Карин Фоссум - Не бойся волков
— Больше ничего нет. — Она протянула ему короткую справку из регистратуры.
— А где же протокол вскрытия? — спросил он. — Здесь его нет… Вы не могли бы еще поискать? Это очень важно.
— Не раньше воскресенья, да и то, если у меня будет время. А пока мне больше ничего найти не удалось.
— Спасибо, — поблагодарил Сейер, — я могу это забрать?
Медсестра выдала ему разрешение на бланке и попросила расписаться.
— У вас найдется еще две минутки? Я хотел бы прочитать это здесь… А в справке наверняка найдутся непонятные термины.
Девушка пробежала глазами текст и зачитала: «Регистратура, восемнадцатое января, 16:45. Смерть наступила до госпитализации. Открытые переломы руки и челюсти. Обширное кровотечение».
— Простите, — перебил ее Сейер, — «обширное кровотечение»… Но она ведь упала с лестницы?
— Не знаю, не видела. Мне в то время вообще было только десять лет, — резко ответила медсестра, но потом любопытство опять взяло верх. — Значит, она упала с лестницы?
— Так мне сказали. Ее сын был свидетелем. Но ему тогда было всего восемь.
— Все может статься, — неуверенно проговорила она, — но пока у меня на руках нет результатов вскрытия, я ничем не смогу вам помочь. — Девушка вновь перечитала текст. — Да, — сказала наконец она, — это странно. У нее действительно было сильное кровотечение, и, возможно, оно стало причиной смерти. Но какую причину установили при вскрытии — неизвестно.
— Разве можно серьезно покалечиться, всего лишь упав с лестницы?
— Можно. Особенно если человек пожилой.
— Но она не была пожилой. — Сейер указал на справку. — Элси Йорма родилась в пятидесятом. Следовательно, когда она умерла, ей было около тридцати, верно?
— Почему вы не спросите ее сына? Который присутствовал при несчастном случае?
— Мы его ищем, — задумчиво ответил он. Сейер встал и, поблагодарив девушку, вышел на улицу. Там он остановился и оглядел здание больницы. Где-то там лежит сейчас тело Халдис. Не решив окончательно, чего хочет, он направился к входу. Но про нее спрашивать еще рано, очередь Халдис подойдет лишь через пару недель. В приемной Сейер предъявил удостоверение, и его впустили в здание. Как он и ожидал, Сноррасон был в патологоанатомическом отделении — повернувшись спиной к двери, он как раз натягивал резиновые перчатки. На столе лежал белый сверток. «Какой маленький, — подумал Сейер, — не больше собаки». Он представил, что это младенец, и нахмурился. Врач повернулся, и одна бровь у него удивленно поползла вверх.
— Конрад?
— Кто там? — спросил Сейер, кивнув на сверток.
Сноррасон пристально посмотрел на приятеля.
— Не Халдис Хорн, как ты, наверное, догадался. А чего тебе надо от меня прямо сейчас, в этот жестокий момент?
— Я прекрасно понимаю, что до Халдис ты еще не дошел, — усмехнулся Сейер, — но я просто оказался тут поблизости и решил заскочить.
— Ясно.
— Хочу посмотреть на нее. И ничего больше. Чтобы иметь представление.
— Надеешься, что она заговорит с тобой?
— Вроде того…
— Она сейчас не особо разговорчивая. — Сноррасон стянул с себя перчатки.
— Понимаю. Я просто хочу посмотреть. Если уж молчание будет совсем невыносимым, то я могу сказать несколько слов за нее.
— Но больше всего тебе, конечно, хочется, чтобы я пошел с тобой и немного поразмышлял вслух. Я тебя знаю: ты только на это и надеешься. И ничего хуже я и представить себе не могу.
— Мы лишь быстренько посмотрим.
— Ты что, не насмотрелся, когда забирали тело? И разве вы не наделали отличнейших фотографий?
— Это было вчера.
И Сноррасон сдался. Они спустились на лифте в самые недра подвала, где лежала Халдис. Сноррасон отыскал в архиве номер холодильной камеры и вытащил тело наружу.
— Прошу, мой господин! — И он откинул простыню.
Красивым зрелище нельзя было назвать. Уцелевший глаз почернел, а на месте второго глаза зияла рана — глубоко раскроив череп, лезвие тяпки разрубило пополам нос, и от внутренних кровотечений лоб и виски приобрели красно-фиолетовый оттенок.
— Восемь с половиной сантиметров в ширину и четырнадцать — в глубину, — коротко сообщил Сноррасон, — лезвие задело еще и правую руку в районе подмышки, там есть небольшая рана. Крупная моноклевидная гематома отслоившихся соединительных тканей правого глаза. Образовалась после перелома костей черепа.
Сейер наклонился над лицом убитой.
