Питер Абрахамc - Репетитор
— Я люблю тебя, Скотт.
— Да?
И даже если — как в последний раз, как много раз за эти годы — все закончится притворством, Линда все равно сделает это идеально. Скотт не забудет эту ночь. Она разожжет жар своим притворством, и ни Скотт, ни кто-либо еще никогда не сможет докопаться до правды.
— Делай со мной все, что захочешь, — прошептала она.
— Ты серьезно?
Зазвонил телефон. Его звук заставил их обоих дернуться, и Скотт немедленно стал мягким, как раз перед тем, как войти в нее. Он поднял трубку:
— Алло?
Линда взглянула на часы. Десять минут второго. Господи, опять! Я этого больше не вынесу.
— Хорошо. — Скотт положил трубку.
— Что? Что на этот раз?
— Брэндона арестовали за употребление спиртных напитков. У них была какая-то вечеринка в лесу. Он в полицейском участке.
Линда заплакала. Скотт начал одеваться.
16
— Меня зовут Скотт Гарднер. Насколько я понял, у вас находится мой сын.
— Абсолютно верно, Скотт, — сказал сержант за стойкой.
Скотт, который вообще-то ожидал обращения мистер Гарднер, повнимательнее посмотрел на сержанта. Это был парень, который в школе учился на класс или два младше самого Скотта. Одно время они вместе играли в футбол в школьной команде. Вроде бы его звали Д'Амарио, и Скотту он никогда особо не нравился.
— О, привет! Как жизнь?
— Не жалуюсь. — Сержант улыбнулся. — А у тебя, я слышал, страховое агентство?
— Ага. Так в чем тут дело?
— Подростки напились в лесу. Естественно, начали шуметь. Мы получили звонок от обеспокоенного гражданина.
— Этого гражданина, случайно, зовут не Стромболи?
— Мы не даем такую информацию. В общем, мы послали несколько машин к старой каретной дороге, окружили их — они были слишком пьяными, чтобы сбежать. Они просто задержаны. Мы не арестовываем подростков младше восемнадцати лет, если, конечно, они не замешаны в чем-то действительно плохом.
— Значит, он не в камере?
Сержант на секунду замялся, и Скотт понял, что от него самого пахнуло алкоголем.
— Они в нашей столовой. Я скажу, чтобы твоего сына привели.
Д'Амарио поднес к уху телефонную трубку, но тут в участок ворвался разъяренный мужчина в длинном кожаном пальто. Он сразу бросился к стойке:
— Вам придется иметь дело с моим адвокатом! Рано утром в понедельник он будет здесь! Мой сын вообще не пьет спиртное!
Сержант промолчал, что еще больше вывело мужчину из себя:
— Кто вообще все это устроил?!
— Думаю, вам стоит увидеть все самому. Скотт, пойдем с нами.
Скотт и раздраженный мужчина прошли за сержантом по пустым коридорам участка и вышли в столовую. В комнате у одной из стен стояли в ряд автоматы, продающие сандвичи, конфеты, шоколад и напитки. Остальное пространство занимали столы и скамейки. За одним столом сидела женщина-полицейский, она подпиливала ногти. В дальнем конце комнаты сидел Брэндон. Выглядел он нормально. Третьим человеком в этой компании был подросток, который сидел за столом в самом центре столовой. Перед ним стоял большой таз. Внезапно мальчик издал глухой звук, и его стошнило желтой жидкостью, в которой виднелись оранжево-красные частицы чего-то твердого. «Видимо, на обед у него была пицца», — подумал Скотт.
Сержант посмотрел на сердитого мужчину:
— Который из них ваш?
Д'Амарио произнес перед мальчишками небольшую речь. Родители при этом тоже присутствовали. К парнишке с тазом никто старался не подходить. Полиция города очень сурово относилась к пьянству подростков, но так как ни один из них еще ни разу не попадал в полицию, то сержант просто вынес им строгое предупреждение.
— Учтите, что в следующий раз — если вы окажетесь настолько глупы, что следующий раз будет, — вас ждут настоящий арест и полицейское расследование. — Сержант посмотрел на отца мальчика, склонившегося над тазом. — Вот такая вот пицца, ребята.
Скотту казалось, что раньше Д'Амарио не был таким шутником. Один из них определенно за эти годы изменился.
— Не знаю, насколько вы оба серьезно занимаетесь спортом, — продолжил сержант, опять повернувшись к мальчикам: на сыне раздраженного мужчины был испачканный свитер, а Брэндон был одет в свою спортивную куртку, — но учтите, что спортивный совет относится к употреблению спиртного в подростковом возрасте еще строже, чем мы. Один раз поймают — вылетаешь из команды на сезон. Если заметят во второй — исключают из команды насовсем.
