Микки Спиллейн - Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
Здесь, наверху, Венера выглядела не такой уж раздетой. Большинству дам в вечерних платьях завтра был обеспечен насморк.
Я купил фишек на сотню и пристроился к играющим.
Венера схватила меня за руку.
— Ты встречался когда-нибудь с Ленни Серво?
Мне не понравился тихий голос, каким она это сказала.
— Мы встречались.
Она посмотрела сначала на меня, потом ее глаза побежали к столику с разложенным «фараоном». Эта часть зала была стилизована под салун из ковбойского фильма, и единственная лампочка, болтавшаяся под колпаком над столом, создавала впечатление, что фингал под глазом Ленни занимает всю левую половину лица. Он разговаривал со сдававшим карты, потом, случайно подняв голову, увидел Венеру и небрежно помахал ей. Она, так же небрежно, махнула ему в ответ.
Передо мной стояли две дамы, чьи спины надежно скрывали меня. Я не собирался подходить к Ленни и жать ему руку. Сначала я намеревался пересчитать зубы Эдди Пэкмену. А уж потом Серво. Я всегда найду для него время.
Почти все, что я хотел бы знать о Ленни Серво, было написано у него на лице. Остальное проявлялось в том, как он держал карты, слушал, говорил. Передо мной сидел ублюдок, возомнивший себя Наполеоном, хитрый и беспощадный сукин сын, которого мне захотелось размазать по стене прямо сейчас.
Надеюсь, вы получили представление, что это был за человек. Рыло. Рыло на заднице, которое торчало из кучи денег. На эти деньги он мог купить все, чего ему недоставало, даже если это была чья-то жизнь.
Когда он опять посмотрел в карты, я притянул Венеру к себе:
— А где Пэкмен?
— Я пока не вижу его.
— Может, нам стоит походить по залу?
Я протиснулся между чьими-то боками и фишкой закрыл номер на столе. Колесо закрутилось, уныло пропел голос, объявляя победившее число. Я проиграл. Затем снова поставил и снова проиграл.
Я сменил систему, и дело пошло на лад. По крайней мере, я отыгрался. Мы переходили от стола к столу, как и многие другие ловцы удачи, но наши поиски оказались безрезультатными. Венера так и не увидела Пэкмена, а я ни одной стропильной дамочки в его вкусе. Когда мы сделали полный круг, я уже недосчитывался двух сотен и устал от игры в прятки с Ленни. Время от времени Венера показывала мне на того или иного подлеца и давала им краткие, но убийственные характеристики. Мэра я узнал. Он явно был без жены. Два члена городского совета у бара разговаривали о политике с двумя джентльменами, похожими на бизнесменов. В каждом углу торчали гориллы в смокингах, которые им явно не шли. Впрочем, такие статуи можно увидеть в любом заведении подобного рода, может быть, с той лишь разницей, что двое из охранников служили в полиции, а в свободное время подрабатывали в игорном притоне.
Мне захотелось сблевать от всего этого скотства. Я сгреб Венеру и сказал:
— Давай уйдем отсюда.
Она швырнула на стол пару фишек.
— Еще разок крутанем.
Я подождал, посмотрел, как шарик мчится по кругу, послушал, как крупье объявил выигравшие номера. Венера повернулась ко мне и улыбнулась.
— Вот видишь, в последний раз всегда везет. Дай мне проиграть, и пойдем.
— Ладно, валяй.
Черт возьми, это были не мои деньги.
Она не проиграла. Через десять минут она сгребала деньги как сухие листья, и половина зала пришла посмотреть, как она делает это. Ее выигрыш перевалил за двенадцать тысяч. Меня самого увлекло это фантастическое везение, и если бы я не таращился куда не следовало, я бы вовремя заметил их.
Это был здоровенный бугай, и он явно не шутил, когда хлопнул меня по плечу и сказал:
— Босс хочет видеть тебя.
Рядом с ним стоял такой же «малыш», поэтому я прикинулся деревенщиной и потопал между ними к их хозяину. Один раз я притормозил, чтобы пропустить даму, и то, что уперлось мне в спину, было отнюдь не кончиком пальца.
Мы миновали вращающиеся двери и по коридору попали в небольшую комнату, обшитую панелями из орехового дерева. Но, прежде чем войти в нее, тот, кто шел впереди, коротко стукнул два раза. Нам пришлось подождать, потом кто-то крикнул, что можно входить, и он скомандовал:
— Ты первый.
Я вошел.
Ленни Серво сидел так же, как он сидел в своем офисе, облокотившись на краешек стола. Человек во вращающемся кресле рядом с ним, сальный, маленький, лысый, смотрел на меня гаденькими свиными глазками так, словно все в мире, и я в том числе, создано исключительно для его собственного наслаждения. Другой, прыщавый молокосос, которому едва ли стукнуло двадцать и которому доставляло огромное удовольствие баловаться огромным автоматическим пистолетом, похоже, представлял себя крутым парнем.
