Джон Локк - Список желаний
– Ради Бога, Лисси…
Она встает, плавным движением натягивает трусики, подходит к комоду и выбирает фланелевую ночную рубашку, буквально кричащую: «Не прикасайся ко мне!»
– Лисси, ты для меня единственная женщина на свете. Клянусь!
Жена натягивает ночную рубашку, возвращается к кровати и пристально смотрит на меня сверху вниз.
Через секунду я сдаюсь:
– Да, признаю, Ричи и Майк иногда бывают немного грубыми. Выражаются не совсем пристойно.
Лисси ждет. Ей, как и мне, любопытно, чем закончится этот разговор.
– Думаю, ты нравишься Майку.
Жена вскидывает бровь.
– Что ты имеешь в виду под словом «нравишься»?
Я сам не могу поверить, как легко готов сдать друзей.
– Понимаешь, он в шутку сказал – мне повезло заполучить тебя, и я не в твоей лиге…
Я пристально вглядываюсь в лицо жены, пытаясь понять, купилась ли она на эту чушь. Не поверила, но мои запасы глупостей неисчерпаемы, и я знаю, как их преподнести:
– Знаешь, это меня задело.
– Это тебя задело?
– Да.
– Почему?
– Потому что понимаю: Майк прав. – Я качаю головой. – Так и есть. Я тебя не достоин.
В глазах у Лисси появляется странное выражение, как в тех случаях, когда ее племянник надует в подгузник, который женщина только что сменила. Лисси не расположена менять подгузники, но любит племянника.
– Значит, это была какая-то грубость? Вроде «я твоя женщина»?
Я пожимаю плечами:
– Наверное.
Вдруг ее голос становится резким, и я понимаю: дела плохи.
– Значит, ты решил показать Майку, кто тут главный?
– Что? Нет!
– Нет? Знаешь, на этот раз я тебе верю!
– Что… что ты имеешь в виду?
– Майк тут совершенно ни при чем, и тебя это нисколько не задело. Ты занимался со мною сексом, думая о ком-то другом.
– Нет!
– Да, и я этого не потерплю!
– О чем ты? Откуда вообще такие мысли?
– Весь вечер за ужином ты смотрел не на меня, а на мое тело, потом сорвал с меня одежду, ни разу не взглянув в лицо. Кроме того, прикасался ко мне по-другому, но я все еще толковала сомнения в твою пользу.
– До каких пор?
– До этого момента.
– Разве я не могу внести некоторое разнообразие в наши занятия любовью?
– Ты набросился на меня, как на уличную шлюху.
– Что?
– Ты практически меня изнасиловал! И даже не пытайся…
Ее губы складываются в сердитую гримасу, и Лисси смотрит на меня так, будто я пятно на трусиках.
Надеясь рассеять ее гнев с помощью шутки, я говорю:
– Полагаю, об оральном сексе не может быть и речи?
Жена стискивает зубы.
– Даже не пытайся убедить меня. Ты думал о другой женщине. Что происходит? Ты с кем-то спутался?
– Нет! Клянусь, милая!
Лисси снова забирается в постель и поворачивается ко мне спиной:
– Большое спасибо, Бадди.
Я кладу ладонь ей на плечо.
– Послушай, я…
– Просто… отстань.
– Господи, Лисси, – вслух произношу я, а сам думаю: «Как она узнала?»
И только потом понимаю, что женщины всегда знают.
Глава 4
Середина ночи. Лисси крепко спит.
Я осторожно выскальзываю из-под одеяла, крадусь по коридору и беззвучно спускаюсь по лестнице в кухню. Наливаю стакан воды, сажусь за стол, открываю ноутбук и включаю его. Меня охватывает чувство вины, будто я украдкой смотрю порно. Когда звучит сигнал приветствия, я испуганно вздрагиваю и поспешно выскальзываю в коридор, чтобы проверить, не спускается ли по лестнице Лисси. Стою там целую минуту, но в доме все тихо, если не считать едва слышного гудения вентилятора ноутбука в соседней комнате.
Я возвращаюсь за кухонный стол, щелкаю по значку Интернета и жду загрузки начальной страницы браузера. Дождавшись, ввожу адрес www.wishlist.bz. Несколько секунд размышляю, что может означать «.bz», а затем появляется страничка исследования – в точности, как описывал Майк. Я ввожу адрес электронной почты, пропускаю дурацкий текст, дающий безумцам надежду, что их желания могут сбыться, и поспешно печатаю свои фантазии:
Секс с Джинни Кидвелл
Миллион долларов
Мой босс умирает ужасной смертью
Я останавливаюсь. Первые три желания – чушь собачья. Мне это известно, и всем остальным тоже. Однако позволяю себе мысль: «А что, если?..»
Если я укажу нечто правдоподобное? Может, там сидит какой-то чокнутый миллионер, читает эти списки и ждет, пока не появится разумное желание?
