Михаил Март - Сломанные побеги
— Догадка? Догадка есть, Настена. Вспомни о ружье. Если его повесили, оно должно выстрелить.
— Я не вижу никакого ружья.
— Перечитай статью Леночки Новоселовой. В ней слишком много лишнего. Без чего можно обойтись, учитывая стоимость каждой строчки в таком престижном дорогом издании.
— Ничего лишнего. Все важно и все интересно. Ты не забывай, сколько читателей уже прочли книгу Саши Фалька. Статья о дочери может перевернуть все представления о книге.
— И ее будет покупать еще больше народу. Но тебе ясно дали понять, кто будет следующим, — уверенно заявил Метелкин.
— Я не поняла.
— Молодой человек, сидящий в дорогой спортивной машине ярко-красного цвета. Тот, что ждал любовника умершего композитора у морга.
Метелкин вновь схватил журнал и пробежал пальцем по строкам статьи.
— Вот. Вопрос, не имеющий никакого значения, заданный Новоселовой дочери Акишина: «Вы видели автора нашумевшего романа только на юбилейном вечере?» Черт! Какое это имеет значение? Но Акишина отвечает: «На следующий день тоже» и далее «Его ждала ярко-красная машина, спортивная двухместная. За рулем сидел молодой парень…». Речь идет о «Порше», «Ягуаре» или «Феррари». Таких машин в Москве единицы. Чем не намек. Крючок закинут. Начался подготовительный период к пиару новой книги. Саша Фальк расправил крылья. Его имя сейчас известно каждой собаке. Успех надо подкреплять. Нужна новая книга. О ком? Конечно, нe о прошлом. Фигура загадочного Фалька сама по себе уже интересна, а если его партнер тоже знаменит?
— Не пугай меня, Жека. Ты же знаешь, что книгу написал Слепцов. Он мухи никогда не обидел, не считая пары оплеух, полученных Аленой. Но она, я тебе скажу, тоже не подарок. Напросилась и получила. Но ты во всем видишь заговор. Павел на такие дела не подпишется. Он порядочный человек.
— Кто спорит. Твоя Алена утверждала, что он лох.
— Ничего подобного она не говорила.
— Слабак, взрослый ребенок, наивен, вокруг пальца его можно обвести. Вот и будут обводить.
— Все, что угодно, но он не дурак. Умеет просчитывать ситуации.
— Поживем, увидим.
— Так ты поедешь на Урал?
— А что делать, придется. Пока мы не раскусим этот орешек, я не успокоюсь.
3.
Происходило что-то очень похожее на боевик или ужастик. Ночь, темно. Человек выходит из дома, подходит к машине. Окно опускается.
— Это вы мне звонили?
— Мы. У нас мало времени, садитесь, — отвечает мужской голос из темного салона.
Молодой человек садится в машину.
Льет дождь, мелькает молния. Машина срывается с места. Город опустел, машин мало.
— Где он?
— Скоро все узнаете. Придется потерпеть. Ситуация сложная.
— Из меня супермен не получится, — говорит молодой человек, пытаясь разглядеть сидящего рядом мужчину. Слишком темно и он не очень хорошо видит.
— Вы должны лишь опознать его. Там их шестеро. А вытащить мы сможем только одного.
— Я звонил ему домой, на мобильник, — молчок. Такого не может быть.
— Зря звонили. Мы же вам сказали, что его похитили. Не поверили? Опоздаем сегодня, завтра будет поздно.
В голосе звучали железные нотки. Шофер молчал и не оглядывался. Машина летела на высокой скорости.
— Далеко это?
— За городом. Заброшенная фабрика а лесу. Дождь и темень играют на нашей стороне.
— Жутковато.
— С нами можете ничего не бояться.
Молодой человек замолк.
Машина выскочила на загородное шоссе и снизила скорость только у поста ГАИ.
Миновав пост, они выехали за территорию города. Молодой человек ехал выручать любимого и готов был пойти на риск. Но что-то его смущало в этой истории с похищением. В какой-то момент ему показалось, будто за рулем сидит женщина. Но какое это имеет значение. По телефону ему не говорили, кто за ним приедет.
Машина затормозила на проселочной дороге. Гроза не ути-
хала. Три черных силуэта вышли из автомобиля и направились к лесу.
Первым шел шофер с фонарем, следом молодой человек и замыкал тройку пассажир с металлическим голосом.
— Далеко еще?-
Шофер остановился.
— Пришли.
Удар по голове и молодой человек упал. Его скинули в яму. Могила была вырыта заранее. В земляном холмике торчали две лопаты.
Бедолагу закопали быстро под косым лучом фонаря. Черные тени в длинных дождевиках заложили выровненную могилу дерном и ушли, забрав с собой лопаты.
Кому понадобилась жизнь молодого, симпатичного парня, одному Богу известно, а может быть черту.
