Майкл Маршалл - Земля будет вам прахом
Я подошел к нему:
— Есть соображения?
— Ни малейших. — Он повернул ко мне голову, по-прежнему склоняясь над двигателем. — Я вас знаю?
— У меня машина на другой стороне улицы — тоже не заводится.
— Бывают такие дни. Вы уже вызвали кого-нибудь?
— Вызвал.
— Уф. — Он выпрямился с мучительной гримасой на лице. — Надеюсь, ему повезет больше. Может, шалит автоматическая блокировка двигателя или еще что. Видать, придется тащить ее в мастерскую.
Он залез в машину и снял ее с ручника. Вставил ключ в зажигание, повернул — чем черт не шутит. Машина завелась.
Он выключил двигатель, снова повернул ключ. Машина завелась.
Мы переглянулись.
— Уф, — снова сказал он.
Я дождался, пока он вынесет окончательный приговор — заявит, что машина Мелани в порядке, не примет платы и уедет. Тогда я подошел к своей машине, отпер дверь, сел за руль. Вставил ключ и повернул. Машина завелась.
— Уф, — сказал я.
Это началось за триста или четыреста ярдов до поворота. Поначалу я не придал этому особого значения, только подумал, что компания, убирающая эту часть горного шоссе, получает денежки незаслуженно. Но когда вместо клочков бумаги здесь и там стали появляться предметы одежды, я понял, что случилось что-то необычное. Может, с верхнего багажника свалился чемодан и его содержимое вывалилось на дорогу, а водитель даже не заметил?
Потом я увидел темно-бордовое пятно и остановился.
Двигатель я выключать не стал — перешел на другую сторону дороги к тому, что бросилось мне в глаза: оно зацепилось за ветку алеющего кизилового дерева. Я понял, что это, еще прежде, чем снял с ветки, — я видел его два дня назад. Свитер оказался мокрый после ночного дождя. От него исходил странный аромат, перебивавший неприятный запах мокрой шерсти. Сладковатый. По склону, уходящему к ручейку, были разбросаны и другие предметы одежды — висели на ветках деревьев.
Я поехал дальше и увидел еще много вещей, включая два небольших чемодана, но теперь я уже не считал, что они упали с багажника. Никто не стал бы упаковывать в чемодан небольшой деревянный столик, и тем не менее он лежал на обочине вместе с осколками каких-то безделушек и обрывками свадебной фотографии.
Я припарковался у ворот и сильно надавил на звонок. Вскоре ворота открылись. Наверное, следовало удивиться, почему никто не препятствует мне, но я был зол и ни о чем не подумал.
На пороге большого дома стояла Брук Робертсон. На ней был тот же черный костюм, и брючины шумно бились на ветру.
— Доброе утро, мистер Хендерсон, — сказала она. — Какая приятная неожиданность.
— Возможно, не такая уж приятная.
— Как интересно.
На газоне валялись вещи, среди них блуза, которая была на Эллен в нашу первую встречу в «Горном виде». Дверь ее дома оказалась раскрытой нараспашку.
Я повернулся к женщине передо мной:
— Что вы творите, черт побери?
— Понятия не имею, о чем вы.
— Неужели?
Она улыбнулась:
— У вас усталый вид. Плохо спали? Лично я считаю, что лучшее средство против этого — сексуальная разрядка умеренной разнузданности. Вам, безусловно, знаком этот метод.
— Отсутствие ночных звонков в номер тоже может пойти на пользу.
— Слушайте, я…
— …понятия не имею, о чем вы говорите. Это я уже слышал. У вас вообще проблемы с тем, чтобы понять, что говорят другие люди.
— Ну, по большей части я и не слушаю. Люди так редко говорят что-то заслуживающее внимания. Особенно мужчины вашего типа. Я бы сказала, ваша сильная сторона — действия.
Мне не понравилась ее интонация, и я шагнул к ней, понимая, что могу сорваться.
— Как насчет того, чтобы на сей раз выслушать, Брук, и…
Я услышал свое имя и увидел, что Брук спокойно смотрит поверх моего плеча в направлении дома Эллен. Я повернулся и заметил Кори Робертсона, который шел к нам через газон. Рядом с ним вышагивал шериф Пирс, держа в руке светло-голубую рубашку.
— Вы слишком близко подошли к ней, — сказал шериф, когда они поравнялись с нами. — Не хочу думать, что вы учиняете что-то противоправное. В особенности после нашего вчерашнего разговора.
— Что вы тут делаете?
— Свою работу.
— Вас вызвала Эллен?
Он недоуменно посмотрел на меня:
— Да нет. Конечно же нет.
— Здесь вчера произошло нечто странное, — сказал Кори. — Шериф приехал, чтобы расследовать обстоятельства.
