Дэниел Сильва - Убийца по прозвищу Англичанин
Он отложил в сторону тоненькие бумажки. За ними был лист простой белой бумаги без герба или фирменного знака. С левой стороны листа шел перечень имен – все немецкие. С правой стороны – перечень двенадцатизначных цифр. Габриель прочел несколько строчек:
КАРЛ МЕЙЕР 551829651318
МАНФРЕД КЁНИГ 948628468948
ЙОЗЕФ ФРИТШ 268349874625
Габриель собрал все тоненькие бумажки и поднял клапан на конверте. Он уже собирался положить туда бумаги, когда почувствовал, что в нижнем углу конверта что-то есть. Он просунул туда пальцы и вытащил содержимое.
Две фотографии.
Он посмотрел на первую: Аугустус Рольфе, молодой, красивый, богатый, сидит в ресторане. Судя по состоянию стола, выпито много вина. Рядом с ним сидит полный, нездоровый на вид мужчина в гражданском платье, со шрамами на щеках. Габриель не признал его.
Он переключил внимание на вторую фотографию. Терраса в альпийском доме – Рольфе стоит у балюстрады и любуется великолепным видом, с ним – двое мужчин в форме. Габриель узнал обоих.
Одним был Генрих Гиммлер. Другим – Адольф Гитлер.
* * *Габриель вложил фотографии и документы обратно в конверт. Конверт был для документов, слишком большой, чтобы поместиться в кармане, поэтому Габриель засунул его спереди за брюки и для большей безопасности застегнул молнию своей кожаной куртки. Он окинул взглядом стол. С ящиком ничего уж не поделаешь – он разбит на куски. Габриель засунул ногой обломки под место для сидения и прикрыл их креслом Рольфе. «Беретта» лежала на кожаном бюваре Рольфе. Габриель сунул ее в карман и повернулся к выходу.
Он медленно продвигался по дороге, которую прокладывал слабый свет фонарика в виде авторучки. Снова у него было такое впечатление, что он осваивает комнату по кускам – на сей раз в обратном порядке. С каждым перемещением света появлялось что-то новое: дубовый письменный стол, кресла восемнадцатого века, кожаная оттоманка…
В дверях стоял мужчина с револьвером, нацеленным в сердце Габриеля.
25
Цюрих
Габриель швырнул фонарик через комнату, вытащил свою «беретту» и упал плашмя на пол. Мужчина, стоявший в дверях, выстрелил. Оружие было с глушителем, но вспышка выстрела была видна и в темноте. Пуля разрезала воздух над головой Габриеля и разбила окно за письменным столом Рольфе. Прежде чем мужчина мог снова выстрелить, Габриель встал на одно колено и выстрелил в направлении вспышки. Пули попали в цель – Габриель понял это, услышав, как они раздирают тело и крушат кости. Он вскочил и побежал, стреляя на ходу, как его учили в академии. Как он это делал столько раз прежде. Очутившись над лежавшим мужчиной, он опустил руку, приложил дуло к его уху и в последний раз выстрелил.
Тело содрогнулось и застыло.
Габриель встал на колени и обыскал карманы покойника: ни бумажника, ни ключей, ни денег. В нескольких футах от тела лежал девятимиллиметровый револьвер «глок». Габриель положил его в карман и вышел в коридор.
Рядом с центральной лестницей была ниша, в которой несколько высоких окон выходили на улицу. Габриель посмотрел вниз и увидел двух мужчин, топавших по лестнице к главному входу. Он перебежал через коридор к окнам, выходящим в задний сад. Там другой человек с пистолетом в руке стоял, расставив ноги, и говорил по рации.
Спускаясь по винтовой лестнице, Габриель выбросил из своей «беретты» пустые патроны и вставил запасную обойму. Он шел тем путем, который показала ему Анна в ту ночь, когда водила его к тайному сейфу: через большую столовую, через кухню, вниз по задней лестнице, через винный погреб в подсобку.
Он подошел к двери со стеклянным верхом, которая вела в сад. Габриель открыл на несколько дюймов дверь и выглянул. Мужчина с рацией и пистолетом крался по заснеженной террасе. Остальные были в доме – Габриель слышал топот ног по первому этажу над ним.
Он вышел наружу и пошел через сад прямо на человека с пистолетом.
– Эй ты там! Ты не видел, куда пошел этот болван? – произнес он быстро по-немецки.
Мужчина посмотрел на него в недоумении. А Габриель продолжал идти.
– Что с тобой, дядя? Ты что, оглох? Отвечай же!
Мужчина поднес рацию ко рту, Габриель поднял руку и стал стрелять. Пять выстрелов, последний – в грудь мужчины с расстояния в три фута.
