Сэм Хайес - Моя чужая дочь
Следующий час Роберт провел, прикидывая наилучший способ представить в суде своего клиента-сквернослова. Крутил и так и эдак – результат один: от дела Боумена разило мерзостно. Если бы Роберт не познакомился с Мэри, если бы собственными глазами не увидел последствия бешеного нрава Джеда Боумена, он легко всучил бы дело Дэну: на лесть старший партнер фирмы падок. Но все сложилось иначе, и теперь Роберт, как ни странно, чувствовал ответственность за Мэри. Ощущение было схоже с тем, что он испытывал по отношению к Руби, особенно после того, как узнал правду о прошлом ее матери. До какой степени отчаяния должна дойти женщина, чтобы выйти на панель? Быть может, Эрин попала в еще более беспросветную ситуацию, чем Мэри? Роберта передернуло от мысли, что его жена могла оказаться в шкуре Мэри Боумен. Какую же ниточку подбросить адвокату Мэри, чтобы Джед наверняка не получил детей?
Нет, о работе сегодня и думать нечего. Роберт оставил попытки сосредоточиться на делах и поехал к «Маргаритке». Пока он кормил монетами парковочный автомат, в памяти всплыл тот день, когда Эрин впервые увидела собственный магазин.
Свою задумку Роберт держал от Эрин в строжайшем секрете. Они припарковались вот на этом самом месте, и Роберт повел новоиспеченную жену через дорогу, прикрыв ей глаза ладонью. Остановившись перед дверью небольшого и довольно ветхого здания, он отнял ладонь, протянул Эрин коробку в подарочной упаковке, куда требовалось немедленно заглянуть. Эрин не догадывалась о том, что недавно закрывшийся цветочный магазин, хозяин которого разорился, теперь принадлежит ей. Увидев в коробке комплект ключей, она подняла глаза на мужа, губы дрогнули в неуверенной полуулыбке, а восторженный стук ее сердца, казалось, был слышен на соседней улице. Эрин покрутила головой, выискивая глазами подарок – что-то же должны открывать эти ключи?! – и тогда Роберт, раскинув руки, словно в попытке обнять магазинчик, выкрикнул: «Сюрприз!» Эрин потеряла дар речи, не сразу поверив то, что сбылась самая заветная мечта всей ее жизни.
Сейчас, прокручивая в памяти те волшебные минуты, Роберт подумал, что был… был среди них едва ощутимый миг сомнения. Должно быть, решил он, Эрин сочла, что не заслуживает такого роскошного свадебного подарка.
Проскочив забитую машинами дорогу, Роберт нырнул в благоухающие владения жены – и перед глазами тут же встал магазин Бакстера Киша. Дело было только вчера – а словно вечность прошла. Его мозг перестал воспринимать естественный ход времени, бросив все силы на битву с мощнейшим желанием накинуться на жену сию же секунду, в приступе ярости. Странное состояние. Такое бывает, когда загриппуешь, – весь мир видится густым как кисель, шатким и тусклым. А ведь день яркий, солнечный.
– Милый, вот это сюрприз! – Эрин, с пластиковым пульверизатором в руке, спиной спрыгнула с лестницы. – А сказал, допоздна не вернешься! – Она обняла Роберта. – Дэн совершенно совесть потерял – отправить человека на конференцию с бухты-барахты! Я соскучилась! А ночью без тебя совсем тоскливо. – Она потянулась было к губам Роберта, но передумала: – Да вам душ необходим, мистер Найт! – И со смехом брызнула ему в лицо водой из пульверизатора. – Напомните, чтобы я вас дома хорошенько отдраила.
Роберт разрывался на части – тело требовало ответить на ласку Эрин, а в мозгу вновь и вновь звучал рассказ Бакстера Кинга.
Отстранив жену, он прошелся по тесному магазину. Перевернул на ходу ведро с какими-то желтыми цветами – не заметил. Чуть было не стукнул кулаком по прилавку – сдержался. Остановился спиной к Эрин, натянутый как струна. Очевидная любовь Эрин, ее радость при виде мужа, ее удивительное трудолюбие, превратившее руины цветочной фирмы в преуспевающий бизнес, связали Роберту руки. Нет, сейчас он не может устроить Эрин допрос.
Он обернулся, и на лице, больше похожем на маску – маску, которую, возможно, носил всю жизнь, – появилось подобие улыбки.
– Душ – как раз то, что надо. Чувствую себя развалиной.
Эрин игриво улыбнулась:
– Дай мне пару минут, чтобы внести товар с тротуара, – и я устраиваю короткий день!
Подмигнув Роберту, она принялась затаскивать внутрь тяжелую тару с цветами. Следовало бы помочь, а он стоял и смотрел на стройную фигурку. Сверху – маечка в облипку, джинсы на бедрах, шлепки со стразами, а под этими декорациями – изысканная, тонкая, уверенная в себе женщина. У его жены тело проститутки.
