Регину. Киносценарий да и только.
Морзе поджал губы:
— Да только сценарий мой не сработал.
— Почему вы просто не убили своего романтического соперника?
— А что в этом забавного? Где тут драма? Я же вам говорю, у меня другой подход. Кроме того, убей я Арнольда, Регина лишь сильнее бы его полюбила. Убить Арнольда Рамзи было необходимо, однако я не хотел, чтобы она оплакивала его. Я хотел, чтобы она его возненавидела. Тогда мы смогли бы снова стать одной командой. Мы все еще могли совершить чудо.
— И потому следующей вашей большой постановкой стало убийство Риттера.
— На самом-то деле, уговорить Арнольда проделать это было проще простого. Он и Регина расстались, однако я знал, — она все еще любила его. Пришло время выставить его свихнувшимся убийцей, а не благородным борцом, за которого Регина вышла замуж. Я втайне множество раз встречался с Арнольдом. Он считал меня своим другом. Я напоминал ему о его молодости, о том, как он стремился изменить мир. И бросил ему вызов: снова стань героем. А когда я сказал, что готов присоединиться к нему, что Регина будет им гордиться, то понял — он у меня в кармане. И план мой сработал идеально.
— Если не считать того, что скорбная вдова вас снова отвергла. И на сей раз потому, что не любила вас.
— На самом деле это еще не конец истории, собственно говоря, потому вы и здесь.
Кинг вопросительно вгляделся в него:
— А после она покончила с собой. Или не покончила?
— Она вновь собралась замуж. За человека, удивительно схожего с Рамзи. Должно быть, у нее был какой-то дефектный ген. Однако если она не доставалась мне, то не должна была достаться и никому другому.