— Странное? Ну да. Вы залезли в дом Эллен и повытаскивали ее вещи. Разбросали их на дороге. Зачем? Неужели вы думаете, она этого заслуживает?
— Все было не так, — возразил Кори.
Я повернулся к Пирсу:
— И вы допустите, чтобы это сошло им с рук?
— Я думаю, вы не так поняли, — сказал он. — Не все из того, что вы видите, принадлежит Эллен.
Он продемонстрировал мужскую рубашку в полоску.
— Я не обязан перед вами отчитываться, — добавил Кори, забирая рубашку у полицейского, — но мы с сестрой прошлую ночь провели с друзьями в Якиме. Когда мы вернулись утром, двери обоих домов были открыты и…
Он показал на газон рукой.
— Ерунда, — отрезал я.
Эти трое смотрели на меня, как два родителя и учитель на провинившегося подростка, только не могли решить, кому меня выбранить.
— И кто мог это сделать? — спросил я. — Эллен? Телепатически из больницы?
— Вовсе не обязательно телепатически, — сказала Брук.
Я затылком ощущал ее улыбку, но не доставил ей удовольствия — не повернулся.
— Эллен уже не в больнице, — объяснил Пирс. — Она выписалась вчера вечером. И никто не знает, где она теперь.
— Если только… вы не знаете, — пробормотала Брук.
Я уставился на Пирса.
— Дверь ее дома открыта ключом, — сказал он. — А дверь дома Кори и Брук взломана.
— Такая уловка пришла бы в голову и восьмилетнему мальчишке! — возмутился я. — А с учетом того, что произошло здесь, не лучше ли заняться поиском Эллен Робертсон?
Шериф словно не услышал меня.
— Я заведу дело, — пообещал он Кори. — Станет известно что-нибудь еще — звоните.
Кори кивнул. Он был такой спокойный, великодушный в своей готовности прощать неблаговидные поступки других людей, что у меня возникло желание треснуть его по физиономии.
Шериф явно почувствовал это.
— У мистера Хендерсона здесь какие-то дела?
— Мне о них неизвестно, — сказал Кори.
— Может, прогуляетесь со мной до ворот? — предложил Пирс, осторожно беря меня под локоток.
— Да, — добавила Брук. — Уезжайте-ка. Нам нужно привести дом в порядок.
Я отстранился от полицейского и пошел. Когда мы оказались у дороги, я увидел, что полицейская машина уже ждет шерифа — за баранкой сидел Грин.
Ворота за нами закрылись. Мы с Пирсом не произнесли ни слова, но прежде чем сесть в машину, он повернулся ко мне.
— Надеюсь, у нас с вами не будет проблем?
— Это зависит от того, начнете ли вы выполнять свои обязанности.
Он посмотрел на дорогу:
— Мистер Хендерсон, то, что случилось с вашим сыном, прискорбно, но это не дает вам права делать все, что заблагорассудится. Как не дает этого права и ваша служба на благо отечества.
— Кто-то решил, что вчера вечером я должен увидеть одну заметку, — сказал я. — Вам об этом тоже следует знать.
— Какую заметку?
— В ней говорилось о румынке по имени Илена, подозреваемой в убийстве сутенера в Европе десять лет назад. Ее местопребывание в настоящее время неизвестно. Бумажку подсунули под дверь моего номера. Потом кто-то звонил мне каждый час в течение всей ночи. Полагаете, это дело рук Эллен Робертсон? Если нет, то и к тому, что произошло здесь, она непричастна.
Шериф несколько секунд смотрел в лес, потом перевел взгляд на меня:
— Помните о том, что я сказал.
Он разговаривал какое-то время с помощником, потом машина тронулась.
Я открыл дверцу и уже собирался сесть за руль, когда услышал женский голос, медленно диктовавший цифры.
Брук стояла приблизительно в футе от ворот. Руки у нее были сложены на груди, на лицо вернулась добродушная улыбка. Увидев, что я обратил на нее внимание, она снова повторила цифры.
— Что это? — спросил я.
— Это наш домашний телефон, сотовый Кори и мой. Запишите. Вы сможете установить, что никто из нас не участвовал в вашем мнимом терроризировании.
Я кивнул:
— Вы, наверное, считаете себя очень умной, Брук. На самом деле это дополнительное свидетельство того, как хорошо вы все продумали.
— Не знаю, кто звонил вам ночью, мистер Хендерсон, но честно говорю, это не я.
Я знал, что играю ей на руку, но мне было все равно.
— В чем ваша проблема, Брук?
— У меня нет проблем, которые нельзя было бы решить. И я должна, видимо, поблагодарить вас, поскольку ваше прибытие все, кажется, уладило. Ваше присутствие немного выбило Эллен из равновесия, вы не считаете? Может, ее хорошенькая головка просто закружилась от вашей грубой мужественности?
