Деон Мейер - Тринадцать часов
— Вам придется подождать. Стоит мне отлучиться, как они воруют пиво! — «Конский хвост» показал на чернокожих грузчиков, таскавших ящики. — Кстати, может, к вам обратиться? Вы как-то можете помочь?
— А вы заявите о краже.
— Зачем еще?
— Тогда полиция вам поможет, — медленно и четко проговорил Вуси. — Зайдите в ближайший участок, в дежурную часть, и сообщите о преступлении.
«Конский хвост» закатил глаза. Вуси не понял, что означает этот жест. Ну и ладно; по крайней мере, он все объяснил крайне доходчиво.
— Послушайте, мое дело не терпит отлагательств. Мне сейчас же нужно поговорить с управляющей.
«Конский хвост» снова надолго впал в ступор. Наконец он изрек:
— По коридору. Третья дверь направо.
— Спасибо, — сказал Вуси, выходя из кухни.
Вилли Маутон придержал для Гриссела дверь конференц-зала. Гейсеры сидели за длинным овальным столом. Они держались за руки. Бенни почему-то представлял их себе молодыми, оживленными ангелочками с лицами, которые как будто светятся изнутри — как у многих новообращенных. Оказалось, что обоим супругам уже хорошо за сорок, причем Мелинда, возможно, старше мужа. Они сидели с мрачными лицами, напряженные. Джош — рослый, широкоплечий здоровяк. Руки-лопаты. Светло-русые волосы пострижены модно, под ежика. Лицо в глубоких морщинах; вислые светлые усы до подбородка. Сразу было видно, что он очень гордится своими усами и заботится о них. На лбу здоровяка выступила испарина. Рядом с мужем Мелинда казалась крошечной. Кукольное круглое личико, обрамленное густыми светло-рыжими кудряшками. Молочно-белая кожа, длинные ресницы. Густо накрашена. В дни юности Бенни, проведенные в округе Пэроу, про таких говорили: «наштукатурилась, как на панель». Наверное, каждый день тратит кучу времени, чтобы поддерживать увядающую красоту.
Джош Гейсер встал.
— Вилли! Что происходит?
— Джош, вот, познакомься с сержантом уголовного розыска Бенни Грисселом. Мы хотим с тобой поговорить.
Гриссел протянул руку.
— Я инспектор, — уточнил он.
Гейсер не обратил внимания на протянутую руку.
— В чем дело? — спросил он, насупившись.
— Дело в том, что Адам умер.
Всю мрачность Джоша Гейсера точно рукой сняло. Он моментально побледнел. В конференц-зале воцарилось молчание.
Мелинда кашлянула, но Гриссел не сводил взгляда с Джоша. Ему показалось, будто изумление здоровяка неподдельно.
— Не может быть! — воскликнул Гейсер.
— Вчера его застрелили в собственном доме, — ответил Маутон.
— О боже! — вскричала Мелинда.
— Мистер Гейсер, я бы хотел побеседовать с вами наедине, — быстро вставил Гриссел, боясь, что порывистый Маутон сболтнет лишнего.
— Мелинда, подожди в моем кабинете, пожалуйста, — попросил Маутон.
Мелинда не двинулась с места.
— Вы совершаете ошибку, — обратился Гейсер к Грисселу.
— Мистер Гейсер, садитесь, пожалуйста.
— Что же ты, Мелинда? — звал Маутон.
— Я остаюсь с Джошем.
— Миссис Гейсер, вынужден просить вас удалиться. Мне нужно поговорить с вашим мужем наедине.
— Она остается! — заявил Джош.
Управляющая ночным клубом сидела в маленьком, донельзя захламленном кабинете. Стол и полки были завалены папками и грудами счетов. Хозяйка кабинета считала на большом допотопном арифмометре; наманикюренные ногти стучали по клавишам со скоростью звука. Вуси постучал в открытую дверь и осведомился, она ли управляющая.
— Да. — Хозяйка кабинета подняла голову. На вид лет сорок, короткие черные волосы, черты лица грубоватые, решительные.
Вуси показал свое удостоверение и представился.
— Галина Федорова. — Управляющая крепко пожала Вуси руку. — Зачем вы пришли? — Акцент тот же, что и у «конского хвоста».
Вуси в общих чертах обрисовал ситуацию.
— Садитесь, пожалуйста! — не то предложила, не то приказала Галина Федорова. Она начала сдвигать со стола папки, что-то ища. После долгих поисков нашла пачку сигарет и зажигалку, протянула Вуси.
— Нет, спасибо.
Управляющая вынула сигарету, закурила и заговорила, выпуская дым:
— Вы хоть представляете, сколько народу набивается к нам каждый вечер?
— Нет, не представляю, — ответил Вуси.
— Человек двести, а может, и больше. Мы очень попларны.
Вуси не сразу сообразил, что «попларны» значит «популярны».
