Брайн Олдис - Телохранитель
Потом осознав, что он сказал, Девейн добавил:
— До определенного уровня, конечно. Но произошли некоторые события, которые заставляют меня обратиться к профессионалу. И здесь уже нужны твои способности.
Если бы даже Фармер и был большим поклонником творчества Рэчел Мэррон, он бы в этом не признался. Он даже не показал вида, что ему знакомо это имя. Он пожал плечами, не желая продолжать разговор.
— Рэчел Мэррон,— повторил Девейн,— самое крутое имя в шоу-бизнесе. И ты отказываешься ее охранять?!
— Точно.
— Именно потому, что она в шоу-бизнесе?
— Я сказал, что я не занимаюсь знаменитостями.
— Но ведь там самые большие деньги!— возразил Билл Девейн.
Фрэнк снова пожал плечами и закрыл глаза под солнечными очками. Девейн смотрел на него пару секунд. Из его опыта следовало, что деньги, особенно крупные суммы, заставляли передумать многих. До сегодняшнего дня он привык верить, что можно купить все в мире развлекательного бизнеса. И равнодушие Фармера к деньгам вызвало в нем раздражение, но одновременно и заинтриговало его. Он решил переменить тактику.
Девейн нагнулся и поднял с земли один из ножей. В десятке метров от него был установлен ощетинившийся деревянный столб, испещренный дырками от ножей, широкими в тех местах, где ножи втыкались часто.
Держа нож за лезвие, Девейн швырнул оружие, но промахнулся, и нож улетел метра на полтора в сторону и воткнулся в забор, отделявший владения Фармера от соседей. Этот звук заставил Фармера открыть на секунду глаза и посмотреть, что происходит. Затем он закрыл их опять.
— Ты что, действительно, умеешь это делать?— поинтересовался Девейн.
Фрэнк Фармер даже не удосужился ответить. Само собой разумеющимся казалось то, что, принимая во внимание восемь ножей плюс истыканный столб, он имел некоторое отношение и интерес к метанию данного холодного оружия.
— Это она коллекционирует кукол?— спросил Фрэнк.
Ему было совершенно наплевать на модное увлечение. Он очень редко ходил на премьеры фильмов, никогда не читал странички с разными слухами и сплетнями, а его отношение к телевидению сводилось к каналу "Си-эн-эн" и было намного холоднее общенационального. Но невозможно жить в Соединенных Штатах без того, чтобы какая-то часть новостей из жизни знаменитостей не проникала в сознание. И что-то: то ли заметка в бесплатном журнале в самолете, или заголовок в газете, увиденный уголком глаза на улице, а может, обрывок случайного разговора — заставили его связать имя Рэчел Мэррон с коллекцией кукол. Билл Девейн был раздосадован еще больше.
— Фармер, Рэчел Мэррон — одна из самых известных звезд в Америке. Она выиграла все музыкальные награды, какие только придумали люди. А ее песня "У меня ничего нет" сейчас первый хит в стране. Ты не слышал ее?
— Не думаю,— ответил Фармер. Он не открывал глаза.— Может быть, если вы напоете пару нот…
Девейн не мог понять, серьезно говорит этот странный человек или он просто прикалывается. Обычно Билл контролировал ситуацию сам, но здесь все было не так, и это ему не нравилось.
— Ну, как же, Рэчел Мэррон… Главная роль в фильме "Королева ночи". Это ее первая картина, но она скорее всего потянет на "Оскара". Звезд такой величины больше нет, а ты спрашиваешь, не она ли коллекционирует кукол!?
Фрэнк Фармер приоткрыл глаза и посмотрел на Билла поверх очков.
— Так что, это не она собирает кукол?
Билл Девейн пожал плечами, сдаваясь.
— Да, это именно она собирает кукол.
Фрэнк удовлетворенно кивнул, как бы подтверждая что-то для себя, и лег обратно в шезлонг.
— Я так и думал, что знаю, кто она.
Девейн поднял еще один нож, повертел его в руках, глядя на блестящее лезвие.
— Ты, видно, смертельно опасен с этими штуками, ведь так?
— Смертельно,— отпарировал Фрэнк.
— Покажи.
Фрэнк не пошевелился.
Девейн покачал головой.
— Почему же ты отказываешься от этого?— решил поинтересоваться он.— Это очень серьезная работа…,— и глядя на безмятежное лицо Фрэнка, он добавил:-Две тысячи долларов в неделю.
Сумма возымела такое же действие, как и нож, который он бросил пару секунд назад.
— Ладно, ладно… Две с половиной тысячи в неделю, а?
— Есть пара ребят. Они свободны и согласятся на такие деньги,— Фрэнк Фармер так и не открыл глаза, но Девейн выбил из него хотя бы один ответ. Это было лучше, чем ничего.
— Да, но…
— Вы разговаривали с Фитцджеральдом или Расином? С Портманом? Все они профессионалы. Очень крутые.