Движением, отработанным, наверное, перед зеркалом, Ленни взял сигарету из золотого портсигара, сунул ее в рот и прикурил, не сводя с меня глаз. Это выглядело очень изящно. Он затянулся и сказал тихо и спокойно:
— Врежь ему.
И тут же три пары глаз посмотрели вправо от меня.
Спасибо за предупреждение. Я резко обернулся, уклонился от свинга и ударом в висок уложил одного хмыря на пол. Его приятель вытащил из кармана револьвер, но не успел им воспользоваться. Я попал ему точно в солнечное сплетение. Он чуть не захлебнулся рвотой, но я к этому времени уже стоял у него за спиной и не испачкался мясом с картошкой. Его револьвер был у меня в руке, и мне чертовски хотелось, чтобы кто-нибудь из трех оставшихся дернулся ко мне.
Ленни был смешон. Он не мог поверить в то, что произошло. От изумления у него отвисла челюсть, и он повернулся к худосочному молокососу, который все еще держал в руках пистолет. Тот оказался вовсе не таким крутым, каким хотел выглядеть. Его пушка сказала «бузд», грохнувшись на ковер, а на лбу у него выступили бисеринки пота и побежали кривыми ручейками по лабиринтам между его прыщами.
Только детина на полу пытался сделать что-то. Он совсем обезумел и решил добраться до меня даже без револьвера. Его губы растянулись, обнажив зубы и десны, и он припал к земле как текл[2], готовящийся отобрать мяч. Наверное, он не оценил моей услуги, но я спас ему жизнь, пнув в шею. Он отключился.
Свинячьи глазки быстро-быстро замигали.
— Черт! Ленни, ты говорил…
Окурок упал на ковер, и запах паленой шерсти наполнил комнату. Ленни Серво удивленно смотрел на меня. Мой револьвер был направлен прямо ему в живот, но он ничуть не испугался. Скорее, это все его озадачило.
— Где ты подобрал это дерьмо? — Я откровенно издевался над ним.
Он не ответил.
Я насмешливо ухмыльнулся:
— А с какого раза ты справляешься с бабой? Если ты грамотный, тебе следовало бы почитать газеты. А если умеешь считать, сосчитай трупы своих наемников.
На его щеке дернулся мускул.
— Ты хочешь сказать, что ты мне не по зубам?
— Даже пока они у тебя есть, приятель. — Револьвер в моей руке поднялся уже на уровень его головы. — Я в последний раз спрашиваю: где она?
Кровь, казалось, отхлынула от его лица. Оно было абсолютно белым, замешательство и бессильная ярость отразились в его глазах. Но он не бросился на меня, а только проскрежетал, не разжимая зубов:
— Черт бы тебя побрал, Макбрайд. Я бы с удовольствием убил вас обоих, даже если за это пришлось бы отдать капля по капле всю мою кровь.
Я дал ему выговориться, а потом с размаху ударил стволом револьвера. Раздался треск ломающихся зубов, и он повалился передо мной на колени. Он ткнулся головой в пол и тихо постанывал, закрывая лицо руками.
Толстяк за столом никак не мог перестать облизываться, потому что у него мгновенно сохли губы. Кончик его языка постоянно высовывался изо рта, а сжатые кулаки были похожи на белые шарики, привинченные к подлокотникам кресла.
— Ты-то не будешь показывать здесь фокусы? — спросил я.
У него щелкнули челюсти, когда голова дернулась из стороны в сторону.
Я посмотрел на Прыща и улыбнулся. Он, наверное, еще помнил бабушкины сказки про чертей, и сейчас совсем сомлел.
Два человека шевелились на полу, как ослепшие пауки, пытаясь подняться. Я открыл барабан револьвера, вытащил все патроны и бросил игрушку рядом с тем, у кого я ее забрал. Голова Ленни оторвалась от ковра, и он смотрел на меня со всей ненавистью, на какую был способен.
— Ты умрешь за это, — сказал он.
Я хотел пнуть его в зубы, но сдержался.
— Поживем — увидим, Ленни, — сказал я ему на прощанье.
Когда я вышел в зал, Венера все еще сидела за столом, но толпа разошлась. Она проиграла почти все, и крупье перестал волноваться. Я слегка ткнул ей в ребра большим пальцем, и она даже подпрыгнула от неожиданности.
— Черт возьми, где ты шлялся? Если бы ты был рядом, я бы могла уйти с целым состоянием.
— Извини. Это невозможно было отложить.
— Ну, ладно, ладно. — Она сгребла остатки прежней роскоши и засунула банкноты в бумажник.
