Валери Стиверс - Кровь нынче в моде
Глава 12 ЖЕРТВА МОДЫ
Понедельник пролетает незаметно. Во время совещания Алекса объявляет, что она выбрала финалисток конкурса. Теперь никакой спешки: Джада начнет съемки только через неделю. Шейн утверждает место фотосессии. Лорен делает критическое замечание: поскольку это заброшенная ферма, возможно, следует заменить заголовок «Новая ферма» другим. Лиллиан предлагает название: «Малышки в роще: победительницы нашего конкурса "Тэсти-герл"». Все «за».
После собрания Рэйчел, Нина, Аннабел и я собираемся в кабинете Алексы. Нам дается задание — обзвонить всех финалисток и подробно проинструктировать их о том, где и когда состоятся съемки.
— Но, Алекса, что, если они работают и не смогут взять отпуск? Или у них уже есть планы? — спрашиваю я, ведь девушкам маловато всего шесть дней на то, чтобы собраться и прилететь в Нью-Йорк.
Я знала дату съемок, но не была уверена, что все пройдет гладко.
— Они пойдут на все, чтобы попасть на страницы нашего журнала, — отмахивается Алекса.
Аннабел поднимает руку:
— Собирается ли корпорация «Олдем» оплачивать им билеты на самолет?
— И где будут эти девушки жить? — добавляю я. Ну не на ферме же им спать.
Алекса пристально смотрит на нас, ее лицо окаменело от возмущения.
— Разве вы не продумали все это заранее?
— Я спрашивала тебя в прошлом месяце. Ты сказала, чтобы я не беспокоилась об этом, — робко отвечает Аннабел.
— А ты не думала, что необходимо контролировать процесс? Вы что, ненормальные? Или хотите подставить меня? — Она хватает папку с ежедневными распечатками светской хроники из Интернета и бросает ее в нас.
Рэйчел и Нина сидят тихо как мышки.
— Прости, — оправдывается Аннабел. — Мы все уладим.
— На вас никакой надежды, — психует Алекса. — Все бумаги по организации этого мероприятия должны лежать у меня на столе до конца рабочего дня. Авиабилеты. Гостиничная бронь. Что еще нам нужно?
— Может быть, чартерный автобус для перевозки девушек из города к месту съемок? — предлагаю я.
— Закажите служебную машину для нас с Джадой. И автобус — для девушек.
— А как насчет нас? — спрашивает Аннабел. — Мы тоже должны быть там, вдруг понадобится наша помощь.
Лучше бы она не задавала этого вопроса. Алекса уничтожающе смотрит на нее.
— Думаю, с меня уже достаточно вашей помощи, — рявкает она.
— Утвержден ли бюджет, которого мы должны придерживаться?
— Не донимайте меня мелкими деталями. Сами разбирайтесь!
Мы отступаем в рабочий закуток Аннабел, отгороженный не доходящими до потолка стенами. Я убираю со стула для гостей две сумки «Коач», фен и коробку шоколадок из «Болд гай» и сажусь, чувствуя, как от напряжения ломит затылок. Джада должна снимать в понедельник, второго июля, и во вторник, третьего. Мы условливаемся, что девушки прилетят в Нью-Йорк в воскресенье, переночуют в городе, а рано утром в понедельник на заказном автобусе отправятся к месту съемки. А пристанище на следующую ночь — я об этом договорюсь — им предоставят в мотеле Джефферсонвилля.
— Всем придется провести ночь с понедельника на вторник в мотеле. Ничего другого там нет, — поставила я Аннабел перед фактом.
Она уже связалась с бюро путешествий «Олдем» по поводу авиабилетов.
— Ты не можешь найти более приличный пансион для Алексы и Джады?
— Пытаюсь, но пока не получается.
— Постарайся, — говорит Аннабел. — Ведь мы имеем дело с Алексой.
В хлопотах по организации конкурса и телефонных переговорах, касающихся «Чистой одежды», проходит весь понедельник, и только во вторник у меня появляется возможность проведать Беверли Грант. По дороге к ее офису (отделы исследований, рекламы и производства расположены на противоположной стороне этажа, ближе к владениям Шейна Линкольна) останавливаюсь у кабинета Лорен, чтобы поблагодарить ее за протекцию, в результате которой Лиллиан и Алекса позволили мне пробу пера.
Ответственный редактор не поднимает глаз, когда я вхожу.
— Чем могу помочь? — напряженно произносит Лорен.
Ее глаза покраснели и воспалены. Обычно она самая милая из всех на тридцать седьмом этаже. Я бы добавила ее к своему списку людей, которых, должно быть, имел в виду «Н.», когда говорил (или говорила?), что «кое-кто потешается».
— Ты выглядишь неважно, — замечаю я.
— Просто я только что испытала шок, но со мной все в порядке.