— Да,— ответил Девейн,— Портман заинтересовался, но…
— Возьмите Портмана.
Девейн почувствовал, что лед тронулся. А вдруг Фармера удастся уговорить сейчас, когда всплыли имена его конкурентов? Наступило время для решительного шага.
— Портман заинтересовался, но нам сказали, что лучший в этом деле — ты, а не Портман.
— Лучший? Такого понятия, как "лучший", нет.
Карты открыты.
— Фармер, забудь, что она знаменитость. Забудь о шоу-бизнесе. Мы говорим об очень напуганной женщине. Об очень напуганной женщине с семилетним сыном. Поверь мне, я бы здесь не стоял, если бы не верил происходящему.
Тревога в его голосе усилилась.
— Фармер,— продолжал он,— она умоляла меня взять именно тебя. Слушай, собирайся, приезжай, поживи пару дней в особняке. Присмотрись. Это ведь не помешает?
Фармер выслушал эту тираду, поднялся, сел в шезлонге и снял очки. Посмотрев на Девейна некоторое время, он поднял пять ножей, держа их между пальцами правой руки.
— Хорошо, я приеду и оценю ситуацию. И если я соглашусь, то это будет стоить три тысячи в неделю.
Девейн присвистнул тихонько.
— Три тысячи в неделю? Ты, должно быть, действительно смертелен за такие-то деньги! Хорошо, три тысячи в неделю.
И чтобы подтвердить свое звание смертельно опасного парня, Фрэнк повернулся к столбу, распрямил плечи и занес нож. Резко и сильно он бросил его. Нож со свистом рассек воздух и… Фрэнк промахнулся на добрых три метра. Нож воткнулся в забор, рядом с результатом попытки Девейна. И к тому же нож, брошенный Биллом, был заметно ближе к столбу.
— Черт!— сказал Фрэнк.
Девейн нахмурился.
Фармер рассмотрел следующее лезвие, словно инструкция по его использованию была выгравирована на ноже.
— Я знаю, что это делается как-то так…,— пробормотал Фрэнк, крутя кистью, словно тренируя руку для броска. Он поднял руку и… выронил нож, который сорвавшись, просвистел мимо лица Билла и затерялся в кустах за спиной Фрэнка.
— Эй, Фармер, ради Бога!— Девейн отпрыгнул в самое безопасное место, которое он мог придумать — прямо за спиной Фрэнка.
— Прошу прощенья,— сказал Фармер с заискивающей улыбкой. Он поднял руку для следующего броска, потом вдруг остановился.— Знаешь, не стой за мной. Эти штуковины так и выскальзывают из рук, и я не хочу тебя задеть.
Девейн отошел в сторону и пригнулся. Фармер метнул следующий нож. Тот полетел, повернувшись в воздухе, и… лезвие вошло в столб на пять сантиметров. Через секунду рядом воткнулся второй и сразу — третий.
Девейн заморгал. На столбе виднелась идеально ровная дорожка из трех ножей. Он улыбнулся.
— Смертельно!
Фрэнк пожал плечами.
— Вполне.
Глава 3
"Скажи, на чем ты ездишь, и я скажу, кто ты" — любимая поговорка жителей Лос-Анджелеса. Если дело обстоит именно так, то грязный, тусклый "шевроле" марки "Каприс классик", который принадлежал Фрэнку Фармеру, говорил о его владельце лучше, чем если бы у него было что-либо написано на лбу. Этот безликий автомобиль заявлял: "Я — никто. Не обращайте на меня никакого внимания". И Фрэнка это очень устраивало, за исключением тех случаев, когда ему приходилось бывать в элитарных кварталах Лос-Анджелеса. Среди "феррари" и "бентли" и других полумиллионных машин, привычных для Беверли-хиллз и Бель-Эйр, "шевроле" резко выделялся из окружающей роскоши, как бы говоря: "Мне здесь не место".
Фрэнк подъехал к воротам особняка Рэчел за несколько минут до назначенного времени. Заглушив двигатель, он вышел из машины и внимательно осмотрел тихую улицу и видневшийся невдалеке дом.
Особняк Рэчел Мэррон был обращен фасадом на Ваверли-лейн в районе Бель-Эйр и стоял на одном гектаре очень дорогой земли. А сам дом представлял из себя сумбурную смесь всех архитектурных стилей, располагался посередине участка между несколькими бархатными газонами и привычными аллеями. Несколько террас с широкими мраморными лестницами спускались ступенями к улице. Другие стандартные атрибуты обиталищ всех кинозвезд — теннисные корты и сверкающий голубой бассейн — были разбросаны по территории особняка.
Всматриваясь сквозь кованого железа ворота вверх по вьющейся асфальтированной дороге можно было увидеть только небольшую часть дома, остальная была закрыта деревьями и кустарником. Весь комплекс окружала толстая кирпичная стена, через которую мог перелезть любой желающий не сломать себе шею.
