Чарльз Паллисер - Изгнание
– Когда наступает эта дата?
– Через несколько месяцев.
Я упомянул об оскорбительных письмах, и – началось! Она сама получила одну анонимку! Это было таким признанием ее значимости, что, похоже, даже любовное письмо от мистера Дизраэли[10] не могло доставить ей большей радости. Однако она не сказала, что было в нем, только упомянула, что в письме были «самые бесстыдные нападки» на Люси.
Вот и подтверждение моей теории, что письма рассылает Люси. Она оговорила себя для отвода глаз.
* * *Те женщины в магазине разговаривали о человеке, лишенном наследства его младшим братом. Они обсуждали племянников герцога?
Семь часовСегодня днем на Брансбери Лейн я повстречал Люси! Она была с младшей сестрой. Интересно, соблаговолит ли она остановиться и поговорить со мной? Я шел мимо, смотря прямо перед собой, словно не замечая ее.
Люси прошла мимо.
Я повернулся и почти побежал за ней. Услышав шаги, девушка оглянулась, и они с сестрой пошли очень быстро. Я остановился и продолжил свой путь.
Десять часовДумаю, Старая Ханна убеждена, что я тот самый сумасшедший, который был на ферме Эдвардсов в ту ночь. Интересно, я случайно встретил тогда преступника с фонарем или он затаился на дороге и преследовал меня?
* * *Во время обеда случилось нечто странное. Я посмотрел на маму и сестру и подумал: «Они мне чужие. Если бы я их сегодня увидел впервые, то не захотел бы с ними знаться».
Четверть двенадцатогоНе могу отделаться от чувства, что надвигается что-то нехорошее. И в этом доме на краю мыса я попал в ловушку. Здесь только одна тропинка, ведущая к дороге. Если только не существует путь через болота на юго-запад.
Пройти такой путь лучше во время полного отлива. Однако если история про сумасшедшую невесту правда, то дорога через болота означает верную смерть.
Четверть часа после полуночиКажется, я нашел мамин тайник в ее корзинке для рукоделия.
* * *Ты старая тупая сучка кагда муж твой был богатым ты думала что лучше всех. А теперь все над тобой смеюца. Твоя проститутка дочь трахаеца каждый день и все знают про это. Все кроме тебя.
Не радуйся што племяш герцога пользует ее. Он сует свой хрен куда попала в мужчин женщин детей коров овец коз и абизян. Даже в этот бледный труп Энид. Она насолила и мне и моим и я не отрицаю что я тот кто готов всыпать ему хорошенько.
МучитильДва часа утраЗлобный, грязный извращенец, мерзкий урод! Хотелось разорвать письмо, сжечь и развеять пепел по ветру, вышвырнуть его в болото, где место такой мерзости. Я чуть не заплакал, думая, как тяжело было маме прочесть анонимку.
Неужели такое можно писать? Каждый день!
Когда все заснули, я спустился вниз и на диване нашел корзинку для рукоделия. Поначалу я ничего не увидел, но потом заметил потайной кармашек, где лежали несколько монет и письмо.
Намек на Харроу объясняет интерес миссис Куэнс. Вот почему Эффи верит, что автор Бартоломео. Но, думается мне, школа тут ни при чем[11], а имя означает «тот, кто мучает» или «спешит». Бартоломео не может так много знать о миссис Пейтресс и Куэнсах. Кроме того, он бы не написал письмо настолько безграмотно.
Это мужчина или женщина?
Письма получают только женщины, отправитель оскорбляет их так изощренно, как могла бы сделать только женщина, хотя язык и отношение совершенно не женские.
(Однако интересно: получил ли анонимку старик Фордрайнер? Он спрашивал, не получал ли я письма от кого-то, кого я не знаю.)
Стратегия отправителя состоит в том, чтобы выдать себя за другого и тем самым опозорить невинного. Люди склонны скрывать обвинения, направленные против них, но с удовольствием распространяют обвинения против соседей.
* * *Только что выяснил, что на письме штемпель Торчестера. Надо разобраться, какой штемпель на всех анонимках, пришедших сюда: здешний или тамошний. Кто вероятные отправители?
№ 1. Бетси. Но мама сказала, что она не умеет ни читать, ни писать.
№ 2. Миссис Ясс. Она уехала раздраженной, и первое письмо прибыло вскоре после ее исчезновения. Но она здесь больше не живет, поэтому не может знать подробностей того, что происходит сейчас.
№ 3. Старая Ханна. Она все слышит и любит всевозможные скандалы.
№ 4. Миссис Дарнтон или горбатенькая служанка в ее магазине, Сьюки.
Но нападения на животных и надписи на домах должны быть частью той же ужасной кампании, а женщина одна в полях ночью привлекла бы слишком много внимания.