Я размышляю об этом целую минуту и наконец решаю сделать кое-что специально для Мелиссы с целью отвлечь ее от произошедшего. Желание номер четыре выглядит так:
Два билета в первый ряд на концерт Спрингстина,
Луисвилл, штат Кентукки, пятница, 12 марта 2010.
Глава 5
На следующее утро Лисси все еще дуется. Она почти не разговаривает со мной, пока мы пьем кофе. Я снова прошу прощения.
– Не будет тебе прощения, если не признаешься, – говорит жена.
Ее большие светло-голубые глаза полны разочарования. Лисси опускает взгляд на пшеничный тост и намазывает его медом.
Она работает продавцом в отделе косметики универмага «Мейси» с девяти до пяти только по выходным. Такой график позволяет нам никуда не торопиться по утрам в рабочие дни.
– Я прошу прощения, поскольку вчера вечером проявил неуважение.
Она откусывает кусочек тоста и смотрит на меня, не прекращая жевать.
– Вместо нежности.
Лисси вздыхает.
– Давай просто займемся делами.
– Это было глупо, – говорю я.
– Неужели?
– Я проявил мужской эгоизм. Вел себя как придурок.
Огромные кукольные глаза жены пристально изучают мое лицо. Неожиданно она подмигивает:
– Возможно, сегодня ночью у тебя будет еще один шанс, чтобы все исправить.
Я бросаюсь к ней и крепко обнимаю. Мы сидим щека к щеке, жена прижимается ко мне, а я снова думаю о Джинни Кидвелл…
И понимаю, что не променял бы Лисси и на десять Джинни Кидвелл.
Минуту спустя я еду на работу, в место, где мораль предельно низка. Мой босс? Я могу сказать… он дерьмо, переманивающее клиентов. Я специалист по кредитованию в головном офисе «Мидвестерн мидоу маффинз», находящемся в центральной части Луисвилла. Это ненастоящее название банка, но я не хочу, чтобы меня привлекли за клевету. Я еду по шоссе I-65, пытаясь встроиться в правый ряд, откуда есть съезд на Джефферсон-стрит, и думаю об угрозе увольнения, исходящей от босса. Говноглторп – это ненастоящее его имя… хотя, черт возьми, кого это волнует? Плевать. Пусть попробуют подать в суд! Мой начальник Эдвард Оглторп, вице-президент «Мидвест коммершл сейвингс энд лоун».
В пятницу, в конце рабочего дня Оглторп сказал: «Бадди Пончик? Надеюсь, у вас есть на примете другая работа, так как с этой вы скоро распрощаетесь. У вас есть неделя на выдачу новых ссуд на… – он взглянул на распечатку, которую держал в руках, – три миллиона долларов. – Новых ссуд, Бадди». Потом повернулся к моей коллеге: «Марджори Кэмпбелл? Вы следующая в очереди. Хватит почивать на лаврах, ребята. Ваша ценность определяется значимостью последней заявки на получение ссуды».
Я выезжаю на Джефферсон-стрит и сворачиваю налево на парковку банка. Нахожу свободное место, глушу мотор и делаю глубокий вдох. Если вы видели побитую собаку, съежившуюся перед хозяином, то можете представить, как проходит каждый мой день в банке.
Вы должны понять… хотя, нет, ничего не должны понимать. Я хочу, чтобы вы знали – в головном отделении банка работают четыре специалиста по кредитам, и все мы опытные работники. Впрочем, каждый раз, когда мы находим выгодного клиента, появляется Оглторп: подкупает его партиями в гольф, обедами, билетами на спортивные состязания и говорит, что за будущими ссудами следует обращаться непосредственно к нему.
– А как же Бадди? – спрашивают мои клиенты.
– Бадди отличный парень, – отвечает Оглторп. – Однако он всего лишь рабочая пчела. Если Бадди выпишет вам ссуду, она должна будет получить одобрение комиссии. Для обычного клиента это нормально, но вы у нас на особом положении – зачем иметь дело с подчиненными? Если вам потребуются деньги, звоните мне лично. Я обеспечу одобрение в тот же день.
Мы не в состоянии соперничать с Говноглторпом и поэтому крутимся как белки в колесе, беспрерывно пытаясь найти замену клиентам, уходящим от нас к начальнику.
Когда я вхожу внутрь, то всеми пятью чувствами ощущаю неестественную атмосферу офиса, интерьер которого неизвестный дурацкий художник уговорил купить руководство банка. Это все должно привлекать клиентов? Кто сказал? Кто ставил подпись под проектом? Кто одобрил сине-черный ковер с геометрическим узором, пластиковые цветы в горшках и искусственный плющ на стенах, блестящие письменные столы и одуряющую фоновую музыку, льющуюся из динамиков на потолке? Кто выбирал тошнотворно сладкий освежитель воздуха, плюющийся каждые пятнадцать минут в первую и третью неделю месяца «Солнечным островным бризом», а во вторую и четвертую – «Полярным ледяным туманом»?