— Я все понимаю. Но у вас кое-что случилось, миссис Федорова.
— Называйте меня Галя. Это по-русски уменьшительное от «Галина».
— Вы владелица заведения?
— Нет. Владелец — Геннадий Демидов. Я только управляющая.
Вуси вынул из кармана блокнот и начал записывать.
— Зачем вы пишете?
Он пожал плечами.
— До которого часа вы открыты?
— По понедельникам мы закрываем двери в полночь.
— И посетители расходятся?
— Нет. Войти к нам больше никто не может, но те, кто уже внутри, остаются еще долго. Мы закрываем бар после ухода последнего посетителя.
— Сегодня в четверть третьего ночи у вас еще были посетители?
— Надо спросить ночного управляющего, Петра.
— Позвоните ему, пожалуйста.
— Он сейчас спит.
— Придется его разбудить.
Галине явно не хотелось будить ночного управляющего. Она затянулась и выпустила дым через нос, как бык из мультфильма. Потом долго рылась в бумагах на столе и наконец откопала телефонный аппарат. Просто удивительно, подумал Вуси, что такая неряха еще как-то работает, исполняет свои обязанности.
Бенни Гриссел подступил к Джошу Гейсеру и оглядел гиганта снизу вверх. Джош Гейсер упрямо выпятил подбородок.
— Мистер Гейсер, позвольте объяснить, какой у вас выбор: мы можем сидеть здесь, но только вдвоем, и спокойно беседовать…
— Не волнуйся, Джош, мы с Регардтом тебя не бросим… — вставил, выглянув из-за его спины, Вилли Маутон.
— Нет, — ответил ошеломленный Гриссел. — Так дело не пойдет…
— Нет, пойдет. Он имеет право…
Гриссел медленно развернулся к Маутону. Терпение его было на исходе.
— Мистер Маутон, я понимаю, сейчас вы переживаете не лучшие времена. Я понимаю, что убитый был вашим компаньоном и вы заинтересованы в том, чтобы его убийц поскорее нашли. Но проводить следствие — моя работа. Поэтому, прошу вас, выйдите, чтобы я мог продолжать.
Вилли Маутон побагровел. Кадык у него на шее заходил вверх-вниз, голос снова стал пронзительным, как визг пилы:
— Он имеет право на адвоката! Вчера он приходил ко мне в кабинет. Мы с Регардтом обязаны присутствовать при допросе!
Адвокат Груневалд подошел к Маутону, как будто понял, что требуется его помощь. Бенни старался не срываться, но держался из последних сил.
— Мистер Гейсер, сейчас у нас будет просто беседа. Вы не арестованный. Хотите, чтобы Груневалд присутствовал при нашем разговоре?
Гейсер бросил на Мелинду беспомощный взгляд. Та покачала головой:
— Он адвокат Вилли…
— Я могу оказать услуги и вам, — с чопорным видом заявил Груневалд.
— Я настаиваю, — сказал Маутон. — Чтобы мы оба…
Бенни Гриссел понял: пора окоротить Маутона. Для этого существует лишь один способ. Он вразвалочку направился к бритоголовому «Зорро», собираясь показать ему, кто сейчас главный, но угрюмый адвокат не дремал и, продемонстрировав неожиданную прыть, загородил своего клиента.
— Вилли, если тебя сейчас арестуют за противодействие представителю закона, я ничем не смогу тебе помочь. — Он крепко взял Маутона под руку. — Пойдем и подождем в твоем кабинете. Джош, если понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.
Маутон встал, беззвучно шевеля губами. Медленно развернулся всем корпусом, не сводя с Гриссела вызывающего взгляда. Груневалд тянул его за руку. Наконец Маутон зашагал к двери, но на пороге остановился и прокричал, обернувшись через плечо:
— Джош, не забывай о своих правах!
Потом оба вышли.
Гриссел глубоко вздохнул. Теперь можно уделить внимание супружеской паре.
— Мистер Гейсер…
— Вчера ночью мы были в церкви, — поспешно сказала Мелинда.
Гриссел медленно кивнул и спросил:
— Мистер Гейсер, вам нужен адвокат?
Гейсер посмотрел на жену. Та едва заметно качнула головой. Гриссел понял, каков расклад сил в этой семейке. Решающее слово за супругой.
— Никто мне не нужен, — сказал Джош. — Давайте скорее все закончим. Знаю я, о чем вы думаете!
— Мадам, прошу вас, подождите в кабинете Маутона.
— Посижу в приемной. Если что, я рядом, медвежонок. — Она подошла к Джошу, прикоснулась к его мощному плечу и смерила его многозначительным взглядом. Рядом с мужем Мелинда казалась крошечной, хотя оказалась выше, чем думал Гриссел. На ней были джинсы и блузка цвета морской волны, под цвет глаз. Ей бы сбросить с десяток килограммов, и ее фигуру можно было бы определить как сногсшибательную.
