Микки Спиллейн - Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
— Извини. Это невозможно было отложить.
— Ну, ладно, ладно. — Она сгребла остатки прежней роскоши и засунула банкноты в бумажник.
Мы спустились вниз и выпили на посошок. Один из копов, подрабатывающих здесь в свободное время, узнал меня и сморщился, как будто мое присутствие озадачило его. Я не стал рисоваться в баре, чтобы не нарваться на неприятности. На всякий случай, для очистки совести, мы пробежались по дансингу. Эдди Пэкмена не было. Значит, его не было здесь вообще, так как заведение не имело отдельных кабинетов.
Похоже, Венера была так же разочарована, как и я.
— Паршиво, да?
— Радоваться нечему.
— Хочешь поискать где-нибудь еще?
— Где?
— В городе полно мест. Я считаю, что лучше начать с отелей. Он не будет тратить время, мотаясь по ночным клубам, если только он не с такой женщиной, которая заставит его прыгать до потолка.
— Да черт с ним. Завтра будет день, и я найду его.
— Но я хочу видеть, как это случится, — она надула губки.
— А ты кровожадная.
— Ну и что?
Она засмеялась, блеснув зубами. Я наклонился к ней и приложил свои губы к ее губам. Она не поцеловала меня. Ее ногти царапнули мою руку, а зубы прокусили нижнюю губу, и она слизнула выстудившую кровь язычком.
Все случилось мгновенно, как будто меня укусила змея, чей яд лишает тебя способности двигаться и вызывает дрожь в коленках.
Она дышала так часто, что слова напрыгивали одно на другое:
— Не… делай… этого никогда… больше. Не надо… когда вокруг люди.
Я понял ее состояние. Я взял ее под руку и повел к машине, чувствуя, как ее нога касается моей и как ее глаза обшаривают мое лицо. Венера знала, что делать, чтобы завести мужчину.
Когда я сел за руль, служитель вышел из своей каморки и, помахав мне на прощанье, заработал еще полдоллара. Я выехал со стоянки и направился в город.
На какое-то мгновение свет фонаря осветил машину, мчавшуюся с выключенными фарами, и я поймал ее отражение в зеркале заднего вида. Я никак не успел бы избежать столкновения. Большой автомобиль сначала врезался в задний бампер, потом промчался мимо нас справа. Прозвучали оглушительные выстрелы из крупнокалиберного револьвера, оставившие огромные дыры в ветровом стекле.
Единственное, что я успел сделать, это нырнуть вниз и вывернуть насколько возможно руль. Машину развернуло и потащило юзом на обочину. Когда покрышки оказались на песке, я вывернул руль в обратную сторону. Задние колеса замолотили воздух, а нос наклонился вперед, намереваясь нырнуть в кювет. Немножко покачавшись, машина ударилась задними колесами о землю и, вздрогнув, замерла.
Венеру швырнуло на меня. Кровь была на ее лице, — видимо, осколки стекла порезали ей щеки. Я не мог выговорить ни слова и только повторял, как попугай: «Черт возьми, черт возьми!»
Темная струйка крови медленно стекала в вырез ее блузки. Я рванул края выреза. Пуговицы выдержали. Рванул посильнее, и они отлетели, обнажив ее прекрасную грудь. Мне было мучительно больно из-за того, что я не уберег эту женщину. Я пытался нащупать рану, ожидая наткнуться на страшную дыру, через которую улетучивается ее жизнь. Но, не найдя ничего подобного, я просто стер кровь с груди ладонью, чтобы лучше видеть. Она больше не текла. Не было никакой дыры.
— Черт возьми!
Ее глаза открылись, и она прошептала:
— Скажи еще разок.
Я выполнил ее желание, повторив то же самое, только теперь уже с улыбкой.
— Ты можешь разглядывать меня сколько хочешь, — добавила она с нежностью.
Я не возражал. Я глядел на нее и думал, как она красива, и мне было чертовски радостно видеть ее целой и невредимой. А почему — я пока не мог понять. В ушах у меня все еще стоял свист пуль.
Она не хотела, но я заставил ее запахнуть блузку.
Глава 9
— Ты в порядке?
— Я… думаю, что да. — Она провела рукой по лицу и стряхнула кусочки стекла. — Кто это был, Джони?
— Тот, кто спит и видит, как бы всадить в меня пяток пуль. Ему наплевать, если одна из них достанется кому-то другому. Находиться рядом со мной не очень полезно для здоровья, детка!
Венера молча рассматривала дырки в стекле. Похоже, до нее дошло, что она находилась на волосок от смерти. Она полезла за сигаретами, прикурила две и сунула одну мне в рот. Глубоко затянувшись, спросила:
— Как же он промахнулся? Не понимаю.
— А я теперь понимаю. Сопляк не рассчитал дистанцию. Если бы он не врезался в нас, я бы так и ехал прямо и был бы отличной мишенью. По крайней мере, я знаю одно: он был один, поэтому и обогнал нас справа, чтобы не стрелять через сиденье. Но как бы там ни было, он промахнулся. Нам нельзя рассиживаться здесь. Выйди-ка на минутку.