Какое-то мгновение я жду. Если она не захочет ничего добавить, мне надо будет уйти.
Лорен опускает гранки, которые читала.
— Я смотрю и не вижу. — На ее глаза снова наворачиваются слезы. — Одна из наших сотрудниц умерла в эти выходные.
Внутри у меня все упало.
— Кто? — шепчу я.
Необъяснимое беспокойство, которое я испытывала в течение всего уик-энда, усилилось вдвойне.
— Беверли Грант. Ты вряд ли была знакома с ней.
Я опускаюсь в кресло для гостей, слезы наполняют мои глаза.
— Я разговаривала с ней на вечеринке в ресторане «Карнивор». Как это случилось?
— Ее нашли в примерочной магазина «Нолита» в воскресенье утром. Ее сестра только что звонила и сказала, что зайдет сегодня забрать ее вещи.
«Нолита» — это модный шопинг-центр по соседству, в центре Манхэттена. Он не кажется мне типичным для Беверли.
— Как она умерла? Ее убили? — спрашиваю я, и мне кажется, что мой голос звучит, словно в каком-то дрянном телешоу.
— Не знаю. А почему ты так подумала?
— Знаешь, этот «модный убийца»… Лорен устало вздыхает:
— Ты еще совсем новичок в этом бизнесе и не знаешь его многих по-настоящему темных сторон. Наркотики. Вероятно, Беверли умерла от передозировки.
— Наркотики в примерочной в воскресенье утром?
— Ты удивишься, но у «Нолиты» дурная слава. Некоторые магазины придерживаются политики «один человек в примерочной» именно по этой причине.
Беверли знала. Она знала, что скоро умрет.
Один из моих преподавателей любил повторять, что величайшая ошибка медицины — не уделять должного внимания тому, что говорит сам пациент. Профессор утверждал, что пациент зачастую знает, что именно с ним не так, и его интуицию нельзя игнорировать.
Очевидно, если следовать такой логике… Беверли Грант была убита вампиром.
Я выражаю свои соболезнования и, спотыкаясь, бреду назад к своему столу, даже не поблагодарив Лорен за помощь. А что, если мои сослуживцы и в самом деле вампиры? Их движения нечеловечески быстры и бесшумны — Алекса, например, всегда появляется словно ниоткуда. Они дьявольски сильны — Аннабел пригвоздила к стене Бэмби и держала ее за горло. Это объяснило бы и клыки, и холодные руки, и вечно задернутые шторы, и отказ от еды, и даже, с содроганием вспоминаю я, этот свекольный сок. Что, если этот напиток на самом деле кровь? И чья же это кровь? И почему именно секретарь Шейна разносит ее?
Я отчетливо понимаю, что вокруг творятся неправедные дела…
Сгорбившись, опускаюсь на стул, обхватив голову руками.
— Ты в порядке? — спрашивает Рэйчел.
Может быть, у нее действительно особый нюх на новости?
— Скорее, ПМС, — говорю я.
Успокойся, приказываю я себе. Эти люди выходят днем на улицу, а вампиры — никогда. Однако Лиллиан пользуется зонтиком от солнца… А когда Аннабел ездила ко мне домой, она все время куталась в шаль. Возможно они могут переносить солнечный свет, если это жизненно необходимо? А работа в центре города с его высокими зданиями, тенистыми улицами и многочисленными защитными тентами вообще для них идеальна. Мои сослуживцы приспосабливаются к современной жизни и другими способами. Они непринужденно развлекаются все ночи напролет. Любят спать днем. А как насчет этой «Кровавой Мэри» с «настоящей кровью» в «Карнивор»? Я ведь выпила несколько бокалов! Я, правда, сомневаюсь, что они могут превращаться в волков или летучих мышей и способны контролировать чужие мысли. Потом меня вдруг осеняет: «Возможно, мода — это и есть контроль над мыслями».
Входит Нина, и Рэйчел спрашивает ее:
— Нет ли у тебя таблеточки для Кейт? У нее ПМС.
— Спасибо, не надо, — отказываюсь я, — Это вредно для печени.
— Проблемы с моей печенью куда серьезнее, — растягивая слова, произносит Нина.
Я глубоко дышу. Не все в этом офисе вампиры. Во всяком случае, хотя бы Нина и Рэйчел. Они рано приходят. Как правило. И Лорен, вероятно, тоже не из таких. Вампиры же не могут рожать, верно? И Беверли не была. И люди, далекие от мира моды, тоже, например Джеймс…
Джеймс… На вечеринке он сказал, что есть вещи, которые я не смогу понять. И он явно намекал на то, что он намного старше. Что, если он действительно намного старше?
Меня больше не волнует, что кто-то увидит меня разговаривающей с ним. Плевать на слухи! Я решительно направляюсь по коридору к отделу фото.