Стало быть, аноним все-таки мужчина?
[Следующее анонимное письмо, адресованное миссис Куэнс. Прим. ЧП.]
Миссис Куанс ты самая худшая домахазяйка во всей акруге такшто не имеешь права судить другую женщину. Это правда што она держит бордель в Сорсбери но теперь она трахаеца бесплатно. Ее трахает старый герцог каждую неделю но ей нравица молодой больше и старая карга знает как хорошо обслужить парня.
Но ты не лучше. Собственую дочь превратила в шлюху. Она хотела захомутать племяника герцога. Так он от нее смылся а от меня не уйдет. Когда я его поймаю то оторву ему руку и буду бить его пока он кровью не станет ссать.
В деревне Энид перетрахали поголовно все мужики. Она знает што делать с мужским хреном. Если бы у ее папаши что-нибудь болталось между ног, он бы тоже ее трахал. Он бы должен быть не настаятелем а стаятелем ха ха ха.
Я тоже трахну Энид но только когда мне надоест Люси Ллойд. Она здорово это делает, у нее большой опыт. Папаша проткнул ее когда ей было десять лет и ей понравилось и все еще нравится.
Начинаю работать своим ножиком. Я вонзил ево в овцу распорол ее брюхо как раз когда подошли гриннакеры и они не догадались што это я. Как я хохотал потом. ха ха ха для меня и моего ножика работы предостатачно. Здорово вспарывать животы а еще больше люблю вырезать малышей из беременых брюх.
МучитильЧетверг, 31 декабря, 11 часов
Нашел возможность проверить Бетси. Положил на стол том Гиббона «История упадка и разрушения Римской Империи» и сел. Когда она вошла в комнату, я сказал:
– Кажется, там нужная мне книга.
Она взяла ее и пошла ко мне, но я произнес:
– Нет, сперва скажи название.
Она замерла, странно посмотрела на меня и сказала:
– Сэр, я не умею читать.
Конечно, может быть, Бетси лжет. Если она пишет анонимки, лучше всего притворяться неграмотной.
Один часТолько что совершил самый глупый поступок в моей жизни и чуть не погиб: я пытался перейти болота.
Погода была отличная – морозный солнечный и очень ясный день. Можно было увидеть дорогу к Аптон Дин в нескольких сотнях ярдов. Камней для спуска я не нашел, но можно было наступать на кочки. Вонь от гниющих морских водорослей и тухлой воды невыносима. Лед на лужицах трескался под ногами словно пирожная глазурь и лишь в некоторых местах был достаточно твердым, чтобы выдержать мой вес. Но я мог провалиться глубоко в прорубь. Мои ноги постоянно проваливались, не находя terra firma[12], и тогда мне пришлось вернуться назад и поискать другой путь.
Вдали в двадцати или тридцати футах я заметил твердую почву, Между нами лежало болото, в котором некуда было поставить ногу. Поэтому я решил вернуться назад. Мне казалось, что шел точно по своим следам, но, возможно, где-то ошибся, левая нога провалилась по колено и продолжала тонуть. Я подтянул правую для равновесия, но и она начала погружаться. Грязь чуть было не залилась в сапоги, но я успел наклониться в сторону и схватился за пучок травы на кочке. К счастью, я на нем удержался какое-то время – десять секунд? минуту? – и висел, чувствуя, как меня засасывает, и думая, скоро ли совсем затянет. Потом я медленно начал вытаскивать правую ногу из вязкой жижи и в итоге сумел поставить ее на кочку. Когда смог выпрямиться, то высвободил из болотного плена вторую ногу.
* * *Два часаПочистив сапоги, я направился в магазин. Миссис Дарнтон откровенно напряглась, когда я задал ей несколько вопросов: что происходит с письмом, когда его приносят на почту? Она клеит марки сама? Миссис Дарнтон уставилась на меня, вероятно, подумав, что я спятил.
– Конечно нет. Их забирает тот же курьер, который привозит почту, и марки клеятся в Торчестере.
Я услышал то, что хотел. Эта высокая женщина с черными глазами показалась довольно напуганной, когда произнесла:
– Хватит вопросов, мистер Шенстоун. Вы собираетесь что-нибудь купить?
Шесть часовВ деревне не так-то легко положить письмо незамеченным, поэтому совершенно очевидно, что анонимки отсылаются из Торчестера и, возможно, кладутся в ящик вне главного почтового отделения.
Но кто может это проделать? Не Бетси, и никто из тех, кто приходит мне на ум!
Четверть часа после полуночиОхваченный безрадостными мыслями, я присоединился в гостиной к маме и Евфимии ради нашего особого обеда. За еду отвечала Бетси, ей помогала мама, которая купила маленького каплуна – уже забитого и общипанного, хвала небесам!