Черт побери, теннис — это ниточка, которая связывает Брэндона с колледжем третьего дивизиона. Если не Амхерст, то всегда можно послать документы в Юнион или Гамильтон. Неужели и она порвется?
— Он узнает о сегодняшних событиях? — спросил Скотт.
— Спортивный совет — это она, Скотт. Времена меняются. Но мы не обмениваемся сведениями на этом уровне. — Сержант посмотрел на Брэндона. — По крайней мере пока…
— Спасибо, сержант, — сказал Скотт.
Сердитый мужчина продолжал в полном молчании стоять с открытым ртом. Его сын наконец-то встал, он дрожал и был очень бледным.
— Пойдем, Брэндон.
Брэндон тоже встал. Он не дрожал и вообще не выглядел испуганным. Он избегал смотреть в глаза Скотту, что разочаровывало, но в то же время его походка была вызывающей, что раздражало. Скотт с трудом подавил желание схватить сына за плечо и потащить за собой. Они пошли к двери.
— Да, и еще одно, — сказал Д'Амарио. — Кто-нибудь из вас, молодые люди, знаком с парнем по имени Дэвид Брикхэм?
Брэндон и бледный мальчишка замотали головами.
— Он называет себя Дэви.
Мальчики опять отрицательно замотали головами. Д'Амарио посмотрел на Скотта и увидел, как тот с удивлением уставился на сына. Скотт отвел взгляд, но сделал это слишком поздно.
— Hasta la vista, — сказал сержант.
Брэндон молчал все дорогу до машины. Он залез на свое место сзади и захлопнул дверь.
— Пристегни этот долбаный ремень! — сказал Скотт.
Он услышал, как Брэндон завозился, распутывая ремень. Потом раздался легкий щелчок. Скотт завел мотор и вывел машину на дорогу. Долго они ехали в молчании.
— Насколько ты пьян?
Молчание.
— Я задал тебе вопрос.
— Черт возьми, я совсем не пьян!
— Следи за своим чертовым языком!
В полицейском участке Скотт не был сердит. Теперь же он был вне себя от злости, хотя и не понимал почему.
— Что ты имел в виду, когда сказал, что не знаешь Дэви? Ты ведь его знаешь.
— И что?
— И что? Какой ответ…
— Папа, смотри на дорогу!
Он пересек разделительную линию и выехал на встречную полосу. Впереди сверкали фары идущей на них машины. Скотт вывернул руль и вернулся на свою полосу. Дальше они ехали в полном молчании.
Когда они вошли, Линда, накинув халат на ночную рубашку, стояла на кухне, скрестив руки на груди. Она холодно посмотрела на Брэндона. Взгляд был ледяным, но ее глаза покраснели.
— Ну, Брэндон?
— Что «ну»?
— Ты нарушаешь свои обещания.
— Вы тоже.
— Не смей так говорить с матерью!
Скотт заметил, что Брэндон сжал кулаки, и тут же понял, что сделал то же самое.
— Брэндон, неужели ты не видишь, куда катишься? Сначала F за тест, потом прогулы, теперь — арест?
— На электрический стул?
Линда посмотрела на Скотта:
— Ты что, не мог серьезно с ним поговорить, пока вы ехали домой?
Неожиданный поворот событий.
— Подожди-ка…
— Вы, ребята, тут поговорите, а Чарли Мэнсон[20] отправляется на боковую.
— Вернись немедленно! — крикнула Линда.
Скотт промолчал. Брэндон не вернулся. Они слышали, как он поднимается по лестнице, тяжело топая.
— С чего ты вдруг начала говорить про серьезные разговоры?
— Он запутался, Скотт.
— Я спросил не об этом.
На телефоне загорелся зеленый огонек, показывающий, что линия занята. Скотт поднял трубку и услышал голос девушки: «…засранцы». Брэндон что-то пробурчал в знак согласия. Скотт крикнул: «Прекратите занимать телефон!» — и бросил трубку. Затем повернулся к жене:
— Так лучше?
— Извини. Я просто беспокоюсь. Что мы будем делать?
— Он совершенно определенно не получит права до тех пор, пока мы не будем довольны его поведением. — Скотт решил воспользоваться оружием своего собственного отца.
— Согласна. Но мы должны сделать также что-нибудь позитивное.
— Позитивное?
— Как насчет закрытой школы? Не обязательно отдавать его в Андовер.
Их глаза встретились, и Скотт понял, что они думают об одном: в Андовере даже не взглянут на их сына. Были и другие закрытые школы, но смогут ли они себе их позволить? Кредит за перестройку дома до сих пор не выплачен. Скотт не стал произносить этого вслух. Он сказал:
— Не уверен, что это — позитивное решение. Какой смысл заводить детей, если приходится их отсылать?