— Под каким углом ее ударили?
— Одно из двух, — Сноррасон явно пытался побороть собственные принципы, — либо ее ударили, когда она упала, либо она испугалась, чуть запрокинула голову, и в этот момент лезвие вошло в череп. Как видишь, лезвие вонзилось в глаз, рассекло бровь и проникло глубоко в черепную коробку.
— Все произошло быстро и внезапно?
— Не уверен, — возразил Сноррасон, — но никаких следов борьбы на теле нет. Ее одежда не порвана, а когда нашли тело, на ногах у нее, как ты помнишь, даже были шлепанцы. Поэтому ты, скорее всего, прав. И это очень странно. Если Халдис убили ее собственной тяпкой, значит, убийство не было спланировано заранее. Убийца запаниковал и схватил первое попавшееся под руку орудие. Он ужасно разозлился, или испугался, или и то и другое вместе. По статистике такие убийства очень редки. Без сомнения, оно совершено в состоянии аффекта. Вы, кажется, и отпечатки пальцев обнаружили?
— Да, — ответил Сейер, — в доме. И два нечетких отпечатка на черенке тяпки. К счастью, жила она одна, поэтому мы можем точно установить, кто раньше заходил в дом. И время работает на нас, — добавил он.
— Ну что, насмотрелся?
— Да, спасибо.
Сноррасон накрыл тело простыней и задвинул обратно в холодильную камеру.
— Я тебе позвоню.
Сейер поехал в отделение, а обезображенное лицо Халдис вытеснили из его памяти мысли о Саре Струэл. О ее гладкой, покрытой светлым пушком коже. О ее темных глазах с блестящими зрачками. «Все эти прожитые в одиночестве годы… Но я же сам выбрал одиночество, почему же теперь мне вдруг захотелось все изменить?..» А потом Сейер подумал про Элси Йорму. Почему она вообще упала с лестницы? Это не просто так, что-то спровоцировало падение. Элси Йорма упала с лестницы в собственном доме, со ступенек, которые хорошо знала и по которым бегала каждый день. Возможно, она споткнулась, а может, ступеньки были мокрыми. На это должна быть причина, как и на то, что, упав с лестницы, Элси умерла, хотя вполне могла отделаться сотрясением мозга или сломанной рукой. «Вот выйду на пенсию, — решил Сейер, — и займусь всеми нераскрытыми делами, которые лежат у нас в архиве. Никакой спешки, никаких журналистов, и Холтеманн не будет постоянно подгонять меня. Засяду дома, и работа превратится в хобби, а Кольберг будет греть мне ноги. На улицу буду ходить, только чтобы получить пенсию, а дома начну пить виски и курить самокрутки. Какое блаженство».
* * *Зрелище было похоже на то, которое описано в Библии, там, где море расступилось. Заметив в дверях Скарре, одетые в белое люди разбежались в стороны. Скарре оглядел жаркую кухню, высматривая того, на кого указал повар. «Вот тот парень возле посудомоечной машины. Это и есть Кристофер Май». Но Кристофер стоял, повернувшись спиной, и Скарре разглядел лишь короткую шею и прямые рыжие волосы. В этот момент парень как раз вытаскивал из посудомойки поднос, уставленный бокалами, от которых валил пар, поэтому — единственный во всей кухне — не заметил приближающегося полицейского. Он даже не заметил, что шум затих. А потом он поставил поднос, обернулся и увидел Скарре.
— Кристофер Май?
Парень кивнул. Он явно не мог сообразить, с чего вдруг к нему нагрянул такой серьезный посетитель. Но потом вспомнил: ну конечно, тетя Халдис. Опомнившись, он кивнул, вытер руки и закрыл крышку посудомоечной машины. Его лоб блестел от пота.
— Где мы сможем поговорить?
— В комнате для отдыха, — ответил Кристофер и направился к двери. Голову он опустил: для коллег он всегда оставался пустым местом, и сейчас, когда их взгляды были обращены к нему, Кристоферу было не по себе.
Комната для отдыха оказалась узкой и тесной, они уселись на стулья спиной к двери. Скарре посмотрел на юное лицо собеседника и внезапно загрустил. «Сколько еще новых знакомых у меня появится, — подумал он, — лишь благодаря ужасным убийствам? И каково мне будет через десять лет? И во что я превращусь, если каждого стану спрашивать: а где вы были вчера? Во сколько вернулись домой? И как у вас с деньгами?» Он вытащил из заднего кармана блокнот.
— Отличное рабочее место — теплое и уютное, — доброжелательно сказал Скарре, разглядывая рыжую шевелюру Кристофера.
— Мне нравится, — улыбнулся Май, — я же из Хаммерфеста. Там я вечно мерз.
Чуть вздернув подбородок, Скарре тоже улыбнулся.
