Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Уайт Лорет Энн
«В тебе всего в меру…»
У Тори все плыло перед глазами. Из соседней комнаты доносился громкий и ритмичный храп отца. Но Тори была не в силах отложить электронную книгу.
«Мужчина, сказавший, что его зовут Себастьян Джордж, был арестован после пятнадцатичасового поиска на удаленной ферме в глубине долины Беа-Кло. У Джорджа не оказалось удостоверения личности. Для системы он не существовал. У него были такие же странные янтарные глаза, какие смотрели на штабного сержанта на каменистом берегу Стина-ривер, когда он принял в подарок мушку «Хищник».
Теперь Себастьян Джордж сидел напротив двух следователей в комнате для допросов в Уотт-Лейк.
Через стекло штабной сержант видел, как один из офицеров положил на стол приманку, которую неизвестный рыбак дал сержанту на берегу реки. Сара Бейкер уже сказала, что точно такую же приманку она придумала, связала и отдала Джорджу, когда тот заходил к ней в магазин.
– Вы узнаете приманку? – спросил офицер у Джорджа.
Подозреваемый покачал головой. Глаза у него были пустыми.
– Эту приманку вы отдали рыбаку на берегу Стина-ривер?
Джордж продолжал молчать.
Штабной сержант нагнулся вперед и включил микрофон, соединенный с наушником одного из офицеров в допросной.
– Спроси о книгах в его лачуге.
Офицер нахмурился. Штабной сержант не должен был вмешиваться. Делом об убийстве занялись большие шишки, это было совершенно ясно.
Но офицер все же кивнул головой. Он спросил:
– Расскажите мне о ваших книгах. В вашем доме много серьезной литературы.
Себастьян Джордж молча уставился на офицера. В его глазах не было ни малейшей искорки истинного огня, той интеллектуальности, которую сержант заметил в глазах мужчины у реки.
– Вы, должно быть, любите читать, – предположил офицер.
– Не умею читать, – сказал Джордж.
– Но вы умеете писать, – нажал офицер.
– Не умею писать, – ответил Джордж.
Но ведь в правой глазнице у всех жертв, выкопанных из могил на принадлежащей Джорджу земле, были записки.
– Он лжет! – рявкнул сержант в микрофон. – Надави на него.
Офицер бросил на него гневный, предупреждающий взгляд через стекло и больше ничего спрашивать не стал.
Джордж заявил, что не умеет ни читать, ни писать, хотя полки в его доме были полны качественных книг, включая томики Хемингуэя, Торо, Элджернона Блэквуда, трактат о свободе воли Уильяма Годвина. Книги не были упомянуты в протоколе.
Присяжные так и не узнали о них.
Это показалось мелким несовпадением, о котором лучше забыть на фоне других исчерпывающих улик: ДНК, отпечатки пальцев, отпечатки зубов. Джордж уже признал свою вину по всем пунктам обвинения. Сара Бейкер тоже узнала его во время процедуры опознания. Именно его запечатлела видеокамера, когда он заходил к Саре в магазин спортивных товаров в Уотт-Лейк.
Когда штабной сержант вышел за пределы своих полномочий и спросил об этом упущении, ему напомнили, что Себастьян Джордж был скользким, лживым социопатом, пытавшимся их всех надуть. Дело стало политическим. Нужно было, чтобы обвинение вышло гладким. Этакая победа над преступностью перед следующими федеральными выборами. Чем меньше осложнений в судебном процессе, тем лучше.
Гладкое обвинение было еще и тем конем, на котором начальник группы по расследованию убийств, сержант Хэнк Гонсалес, занимавший такую же должность, что и штабной сержант, помчался к следующему повышению по службе».
Тори оторвалась от книги, по спине пробежал холодок. Гонсалес был начальником ее папы в Сюррее. Теперь он стал помощником комиссара. Сколько ее мать взяла из газетных статей? С сильно бьющимся сердцем она стала читать дальше…
«Но штабной сержант продолжал давить на Гонсалеса. Сержанту опять велели не вмешиваться, придерживаться официальной линии. На этот раз приказ пришел от большого босса из Оттавы. Это чертовски разозлило сержанта и только укрепило его уверенность в том, что полиция схватила не того человека.