Не годится в магазине начинать серьезный разговор. Заглянет кто-нибудь из покупателей, отвлечет – и Эрин легко увильнет от правдивого ответа, а ничего иного от нее Роберту, собственно, не нужно. Пока ехали домой – каждый на своей машине, – сомнения жалили Роберта, как солнце пустыни. В висках стучало, в горле от избытка кофе стоял привкус дегтя. Следуя за автомобилем жены, он насвистывал злобный мотивчик – личный номерной знак на «мазде» тоже был презентом умирающего от любви супруга.
– А у тебя ведь день рождения через пару недель, – неожиданно вслух произнес Роберт, до боли в пальцах стиснув руль. – И что тебе подарить на этот раз, а-а-а? – Он уже орал во все горло в сторону «мазды», кривясь от головной боли. – Как насчет гребаного красного фонаря? Будет что повесить над парадной дверью магазина!
Он двинул локтем в дверь и заскрипел зубами. Плотный поток машин стопорил и вновь дергался, медленно, но все же приближая Роберта к истине.
В доме царила благословенная прохлада, умерившая зашкаливавший пульс Роберта. Он сразу прошел в гостиную, рассчитывая, что Эрин последует за ним, хотя у нее, как он догадывался, были свои причины закрыть магазин пораньше. И минуты не прошло, а наверху уже зашумела вода в ванной. Эрин окликнула его несколько раз – Роберт сделал вид, что не услышал. Пусть примет душ, и тогда все случится. Он все узнает. Сможет ли он после этого лечь с Эрин в постель – вот вопрос.
– Роберт, на помощь! Скорей!
Услышав тревожный зов жены, он не раздумывал ни секунды – кинулся наверх через две ступеньки в их спальню и распахнул дверь ванной. Роберту не понравилась собственная бездумная реакция. К тому же от долго сдерживаемого гнева, тревоги и сомнений мозги плавились в черепной коробке.
– Что случилось?! – Роберт с трудом разглядел тонкую фигурку за матовым, в каплях и налете пара, стеклом душевой кабинки.
– Сюда! – позвала Эрин. – Открывай.
Роберт рванул стеклянную панель вбок. Его окатило горячей водой, а глазам предстала обнаженная жена в мыльной пене, с откинутой на кафельную стену головой и обеими ладонями между бедрами.
– Стаскивай с себя все и давай ко мне. – С тихим смехом она огладила груди. – Ты черт знает на кого похож! Уж я тебя вымою так вымою! – Золотистые волосы Эрин потемнели от воды и облепили голову.
Роберт прищурился. В облаках пара Эрин казалась еще прекраснее, еще таинственнее. Тайна этой женщины прежде всего и привлекла его к ней – он это понял сейчас. Ее загадочность, ее статус безупречной незнакомки, из которой он мог вылепить все что угодно по своему вкусу. Эрин не распространялась о своем прошлом, делясь лишь совершенно необходимым. До сих пор Роберта это не тревожило. Скорее дразнило, как наживка рыбу, хотелось проводить с ней все больше и больше времени, пока он окончательно не попался в сети. Взяв Эрин в жены, Роберт чувствовал себя мореплавателем, бороздящим неведомые моря на красавице-яхте. Каждый день, проведенный с Эрин, был сладок и мучительно короток: Роберту ее всегда было мало. Сейчас, в ванной, он испытывал схожие чувства, с той разницей, что вдруг оказался в шторм на тонущем корабле. Пока жена пыталась расшевелить его, Роберт думал о том, что в мире вряд ли найдется столько мыла, чтобы она вновь стала чистой в его глазах.
Эрин захватила его врасплох, неожиданно прыгнув вперед и дернув за руку. Роберт потерял равновесие и как был, в одежде, ввалился в кабинку. Эрин с хохотом отпрянула от него под струи горячей воды.
– Я ведь обещала вымыть тебя как следует!.. – Продолжая смеяться, она прижалась к нему скользким от мыла телом. – Ну же, снимай рубашку! Сейчас потрем тебе спинку.
Она ухватилась за верхнюю пуговицу, но Роберт оттолкнул ее руку и сам расстегнул рубашку. Выбора у него не было – рубашка промокла насквозь, – хотя среди воображаемых сценариев серьезного разговора подобный уж конечно не значился: какой допрос в полуголом виде, в душевой кабинке с обнаженной женой?
– Ой-ой, какие мы сердитые, – продолжала свою игру Эрин. – Плохой мальчик весь извозился. А плохих мальчиков всегда ждет наказание.
И вновь этот изгиб точеной шеи, и вновь этот порочный смех. Роберт изо всех сил старался отводить взгляд от изящных линий женского тела, но боковое зрение доказывало, что Эрин так же бесподобна, как и прежде. Пенистая влага струилась по высокой груди, плоскому животу, длинным стройным ногам, и тело Роберта отреагировало против его собственной воли, вопреки грозовым тучам, что застлали его мысли, не оставив ни малейшего просвета.