Габриель посмотрел вверх на дом. Он увидел лучи фонариков, игравшие на задернутых портьерах. Затем портьеры раздвинулись и появилось лицо. Послышался крик. Застучали по стеклу.
Габриель повернулся и побежал через сад к стене – семи футов высотой по его прикидке, с рядом железных шипов по верху. Оглянувшись, он заметил, что двое мужчин выбежали из дома. Один стоял на коленях над мертвецом, второй обозревал сад при свете мощного фонаря.
Габриель подпрыгнул и ухватился за металлические шипы на верху стены. Луч света упал на него, и кто-то закричал по-немецки. Он подтянулся, отталкиваясь ногами от стены. Пуля ударила в штукатурку, затем другая. Габриель почувствовал, как на руках у него появились рваные раны.
Он перебросил ногу через стену и попытался перевалиться на другую сторону, но куртка зацепилась за шип, и он повис, ослепленный, – голова его была отчетливо видна в свете фонаря. Он изо всей силы дернулся, так что шип отпустил его, и рухнул в соседний сад.
Конверт выскользнул из его куртки и упал в снег. Габриель подобрал его, снова засунул в брюки и бросился бежать.
* * *Вспыхнули галогеновые лампы, затопив ночь электрическим белым светом. Где-то зазвучала «тревога». Габриель бежал вдоль виллы, пока не добрался до другой стены – эта стена ограждала виллу от улицы. Он быстро взобрался на нее и спрыгнул на другую сторону.
Он оказался в узкой улице. В соседних виллах зажглись огни – швейцарцы со своей легендарной бдительностью. Он бежал по улице, а в голове звучала одиннадцатая заповедь Ари Шамрона: «Да не попадись им!»
Он добрался до Крэбюльштрассе, широкого бульвара, где была запаркована его машина. И бегом спустился по слегка отлогой улице, пока не заметил своей машины. Поскользнулся и упал на тротуар. Двое мужчин заглядывали в его машину, светя фонариками.
Он с трудом поднялся на ноги, и в этот момент фонарики мужчин осветили его. Он повернул в противоположном направлении и побежал вверх по холму. «Да предпримешь ты все, что угодно, лишь бы избежать ареста!»
Габриель вытащил «глок», который забрал у мужчины в кабинете, и продолжал бежать. Начинала сказываться усталость. Холодный воздух обжигал ему легкие, а во рту был вкус чего-то ржавого и крови. Пробежав немного, он увидел фары, спускающиеся с холма, – большой автомобиль «ауди», колеса его прокручивались в недавно выпавшем снегу.
Габриель оглянулся и посмотрел вниз. Двое мужчин бежали за ним. Никаких боковых улиц, никаких проулков – он в западне. «Да прольешь ты невинную кровь, если нужно!»
«Ауди» мчался прямо на него. Он остановился и вытянул руки, державшие «глок». Когда машина затормозила и, поскользив немного, остановилась в нескольких футах от него, он прицелился в силуэт за рулем. Но прежде чем он успел выстрелить, дверца со стороны пассажира распахнулась.
– Габриель, залезайте! – крикнула Анна Рольфе. – Быстро.
* * *Она ехала так же стремительно, как играла на скрипке. Одна рука на руле, другая вцепилась в рычаг переключения передач. Вниз по Цюрихбергу, через Лиммат, на тихие улицы в центре города. Габриель внимательно смотрел через плечо.
– Теперь можно поехать и потише.
Она сбавила скорость.
– Где вы научились так водить машину?
– Я ведь жила в Цюрихе, и у меня была куча денег. Когда я не занималась на скрипке, я носилась вокруг Цюрихзее в одной из машин отца. К тому времени когда мне исполнился двадцать один год, я разбила три машины.
– Поздравляю.
– Вам не идет злопыхательство, Габриель. Мои сигареты в отделении для радиоприемника. Окажите услугу – раскурите одну для меня.
Габриель открыл консоль и вынул пачку «Житан». Он поднес к сигарете зажигалку с приборной доски. Дым попал в горло, и он чуть не задохнулся.
Анна рассмеялась:
– Нет, вы только представьте себе некурящего израильтянина.
– Какого черта вы тут делаете?
– И это все, что вы можете мне сказать? Ведь если б я не появилась, вас бы арестовали.
– Нет, если б вы не появились, я был бы мертв. Тем не менее я по-прежнему хочу знать, какого черта вы тут делаете. Рами разрешил вам уехать из виллы?
– Я подозреваю, что к этому времени он, наверное, обнаружил, что меня там нет.
– А как вы сбежали?
– Я поднялась наверх, в мою студию, позаниматься. Поставила пленку с особенно длинной пьесой. Об остальном, полагаю, вы можете догадаться.
– И как же вы выехали?
– Карлос сказал Рами, что он едет в деревню за покупками. Я лежала на заднем сиденье под одеялом.