Затем пришел приказ о переводе сержанта в далекое отделение в Форт-Тэпли. Его перевели и лишили командной должности из-за явного нарушения субординации.
Но, несмотря на все улики или умозаключения, штабной сержант продолжал считать, что мужчина с берега реки остался на свободе…»
Ванкувер. Воскресенье, раннее утро.
Накануне Дня благодарения.
На рассвете небо было низким, свинцовым, шел проливной дождь. Это был основной удар непогоды, пришедшей с Тихого океана и устремившейся на север, где дождь превратится в снег. Мэк стоял со стаканом кофе на пороге домашнего кабинета Бертона, борясь с чувством вины за то, что находится тут, в доме Мелоди и Гейджа. Но его старый друг не в себе. Возможно, у него приступы психоза. И он был их единственным подозреваемым в убийстве у реки Биркенхед. У него были и извращенный мотив, и возможность. Нужно было найти его.
– Ты наверняка захочешь на это взглянуть. – Эксперт позвал Мэка к компьютеру Бертона.
Джен Мартинелло тоже подошла, и они оба уставились на экран поверх плеча эксперта.
– Судя по всему, Бертон использовал фейковый аккаунт, чтобы посещать сайты, посвященные усыновлению. Он использовал тэг «Оливия Уэст». Получается, что он притворялся матерью, которая ищет своего ребенка, отданного на усыновление.
– Какого…? – Мэк нагнулся ближе, когда эксперт вывел на экран другую страницу. – Забирай все к нам, – резко сказал Мэк. – И компьютер из офиса его покойной жены тоже.
Якима взял телефон, нажал на кнопку быстрого набора.
– Джерри, ты отследил телефон Бертона?
– Результат отрицательный. Либо он вне зоны действия, либо вытащил из телефона батарею.
Мэк отсоединился, посмотрел на Мартинелло. Но прежде чем он смог сказать хотя бы слово, зазвонил ее телефон.
Она послушала, кивнула, потом повернулась к Якиме:
– Они установили личность жертвы по протезу коленного сустава. Это женщина из США, штат Вашингтон. Ее зовут Мэри Соренсон. Пятьдесят три года. Она и ее муж, Алгор Соренсон, путешествовали по Штатам в трейлере. Они рано вышли на пенсию. Дети давно ничего о них не слышали, с того момента, как фото Мэри Соренсон прислали из Аризоны через сотовый телефон Алгора. Дети не увидели в этом ничего странного. Родители им не звонили неделями, поэтому дети не заявили об их исчезновении.
– Так каким же образом Мэри Соренсон оказалась на дереве у реки Биркенхед по эту сторону границы, выпотрошенной и частично разделанной? И где, черт подери, Алгор Соренсон?
– И где их грузовик и трейлер?
– Мы должны поговорить с пограничной службой.
Глава 20
Воскресное утро.
Накануне Дня благодарения.
Тори проснулась рано. Она привстала и выглянула в окно. На улице только рассвело, облака висели низко. Ветер нес крошечные кристаллы снега. Тори забралась обратно под одеяло и включила ридер. Когда она начала читать, стук ветки в стекло стал настойчивее. И более настойчивыми стали вопросы, не дававшие ей покоя. Сердце забилось чаще.
«– Расскажи, на что были похожи первые дни в сарае? – спросила журналистка с намеренным спокойствием, чтобы не волновать Сару Бейкер. Журналистке повезло: ей позволили побеседовать с единственной выжившей жертвой убийцы из Уотт-Лейк, которая теперь помогала упрятать Себастьяна Джорджа за решетку на несколько пожизненных сроков. Эта журналистка была одной из тех немногих, с кем Сара говорила в это время. Саре было трудно общаться и с мужем Этаном, и с родителями. Журналистке нравилось думать, что эти интервью были для Сары исцеляющими. Ей нравилась Сара. Журналистка восхищалась ею и уважала ее. И боль Сары стала ее собственной болью за те дни, что она навещала ее, слушала и записывала ее историю, шаг за шагом переживая страшные испытания, выпавшие на ее долю.