Мы вылезли из машины, я вытащил из багажника заводную ручку и выбил стекло. Венера нашла веник и смела осколки и мусор с сидений. Теперь мы были готовы тронуться в путь. К счастью, задними колесами машина стояла на бетонке, так что мы, не буксуя, выехали на трассу.
То ли ветер сносил все звуки в сторону, то ли люди в этом районе не были любопытными, — а может, услышав выстрелы, вообще подумали, что лучше покрепче закрыть глаза, — во всяком случае, на улице было пустынно, как и прежде.
Ветер ворвался в салон, швырнув пыль нам в лица. Венера крепилась до тех пор, пока мы не выехали на главную дорогу, и только тогда разрыдалась. Когда она немного успокоилась, я спросил:
— Теперь лучше?
— Намного. Еще бы выпить кофе. Останови где-нибудь, ладно?
— Конечно.
Я завернул на первый попавшийся огонек. Это оказалась роскошная сосисочная у самой трассы. Столики стояли внутри и на улице. Неподалеку расположилась станция техобслуживания. С другой стороны к сосисочной прилепился маленький бар — для тех, кто хотел пропустить рюмочку на дорожку. Стоянка была забита автомашинами, владельцы которых, повеселившись на славу в Линкастле, разъезжались по домам. Большинство посетителей были пьяны, но изо всех сил старались протрезветь.
Венера предпочла пройти в зал, так что я нашел свободный столик, подозвал официантку и заказал два кофе и четыре хотдога. Мои глаза оказались более голодными, чем желудок. Не дай Бог, конечно, случиться такому с вами, но представьте себе, что несколько минут назад вас чуть не застрелили, и потом попробуйте пропихнуть что-либо в глотку. Нетронутые сосиски сморщились от горя на тарелочках, но горячий кофе взбодрил меня.
Я уже допивал чашку, чувствуя, как с каждым глотком силы возвращаются ко мне, когда вдруг перехватил остановившийся взгляд Венеры. Я посмотрел в том же направлении. За столиком в дальнем углу зала восседала огненно-рыжая, кудрявая, будто в парике семнадцатого века, красотка, которая даже без каблуков наверняка была выше шести футов. Она почти полностью закрывала пигмея, с вожделением смотревшего на нее через стол.
Губы Венеры беззвучно зашевелились, но я понял, что она сказала. Как будто тарантул прополз у меня по спине, от поясницы к шее. Волосы этого ублюдка-недомерка упали ему на лоб, и мне показалось, что он глядит из клетки. На нем был дорогой костюм, а бриллиант на пальце метал молнии, которым позавидовал бы сам Зевс. Рыжая красотка держала в ладонях его руку и завистливо гладила этот крупный осколок ледяного дворца Снежной Королевы, готовая отдать себя со всеми потрохами столько раз, сколько потребует его хозяин. Много ли времени прошло? Может, минута, а может быть, полчаса. Я сидел и глядел на них. Для меня больше ничего не существовало. Когда они расплатились и пошли к выходу, я двинулся следом.
Мне невыносимо хотелось посмотреть, на какой машине он приехал. Я очень хорошо запомнил черный кузов-седан и несколько огненных вспышек — это вполне могло оказаться последним, что я видел в нынешней жизни. Я должен был убедиться, та ли это машина, прежде чем вырву ему руки и ноги.
У него оказалась большая машина. Седан. Правда, не черный, но достаточно темный.
— Привет, Эдди, — сказал я.
Он обернулся и хотел уже ответить, но слова застряли у него в глотке. Его узкие глаза на мгновение расширились, потом его губы скривились в мерзкой усмешке.
И знаете, что сделал этот недомерок? Пошел на меня. Он не ожидал от меня такой наглости и решил вправить мне мозги. Оттолкнул рыжую, быстро шагнул ко мне и выбросил вперед правую руку, даже не потрудившись сжать кулак. Этот вонючий гнилой пенек целился мне в челюсть, и, черт возьми, он чуть-чуть не попал.
Чуть-чуть.
Я перехватил эту слабую растопыренную руку и бросил его на землю. Он стал подниматься и заорал, но мой кулак загнал крик обратно ему в глотку. Он повалился на землю и уткнулся лицом в лужицу собственной крови. Я собирался добавить ему еще, чтобы лужица стала большой лужей, в которой он бы и захлебнулся, но тут мой череп как будто треснул и раскололся посередине. Было даже не больно. Просто словно большое тяжелое облако прокатилось по мозгам, громыхая, как пустая железная бочка на булыжной мостовой. Сработали какие-то рефлексы, и еще мгновение мой мозг работал, успев зафиксировать, как блеснули ярко начищенные медные пуговицы, и револьвер опять обрушился мне на макушку. В голове у меня хлопнуло, как будто вылетели пробки, и сознание померкло.