За что? Ответа найти никто не сможет. Жил человек, никому не мешал, ничего плохого не совершал, врагов не имел, о друзьях ничего не известно, да и богатствами не владел. Скромно жил и умер глупо. Глупее не бывает. Ищи теперь ветра в поле.
Гроза не утихала.
4.
Нельзя сказать, будто отношения Павла и Лены были безоблачными. Столкнулись два сильных характера. У каждого сложились свои представления о жизни, добре и зле, счастье и горе. Приходилось искать компромиссы. Он восхищался ее талантами, она его, и им казалось, будто их слияние может достичь заоблачных высот.
В чем-то они были правы. Но если Лена искала компромиссы в сложных отношениях, то Павел пытался их достичь с собственной совестью.
Прочитав статью, он отложил журнал и глянул на свою подружку, сидящую на кровати и делающую себе педикюр.
— Любопытное интервью ты взяла сама у себя. Что за история с поездом?
— Я не знаю. Глупо получилось. Я ехала в этом поезде. Паспорт нашла в тамбуре. Откуда я знала, чей он? Когда по поезду прошел шухер и по вагонам пошла милиция, я догадалась, что найденный мной паспорт на имя Казанцевой принадлежит погибшей проводнице. Пришлось его спрятать в трусики. Идея-то была другая. Подняла с пола паспорт, глянула в него и вижу: девчонка моего возраста, чем-то похожа. Только черненькая. Цвет глаз и волосы меняют человека до неузнаваемости. Сменить макияж и дело в шляпе. Паспорта разглядывают небрежно. А мне в моих расследованиях лишний паспорт не помешает. Я его сохранила.
— Допустим. Потом вернулась в Челябинск и купила по нему билет до Москвы.
— Без проблем.
— Опять ложь. Ты невнимательна. Тебя легко поймать на крючок. Лиля говорит в своем мифическом интервью, что ухаживала за Акишиным полгода и за это время привязалась к отцу. А случай в поезде произошел год назад.
— Ерунда. Мелочи. Полгода понадобились на адаптацию и устройство на работу медсестрой.
— А зачем Акишину представляться чужим именем?
— Он понятия не имел, как зовут его дочь, и есть ли она у него. Имя, фамилия значения не имели. И вообще, я хотела только глянуть на него. Себя светить мне вовсе не хотелось. Я известная журналистка и собиралась работать в Москве. История с сомнительными родственниками мне ни к чему. Акишин мог выставить меня за дверь, вызвать милицию, обложить матом, а он взял и прослезился.
— Классная афера. Круто. Обула мужика на пять миллионов. Без особого труда, между делом.
— Эти деньги принадлежат мне, Пашенька! Я их получила на законных основаниях.
— Хочешь сказать, что Акишин твой отец?
— Хуже. Не догадаешься. Если соберешься писать книгу обо мне, то я тебе расскажу правду. Но я пока не собираюсь умирать, и еще не настолько знаменита, чтобы книги обо мне кого-то могли заинтересовать.
— Ты уже тем интересна, что без особых усилий и труда в считанные месяцы стала миллионершей.
Алена рассмеялась. Гоготала очень долго и неестественно. Потом злобно глянула на своего любовника.
— Ты в своих баснях ищешь мораль, а меня интересует только результат. И я права. Меня поддерживают полмиллиона сообщников.
— Кто?
— Те, кто гоняется за книгами об умерших скандальных звездах. Я назвала тебе цифру, соответствующую сегодняшнему тиражу. А он не последний. Читатели — наши сообщники. Мы дали им то, что они хотели получить. Их не интересует мораль. Их интересует грязное белье. Живой Акишин ничего не значил. А умерший на собственном юбилее старый развратник, педик, негодяй и подонок заинтересовал полмиллиона скучающих обывателей. И хватит занудствовать и скулить. Ты продал душу дьяволу и должен работать на результат. Дать то, что от тебя ждут.
— Ждут от Саши Фалька.
— Ревнуешь к самому себе?
— Пора выводить его в люди. На всеобщее обозрение. Люди не верят в снежного человека. Им нужна личность.
— Скоро и до него дойдет очередь. А пока надо поставить точку на первом проекте. Сколько можно заработать на Акишине? Миллион? Два?
— В России? У наших издателей сухаря не выпросишь.
— Ничего, сколько ни заплатят, все твои. Стасик на деньги не претендует. Однако и на западе столько не заплатят, сколько хапнул ты. По моим подсчетам, миллионов десять в переводе на евро единицы. Пару месяцев труда. И то половина моего в книгу вложено. Плюс грандиозный бесплатный пиар. Хотел посмотреть на себя со стороны? Смотри. Всю Москву на уши поставил. Великий писатель! Гений! Саша Фальк ты, а ни кто-то другой. Деньги и слава! Все сразу!
